В псиллобициновом тумане бесонницы опять зашуршал автоответчик. Звук был тяжелым, напоминающим полет индонезийской навозной мухи. «Привет, это я!» -- голос таинственно грассировал, постепенно осваиваясь в регистре нравственного беспорядка.

Приговаривая -- «Сейчас ты у меня заработаешь! Нет? Сейчас заработаешь», -- я методично соединяю и разъединяю клеммы блока питания монитора. Обычно экран загорается где-то на десятой попытке подачи электроимпульса, но вот после того, как я протер монитор от пыли, компьютер словно бы погрузился в летаргический сон: ни на пятидесятом, ни на сотом переключении устройство не срабатывает. При этом полубезжизненная бусина индикатора на какие-то доли секунды все ж-таки наливается соком неоновой зрелости, но, вероятно, сей контакт слишком слаб для того, чтобы разъять тяжелые, плазматические  веки экрана.

 Автоответчик: белый шум и бесконечные гудки. Потом – хищный щелчок и голос, словно бы обтекающий залепленную пластырем носоглотку: «Привет, а вот и я! Ну... в общем, понятно, кто. Я вот почему звоню...»

   Щелчок.