Послушать наших официальных экологов, так ситуация в Усть-Каменогорске — вполне приличная. На недавней пресс-конференции начальник управления охраны окружающей среды Кайрат Турлыханов в очередной раз убеждал журналистов и общественность, что за прошедший год валовые выбросы загрязняющих веществ в атмосферу снизились на 32 процента. Правда, непонятно, почему сравнение идет не с предыдущим, 2003-м, а с 2001 годом. Чтобы цифра выглядела более весомой? По индексу загрязнения атмосферы (ИЗА) Усть-Каменогорск, говорят, сместился в ранге экологически неблагополучных городов республики с пятого на восьмое место.

Глава природоохранного ведомства с оптимизмом рассказывал, что на крупнейших ТЭЦ введены в строй два золоотвала с оборотной системой гидрозолоудаления, что позволило сократить сбросы сточных вод в реки Ульбу и Иртыш; на «Казцинке» введена в строй дорогостоящая установка, позволяющая уменьшить выбросы сернистого ангидрида на 44 процента, предприятие также внедрило прогрессивную технологию очистки промстоков. Все так. Только на фоне того, что 4 марта жители города были буквально отравлены невесть откуда взявшимся ядовитым облаком газа, все эти уверения звучат подобно популярной песенке, где управляющий сообщает своей хозяйке: сгорела конюшня, любимый жеребец и все имение. «…А в остальном, прекрасная маркиза, все хорошо, все хорошо».

Как в войну люди привыкают к предупреждениям о воздушной тревоге, так и устькаменогорцы давно уже не удивляются, когда телепередачи или радиоэфир прерываются угрожающим голосом представителя управления по ЧС: «Внимание! Ввиду неблагоприятных метеоусловий рекомендуем закрыть оконные форточки, воздержаться от прогулок». Правда, далеко не все жители в этот момент смотрят телевизор или слушают радио, потому мамы и воспитатели детских садов прогуливают детишек на «свежем воздухе», а ученики школ и студенты продолжают заниматься на улице физкультурой. Так было и 4 марта.

Телефоны в городском акимате и управлении ООС буквально раскалились от шквала звонков горожан, которые не могли понять, что происходит, почему у детей и взрослых рвота, головокружение и другие признаки отравления, ожога дыхательных путей. Ответить на этот вопрос никто не мог. Хорошо, что на подхвате всегда есть спасительное — «неблагоприятные метеоусловия».

Но если не было аварии ни на одном предприятии, ситуация с вредными выбросами, как утверждают официальные экологи, так отрадна, мы и во время НМУ должны дышать легко и свободно. Между тем 4 марта, по данным службы скорой помощи, вызовов с жалобами на резкое ухудшение здоровья было на 100 случаев больше, чем обычно. Понятно, что за медпомощью обращались далеко не все пострадавшие. Мои знакомые, попавшие под это ядовитое облако, рассказывали, что дыхательные пути словно обожгло, а кожу на открытых участках щипало так, словно ее оросили раствором кислоты. На своей пресс-конференции и аким области Виктор Храпунов, находившийся в этот день в промзоне, где расположены бок о бок «Казцинк», Ульбинский металлургический завод, титано-магниевый комбинат и ТЭЦ, признался, что на себе ощутил явное влияние повышенного содержания в атмосфере сернистого газа.

Однако предприятия, оказавшиеся под подозрением в неплановом выбросе отравляющих газов, дружно открестились, утверждая, что не причастны к появлению удушающего горожан облака.

Между тем город бурлил, понимая, что не только отравлен, но и обманут. Осознавая, что в этой ситуации молчать нельзя, власти города в лице заместителя акима Юрия Кудинова спустя две недели (!) собирают в филиале Национального пресс-клуба журналистов, приглашают на разговор природоохранного прокурора Эдельвайс Ренних и честно признаются:

— Координация служб, ответственных за экологическую ситуацию в городе, мягко говоря, слабая. Это явно доказали события 4 марта. Созданная по решению акима города Магзама Баяндарова межведомственная экологическая комиссия, собравшись на экстренное совещание 5 марта, потребовала от ведомств, ответственных за охрану окружающей среды, объяснить, что же случилось. Но руководители трех органов — «Казгидромета», горСЭС и управления ООС не смогли сказать, которое из предприятий создало такую обстановку. Тогда комиссия решила провести расследование причин выброса промышленного газа и рекомендовала акиму привлечь к ответственности руководителей этих ведомств. Одновременно попросили природоохранного прокурора принять меры государственного реагирования, — отметил Юрий Кудинов.

Взоры журналистов устремились с надеждой на Эдельвайс Ренних, природоохранного прокурора. Но и она не смогла объяснить, кто испортил воздух, сообщив только, что замеры передвижной лаборатории в тот день показали превышение нормативов в воздухе диоксида серы, почти 5 ПДК диоксида азота и пыли до двух максимально разовых предельно допустимых концентраций.

— Мной дано поручение управлению ООС провести обследование на трех предприятиях, находящихся в зоне появления облака — «Казцинке», УМЗ и ТЭЦ. И пока у меня нет актов, возлагать вину на то или иное предприятие не могу, — объясняла она.

Впрочем, на мой взгляд, важнее ответить, не кто виноват, а почему устькаменогорцы оказались заложниками индустрии, вынужденными жить словно на склоне дремлющего вулкана?

— До сих пор экологической агрессии капитала в лице предприятий, дающих основную долю загрязнения атмосферы, не противопоставлена агрессия власти и общественности по защите здоровья населения, — считает аким Усть-Каменогорска Магзам Баяндаров. — Хотя это общепринятая в мире система сдержек и противовесов, которая позволяет успешно решать экологические проблемы. Помните ситуацию со сталелитейной промышленностью США? Когда правительство, жестко настаивая на соблюдении экологических норм, которые не хотели выполнять отечественные предприятия, допустило даже экспансию на свой внутренний рынок конкурентов — японских сталелитейщиков. О мощном общественном движении экологов на западе мы все осведомлены. А у нас? Устькаменогорцы 10 лет назад пережили шок от взрыва на бериллиевом производстве УМЗ. Никто за него не понес ответственности…

Позволю себе не согласиться с акимом. Ответственность понесли горожане. Своим здоровьем. По мнению некоторых медиков, нынешний всплеск онкологических заболеваний в Усть-Каменогорске связан именно с последствиями того взрыва.

— Наша задача — заставить виновников экологической угрозы выстроить необходимые барьеры, чтобы горожане не оказывались заложниками аварийных выбросов на наших предприятиях, — говорит М. Баяндаров. — Уже сейчас принимается немало мер. Но эффективной системы экологической безопасности нет. Создав впервые межведомственную городскую экологическую комиссию, мы начали формировать агрессию власти и общественности по защите здоровья населения. В комиссию входят не только руководители государственных организаций, представительной и исполнительной власти города, но и правозащитники, экологи, депутаты, журналисты... Если одного-двух человек, даже облеченных властью, можно заставить замолчать, то с таким количеством людей это сделать трудно. И тогда сложно утаить правду. Цель одна — защитить город. Чиновников мы наказали: кого выговором, кого серьезным предупреждением. Но хотим призвать к ответственности и тех, кто непосредственно виноват в том, что нанес вред городу.

Мы возбудили административное дело против «Казцинка», по результатам которого он заплатил миллион тенге в виде штрафа. Потому что, согласно акту, представленному, наконец, управлением охраны окружающей среды, контрольные замеры выбросов 4 и 5 марта показали превышение нормативов диоксида серы, оксида углерода, диоксида азота в результате нарушения технологического режима. Мы не против «Казцинка» — все понимают, что это гигант, который входит в разряд градообразующих предприятий. Но мы хотим наказать тех менеджеров, которые допускают халатность, в результате которой страдают горожане. Если мы достигнем экологической безопасности главных трех производств — «Казцинка», УМЗ и ТМК, то многие проблемы охраны окружающей среды будут решены. Потому что выбросы ТЭЦ и автотранспорта не приносят такого вреда здоровью людей, как выбросы этих трех гигантов цветной металлургии. Первые травмируют первичную защиту человеческого организма — органы дыхания, кожу, а заболевания, вызываемые выбросами предприятий цветной металлургии, ведут к генным изменениям. Это несопоставимый вред.

Может, преувеличивает аким опасность? Ведь, согласно официальным данным, по индексу загрязненности атмосферы (ИЗА) мы, повторю, сместились с пятого на восьмое место среди городов республики… В прошлом году по заказу управления охраны окружающей среды и властей города проведено комплексное геоэкологическое обследование территории и здоровья населения Усть-Каменогорска. Как объяснил мне руководитель этого проекта кандидат технических наук Герман Федоров, ИЗА составляется только по пяти загрязняющим атмосферу газам. В воздухе же областного центра вредных веществ насчитывается 170. Измерительные приборы природоохранных ведомств могут вести мониторинг только 12 из них. Между тем специалисты Обнинского института химии атмосферы, которые тоже занимались обследованием воздуха в Усть-Каменогорске, подтвердили, что в результате химического взаимодействия некоторых из этих 170 ингредиентов получаются вещества еще более опасные для здоровья, нежели исходные. В частности, большие концентрации озона и хлор.

Еще одно объяснение отрадному смещению нашего ИЗА с пятого на восьмое место дал начальник Центра по гидрометеорологии Владимир Кондратьев:

— В прошлом году нам помогли природные условия. Уменьшилось число дней с НМУ (то есть безветренных — В. Ш.) и туманами.

Ура милости Всевышнего! Но в народе говорят: «На Бога надейся, а сам не плошай». Где гарантия, что в нынешнем году погода не поменяется? Ведь начиная с января в городе уже 31 раз объявлялось НМУ — 29 второй степени, и два — третьей, когда дышать приходится, как в газовой камере.

— С тем же Балхашом нас никак нельзя сравнить. У них выбросов гораздо больше, но всего 4 дня со штилем, а у нас три четверти дней в году — безветрие, — считает природоохранный прокурор Эдельвайс Ренних.

— Существующие методики расчета объемов выбросов не адаптированы к климатическим, метеорологическим условиям Усть-Каменогорска, — подтверждает ее мнение заместитель начальника управления ООС Талгат Бейсенов. — У нас особая картина нисходящей и восходящей инверсии воздушных масс, которую эти методики не учитывают. Мы неоднократно просили наше министерство совместно с российскими учеными разработать специальную методику для условий Усть-Каменогорска. Вообще, считаю, принятое нормирование от источников неверно. Во всем мире есть норматив «удельная норма выбросов» на единицу продукции. Но для таких расчетов нужно разработать инструкцию. Для Усть-Каменогорска это архиважно. С таким предложением мы выходили в министерство неоднократно. Но у нас, как известно, разработка подзаконных актов хромает… Да и существующая методика расчета ущерба по природоохранному законодательству не обоснована. Она зависит от ставки платежей. Берут ставку платежей и умножают на максимальный коэффициент

3,9 процента. А расчет должен соответствовать реальному ущербу. В плане работы нашего министерства есть разработка научно обоснованного размера ущерба. Но пока имеем то, что имеем…

А имеем мы то, о чем с возмущением говорил на одной из сессий председатель бюджетной комиссии областного маслихата Галым Мутанов:

— Если в развитых странах за выброс тонны вредных веществ предприятия платят от 80 до 300 долларов, то у нас — 200 тенге. Крестьянин отдает в казну за складирование на почве тонны навоза 200 тенге, а предприятия за тонну твердых промышленных отходов… 5 тенге.

Такие ставки, безусловно, были оправданны, когда предприятия поднимались с колен, преодолевая последствия экономического кризиса. Времена изменились. И не пора ли, в самом деле, реально создавать систему сдержек и противовесов, ту самую агрессию власти и общественности по защите здоровья людей и окружающей среды, а не утешать себя по принципу: «Все хорошо, прекрасная маркиза!»?


Виктория Шевченко

Восточно-Казахстанская область
OlegLad