Матушка Наталья, свет Владимировна!

Непрогневайся, что бумажки пишу, заместо чтобы лично предстать пред тобой и просьбу свою молвить, а на то судьба недобрая козни чинит и никак дорожка моя несовпадёт с твоей, и все старания мои – напрасны получаются. То дела всяки, то дети малые умом своим неразумным различны забавы творят и призывают меня воспитатели иховы и беседуют жалобы и печален я после ентого долго и молчалив нешуточно. А то, намедни, сглазили меня басурмане фруктом своим облизьяним, и такое возникло бурчание во всём организьме, что негож я был просьбы молвить.

А просьба моя из желания дело купеческое содеять исходит, и за ентим я водку пил и меда разные на травах настоянные с людьми купеческими да приказными. И сказывали они мне, что дело хорошее, да только покаместь Самый Главный Инвестор (сокр. СГИ) затею сию не одобрит, то и они тока руками развести могут.

Наслышан я от Михаила, сына Горинова, о талантах твоих, и что владеешь ты, кроме дара божьего, ишшо и прибором дивным, заморским, с помощью коего можешь ты совершать чудеса Великие, превращая в картины цветные, фантазии людей купеческих, а то и бояр родовитых!

Бьём челом, матушка! Невзыщи за бедность нашу и невзрачность, однакож и господа инвесторы мне – криэйтору сирому, ни алтына, ни пол алтына, ни даже копейки какой, на водку не дают, пока, говорят, СГИ не обдумает головой своей светлой и собственноручной закорючки не поставит, да не приложится печаткой с руки своей боярской.
А коли приложится СГИ печаткой с руки своей, то обещают мне холопы его - тышшы великие, и колбасы басурманской сундук, а то и воз! И избу нову справить и всяки Вольвы. Только неверю я им, холопам, однакож и то скажу тебе, матушка, что ежели не всё врут холопы, то видит бог, нет на мне греха жадности и стяжательства какого, и поделюсь я с тобой и тыщщами великими и колбасой басурманской.

И то верно ещё, что захочется боярину хоромы сии воздвигнуть, ежели закорючку поставит, да печаткой ткнёт, тут то я и предстану пред взор его суровый и поведаю смиренно, что картинки эти цветные прибором дивным, да талантом великим, барышня одна знакома сотворила, и что хоромы сии никак не можно воздвигнуть без ея участия.

Токма на тебя уповаю, матушка! Яви милость, глянь бумажки мои малограмотны, а где криво чего, али неправильно, так ты не трожь, не труди себя занапрасну и прибор свой заморский нетерзай избыточно, ибо нужда покаместь тока в красоте неземной, дабы глаз СГИ возрадовался, и желание хоромов сиих в организьме его возбудилось.

И коли интересны тебе затеи мои незатейливые, так ты немешкай, гонца пешего, али конного, али ишшо как, да только доставь весточку, и прибуду я тот час куда сподручней тебе будет, и поведаю тебе о надобностях своих невеликих.

Кланююсь низко, криэйтор перваго разряда, вольноотпущенный
Кирояши Верхуяма