Дочитала дневник (1886-1902) Елизаветы Дьяконовой. Печальная история жизни слушательницы бестужевских курсов, красивой, нежной, талантливой, но слабой и не слишком-то приспособленной к жизни девушки, погибшей в 28 лет.
Вообще двойственное впечатление - и раздражает она своей нездешностью, и жаль её. Книгу закрыла с тяжёлым чувством.
Стоит прочесть, чтобы узнать больше о жизни женщины в конце 19 века. И понять, как счастливы мы сегодня, сами того не замечая.
К тому же, прекрасный русский язык.

Цитаты:
Вот мой вывод, основанный как на законе жизни, так и науки: всякая девушка... должна трудиться... Я не говорю о мужчинах, потому что они почти все трудятся, им открыт весь мир для деятельности. Но для нас, когда число женских профессий чрезвычайно ограниченно, и конкуренция страшно велика, необходимо расширить права женщины, дать ей более солидное образование, открыть женские университеты или по крайней мере медицинские институты, филологические, естественные, чтобы, получив высшее образование, женщина могла приносить более пользы на избранном ею пути.

Я не требую, чтобы женщины имели одинаковые права с мужчинами, чтобы оба пола вместе служили в присутственных местах, управляли государством. ... Но дайте женщинам более широкую сферу деятельности, право человека вообще. Право на развитие ума и сердца дайте тем, кто не имел возможности вступить в брак и должен сам зарабатывать себе на пропитание. А если между такими женщинами окажутся из ряда вон выходящие по уму и таланту, не притесняйте их, дайте им развиваться свободно. ... Смею думать, что и за всем тем останется достаточно женщин, которые будут выходить замуж.

И вот сказывается несвобода женщины. Мужчины могут строить широкие планы, мечтать о будущем, им принадлежит политическая власть. ... Мы же можем двигаться только узкими, ограниченными путями, поэтому у нас не может быть такого широкого политического горизонта мышления, у нас нет дороги к власти, мы всё-таки в конце концов - рабы.

Министр приближался.
Несколько путаясь от желания высказать как можно короче, я спросила его о юридическом образовании женщины и возможно ли применить свои познания к делу. "На это я могу вам ответить справкой из закона, по которому женщинам запрещается заниматься адвокатурой. Кроме того, этот вопрос рассматривался в Комиссии и был решён отрицательно." ...
На душе было смутно, скверно и тяжело от сознания своей зависимости, своего рабства. Запретили... Но отчего запретили? Потому что мы - женщины? И в эту минуту я готова была ненавидеть свою любовь к родине, удерживающей меня здесь. Она одна мешает мне переменить подданство, уехать в ту страну, где женщина наиболее свободна.
Мне вспомнились образованные крепостные: не в таком ли положении отчасти находимся и мы? Недаром же нам не дают изучать право.

У нас одно из двух: если интеллигентная женщина, и тогда почти не занимается хозяйством, ли же мать семейства, хозяйка, опустившаяся, преждевременно состарившаяся, небрежно одетая и причёсанная, вечно на кухне, вечно сердитая и в хлопотах. Мы не умеем держаться золотой середины.

Женщин, такие как есть, нельзя судить, как вы судите. Мы, половина рода человеческого, тысячелетиями были поставлены в такие условия, в каких мы могли развивать только свои низшие качества. Наш ум, несмотря на всю культуру, которую получили некоторые из нас, всё-таки в своём роде продукт влияния атавизма. Что ж удивительного, если учёные женщины не создали ничего великого в науке? При тех условиях рождения, воспитания и жизни ещё удивительно, как эти женщины могли сделать и то, что они сделали, создать произведения во всех отраслях искусств и науки, и всё время, не переставая, состоять под вековым угнетением, рождая, воспитывая детей, словом, свято исполняя обязанности, возложенные на них природой.