Кто не играл «панк-рок», тому трудно понять сей метод раскрепощения фантазии и инициативы, когда общая неподготовленность музыканта/поэта/вокалиста переплавляется в сумму богемных поведенческих изъянов, когда сама возможность тупо долдонить аккомпанемент на гитаре в два-три аккорда может быть «расцвечена» и подана как приправа, специя к блюду, состоящему из лирической гнусавости, подкупающего молодёжного цинизма и/или душераздираздирающего карканья. И вот специфический, подзаборный задор превращает все сбои, ошибки и прочую серость в аксессуары манеры, стиля...

Все эти мысли кружились в моей голове, когда я слушал записи группы «Последние танки в Париже». Есть у них даже песня «Панкрок», причём, кажется, само это слово выскакивает из субтильной глотки солиста «танков» Лёхи с каким-то изъяном. Хотя, может быть, это я сам из своего франкофонного далёка воспринимаю слово «панкрок» квази-фонетически,  как неудачную попытку выразить по-французски некий плеоназм, что-то вроде «хлеба с хлебом» (опрощение «масла масляного»?): pain – [pAn] – хлеб + croque – [krO:k] – жратва, еда; составная часть слова croque-monsieur, обозначающего сэндвич из двух кусков хлеба, проложенных сыром или ветчиной.