Просто так кому-то понравиться — дело нехитрое. Делаешь прическу, какая была у ее учителя физкультуры, лишившего ее девственности на гимнастическом мате в одна тысяча девятсот незапамятном году, и готово. Но смысл? Я не могу долго быть этим учителем физкультуры, я даже до первой эякуляции не продержусь, не говоря уже о долговременных прочных отношениях.

Гораздо любопытнее, когда другим в тебе нравится то же самое, что ты сам ценишь в себе. Например, кто-то считает, что твой любимый драный свитер тебе чудовищно идет. Это обнадеживает. Или манера разговаривать, перебивая самого себя. Или очки в круглой оправе. Я недавно впервые услышал от других то, что знал всегда: мне идут очки в круглой оправе, как у Паниковского или у малоизвестного композитора Десятникова! Скоро я закажу себе такие очки (жалко, конечно, всегда было стопроцентное зрение, звезду Алькор видел как с куста рядом с Мицаром, и тут вдруг какой-то астигматизм, но с другой стороны — неплохо попробовать очки, надо же когда-то начинать, а то жизнь-то проходит).

И наоборот, когда тебя постригли по-дурацки — только по-настоящему близкий человек немедленно этот факт подтвердит. И все, что в тебе есть гнусного, он также определяет точно и безошибочно. И в своем нелюбимом пиджаке от Кальвина Кляйна ты ему не понравишься ни за что, даже не надейся.

Переходим к теме поста: я надеюсь, что три полученные мной антипатии выразил мне человек, который меня действительно понимает. И ему не понравилось во мне как раз то, что и должно во мне не нравиться (кривляние самолюбовательное, к примеру, или уклончивость в выражении эмоций, склонность к компромиссам и страх перед жизнью в ее разнообразии — ну, вы понимаете). Если это так, то я приветствую своих антипатов и бросаюсь им на шею. Когда сделаю себе круглые очки — приходите целоваться взасос.

Если же это не так — значит, ни фига вы не соображаете, котики мои. От этого я вас вас люблю еще сильнее и пронзительнее, но к любви примешивается это, как его... тьфу.