"Рассказывают (пишет Доминик Лампсоний), что Босх долго искал лицо для изображения Святой Вероники , которая промокнула белым платком пот на лбу Христа на крестном пути, пока не нашел прелестную девушку, дочь арбалетчика вер Бенинга по имени Алейт. Живописец одел ее в изысканное аристократическое платье с головным убором, вдел в уши тяжелые жемчужины и так преобразил простушку, что та исполнила свою роль на картине с истинной святостью ангела.

Закончив работу, Босх не стал снимать с нее украшения, а подарил бесценный жемчуг вместе с тем платьем — вдобавок к щедрой награде, уплаченной ее семейству.

Прошло два или три года, а то и несколько лет, и Босх принялся искать старика с желтыми глазами для знаменитой картины мучений Христа “Увенчание тернием”, того, с козлиной бородкой, который пиявками пальцев и особенно наглостью взора высасывает вампиром кровь с лица Спасителя, схваченного римлянами.

В поисках столь отвратительной рожи Босх спустился на самое дно Хертогенбоса, в притоны, где внезапно увлекся мерзостью одной падшей старухи, которую решил изобразить в виде Иродиады на полотне о казни Иоанна Крестителя… карга была так ужасна, что Босх пообещал ей целых три гульдена… та согласилась, а когда художник приступил к рисунку, сказала, что знает, как позировать живописцу, потому что в молодости позировала для Святой Вероники .

Босх пригляделся к этой развратной старой колоде и вдруг узнал в ней тень Алейт, ту самую, чья прелесть и чистота когда-то убеждали зрителя в возможности милосердия. Господи! С какой страшной быстротой пожара разврат обуглил юное деревце.

После этого горделивого признания старая шлюха стала задирать юбку, чтобы убедить гостя, что ее прелести еще не износились. И действительно, у мерзавки оказалось молодое белое тело, хоть и цвета нестираной простыни.

Отшатнувшись, Босх оттолкнул старую ведьму и вышел вон из вертепа, где его караулил хозяин, который потребовал с него за визит денег и не отставал, пока не получил свое. Пока же тот клянчил гульдены, мастер, к вящему ужасу, узнал из полупьяной болтовни сводника, что потасканную шлюху зовут навозной жемчужиной, потому, что когда она выходила на панель в чудесном платье аристократки с жемчужинами в ушах, у потаскухи не было отбоя от клиентов."
отсюда