Теория «характерной плотности», неизвестная никому, кроме её создателя, гласит о том, что при определённых условиях события принимают форму сквозного потока обстоятельств внешнего мира. Поток сей имеет тенденцию к уплотнению, отсюда и «характерная плотность». Люди внезапно становятся допотопными персонажами, вокруг которых разбросаны знаки и символы, недоступные логическому объяснению...
Поднявшись на марсельский «Монмартр», мы с О. зашли в храм, посвящённый встрече Марии с Елизаветой.
169 лет назад в этом храме играл на органе Фредерик Шопен, о чём и сообщалось в мемориальной таблице, прикреплённой к фасаду.
И тут мы стали случайными свидетелями репетиции немецкого хора. Причём первое произведение прозвучало как гром среди ясного неба: они пели по-русски! Это был небольшой фрагмент литургического песнопения, евхаристический гимн, исполняемый перед причастием...
Ну, а потом ноги сами привели нас к Бернардинскому Театру. И мы оказались на фестивале «современной нетекстуальной письменности», АртОраль. В театре, в постановке Алексиса Форестье, шла пьеса «Чистилище-парти», сочетающая элементы дадаизма и предметно-музыкальных импровизаций в стиле «андерграунд».
Характерная черта современного художественно-драматического прорыва – многомерная синхронизация. Вспышки света, слайды, движение, музыка (гитара и частотно-генераторные синтезаторы типа «Поливокс»), пение... Причём тексты из Данте звучат по-итальянски, а из Кафки – по немецки, но зачарованность действом столь высока, что, думается, каждый из зрителей с негодованием бы отринул мысль о том, чтобы подвергнуть эти тексты переводу. Всё и так понятно без слов. Пластическая полилингвистика.
А вот и почтовые ящики из марсельской парадной.