Предмет искусства — тоска человека по вечному и совершенному среди временного и ущербного. Древние греки, изобретшие музыкальные лады, полагали, что мажор приличествует лишь гимнам в честь богов и трагических (!) героев. Для развлечения легкомысленной публики более уместен этакий печальненький минорный лад. Корочен говоря, писать о позитиве нелегко. Поэтому буду краток.

Как получить правильные огурцы, сам я не знаю, хотя и у нас они получались. Я думаю, если у кого-то хоть что-то в жизни получалось, получатся и огурцы, и все остальное. Одни их самых вкусных огурцов получались у о. Александра Меня. Они подавались на солнечной террасе его дома десятку рас++++яев, среди которых был и ваш покорный слуга. Батюшка спал 10 часов в сутки, солил огурцы, варил малиновый кисель и тоннами читал плохие научно-фантастические книжки. Как в таких условиях он успел написать многотомный библейский словарь и слегка изменить лицо ХХ века — уму не постижимо. Сейчас, ровно через 14 лет после того, как хозяина терраски и автора огурцов убили топором у калитки его дома (это было 9 сентября), на том месте, где я жадно жрал эти огурцы, организовано что-то типа музея.

Но я тут заболтался, а время идет. Если немедленно сесть в машину и поехать из Москвы по Осташковскому шоссе, следуя главной дороге, то можно приехать в Бухту Радости на Клязьминском вдхр, где сейчас происходит художественная туса. Художник Полисский построил там из ивового прута деревню, в которой всем желающим дают вареную картошку, сало, соленые волнушки и капусту. И огурцы, причем самые настоящие. Много там и другого разного интересного: домик для плохой погоды, бульдозерная выставка, вода в разрезе, летучий голландец и девственный лес. Выезжайте немедленно, может, еще успеете на огурцы. Там и встретимся.