Глава 6. Михась

Раннее утро. Леша проснулся с первыми лучами солнца и занялся дежурством. Сегодня на камбузе инструкторская палатка, и он решил подать пример. Заготовил дрова, разжег костер, варит первое в большой кастрюле, второе – в маленькой, а третье – в котле. Одновременно нарезает сыр и колбасу, открывает консервы. Все продукты еще с вечера выдал Баклажан, так что задержки нет. На второе сегодня жареная кабанья ляжка. Накануне местные горцы зашли к нам в лагерь. После традиционных рукопожатий, долгого разговора и нехитрой выпивки предложили забрать только что застреленного кабана (сами они свинину не едят). Предложение принимаем с благодарностью. Кабан целиком нам не нужен: одной ляжки хватит, чтобы накормить всю группу. Баклажан тогда же попытался снять с кабана шкуру, но быстро понял: сил не хватит даже для того, чтобы сдвинуть такую тушу.

Просыпаюсь чуть позже Леши и осторожно выкатываюсь из спальника, чтобы не разбудить Ирину. Помогаю с готовкой; одновременно обсуждаем наболевшие вопросы. Леша готов отпустить нас на прогулку по окрестностям. Сам же хочет остаться в лагере: Оленька подвернула ногу и не может идти, а одну ее оставлять нельзя. Обсуждаем вопросы лагерного быта. Леша не только поддерживает идею, но и объясняет, как ее лучше реализовать. В общем, сон по системе йогов пошел ему на пользу. Потом разворачиваем карту и тщательно прорабатываем предстоящий путь. Леша знает его досконально – в 14-летнем возрасте, с поломанной рукой вел в этих местах свою первую группу. Дает несколько советов: где можно экономить силы, как не заблудиться в сложных местах.

Следующим просыпается Михась и тоже начинает помогать. Время до общего подъема есть; потихоньку бужу Колю и Баклажана. В ближней роще вырубаем восемь столбиков из сухостоя. Ледорубами роем ямки, вкапываем столбики и переплетаем их прутьями. Получается каркас, который потом закрываем полиэтиленовыми накидками от палаток. Внутри устанавливаем котел с горячей водой; рядом горит костер и приготовлена кучка круглых камней-валунов. Баклажан вяжет березовые венички.

Проснувшихся прекрасных дам встречает накрытый стол и готовая к применению [350x219]парная банька. Для получения пара используются валуны, которые раскаляют в костре и осторожно кидают в котел специальным ухватом. Девчонки в восторге. Леша объявляет полудневку и большая мойка начинается. Оставляем дам за этим интересным занятием, которое продолжается до обеда; нам тоже обламывается почти часок. Завтрак и обед по случаю банного дня объединяются, но это никого не огорчает. Настроение приподнятое; все ждут новостей, которые не замедлили явиться. Сегодня во второй половине дня выход на Кругозор, а завтра – подъем на вершину Большого Пса.

У князя Эльборуса (Белого Русса) было два пса - Большой и Малый. В бою и на охоте они верно служили хозяину. Но настал день, когда князь встретился в смертельном поединке с джигитом Бешту из-за красавицы Машуки.  Бешту размахнулся и мечом рассек надвое голову старого князя. Но тот собрал последние силы, поднял палицу и разбил голову Бешту на пять частей. Так они и окаменели. Окаменела юная Машука, узнав о гибели возлюбленного джигита; ее горькие слезы пролились источниками живой воды. И слуги, и войско Эльборуса окаменели. Окаменели и два его верных пса. До сих пор сидят они на диком плато, преданно глядя на погибшего хозяина.

Эта легенда возникла в памяти, когда взбирались на Кругозор по извилистой крутой тропе. Выходу предшествовала основательная подготовка. С собой взяли Лешину палатку (она вполне может вместить шесть человек при норме три), бензиновый примус, аптечку. Запас продуктов на два дня. Проверили обувь, отрегулировали лямки рюкзаков. Подъем занял около двух часов и прошел без происшествий. Коля ведет группу, и время от времени, вырвавшись вперед, фотографирует. Вот и Кругозор – ничем не примечательная лысая «балда», возвышающаяся над ущельем. Позади несколько красивых водопадов, переход по бревнам через шумные ручьи, преодоление мелкой осыпи, которая так и норовила съехать вместе с нами в пропасть. И вот мы наверху. Солнце уже начинает клониться к западу. Косые лучи как бы пронзают лазурные облака, расцвечивают их края розовыми и багряными цветами. Прямо перед нами – великан Эльбрус. Это не просто гора – это священный символ и алтарь множества древних цивилизаций. Сверкающие ледники закутали склоны непроницаемой броней. Над обеими вершинами клубится маленькое, пока безобидное облачко - признак скорой перемены погоды. За Эльбрусом на юге до самого горизонта тянутся в голубоватой дымке зубчатые хребты. Присмотревшись, можно различить некоторые знакомые пики. А между нами и Великой Горой – нагромождения скал, дикие ущелья, разломы, ниточки рек, каньоны – настоящий лунный ландшафт!  Где-то там проходил древний трансконтинентальный путь «из варяг в греки» и дальше - в Персию, Индию, Китай… А на западе – вот они, Большой и Малый Бермамыт, верные псы старого князя…

[500x375]

Все замерли в восхищении; слов нет. Но и времени уже нет: нужно спуститься до темноты. Через несколько минут стоянки на пронизывающем ветру Коля объявляет спуск. Спускаться в горах не менее тяжело, чем подниматься. Бежать нельзя – можно попасть ногой в щель между камнями, тогда вывих или перелом обеспечен. А что такое перелом за сто километров от дома? Поход сразу превратится из отдыха в экстремальную ситуацию, в сражение за жизнь пострадавшего. Это понимают все и спускаются с предельной осторожностью.

Дальше есть два варианта. Один из них состоит в выходе к подножью Большого Бермамыта уже сегодня. Это выгоднее в тактическом плане, но придется ночевать на голом продуваемом плато, без дров и укрытия. Второй вариант – ночевка в живописном, поросшем пихтачом ущелье, в пещере недалеко от реки. Тогда завтра придется идти километров десять до Бермамыта, но зато сегодня можно отлично отдохнуть и набраться сил. Подумав, Коля выбирает второй вариант и ведет нас в ущелье.

Сучья, брошенные в огонь, наполняют пространство вокруг мерцающими бликами и ароматом смолы. У костра идет неторопливый разговор «про жизнь». Мы с Ирочкой сидим чуть в стороне, наслаждаясь своей самодостаточностью. С Ирой всегда есть тема для интересной беседы, да и ей, кажется, пока не скучно со мной. Говорим о своем и наблюдаем за ребятами.

Коля снова поет какую-то экзотическую песню (где он их находит?). Баклажан рассказывает анекдоты непристойного содержания – он по этой части мастак. Любочка краснеет и отворачивается. Сегодня первый раз за поход берет гитару Михась. У него приятный, хорошо поставленный голос. И песня как будто бесхитростная, но что-то в ней такое…

«Расскажи о  Михасе, просит вдруг Ирочка. – Какой-то он странный. То веселый и общительный, а то такая вдруг тоска и безысходность в глазах, что страшно становится. С ним что-то не так?»

«Михася знаю давно. Тогда только познакомился с Лешей и пришел в турклуб. Был я такой хилый и болезненный, что никто из ребят не принял меня всерьез. Наверное, подумали: пусть потешится, сходит разок. Как небо с овчинку покажется, больше не захочет. Но они ошиблись. Захотел. И вот тогда мною занялся Михась. Мы собирались раз в два дня и бежали восьми километровку с препятствиями. Бег по пересеченной местности вверх-вниз, бег боком, бег спиной вперед, бег с переплетением ног… Потом прыжки вверх по каскадной лестнице в парке, лазанье на небольшой скале возле Провала, обливанье серной водой из источника, упражнения на растяжку и быстрый бег домой. Вот так мы развлекались. Через полгода я уже сходил «двойку», а с Михасем крепко подружился, и лишь тогда стал лучше его понимать. Михась - сложный человек, многим он кажется странным. С детства рос вместе с Лешей: и в горы вместе ходили, и любили девушек, и боксом занимались, и играли в шахматы – во всем как братья. Но Михась всегда первым хотел быть, а с таким прирожденным лидером, как Леша, это не получалось. Может, потому и вырос из него конфликтный паренек с комплексом неполноценности. Первый в районе драчун и забияка. Прилично выпивал. За любое дело брался лишь для того, чтобы доказать, что он первый. Всех своих девушек бросал, так как считал, что они его не ценят… А потом… не было бы счастья, так несчастье помогло.  Заболел наш Михась, и узнал, что отпущено ему жизни всего-то пол года, ну от силы год... И вот тут неузнаваемо изменился человек. Бросил пить, помирился с Любой. В Бога уверовал, стал посещать храм. А недавно в казачье войско поступил, учит молодых ребят рукопашному бою… Посмотри - ни жалобы, ни стона, ни капли злобы на мир, который так немилосердно с ним обошелся. Вот какой он, наш Михась. Мы будем скучать по нему…»

Давно замолкла гитара и догорел костер, а притихшие ребята все сидели, глядя на угасающие угли. Никто не проронил ни слова, только у Любочки скатились из глаз невидимые в темноте слезинки…