Что же может быть проще: не писать несколько месяцев кряду, а потом, торжественно назвав себя же свиньёю, принести клятву в регулярном обновленьи дневника? Однако мне не остаётся ничего другого. Ergo, я, свиньин детёныш, торжественно обещаю пополнять сие прибежище красноречия минимум два раза в месяц плодами, имеющими вероятность вырасти в неплодородной почве собственной головы и проч, и проч. Вы полагаете, что предыдущее предложение чересчур длинно и путано? Займите как-нибудь свой досуг Марселем Прустом, и вам откроется, что и Лев Толстой, в сравненьи с ним, настоящий лаконик и сухарь.
Отрадно видеть, что, невзирая на столь бессовестное моё отсутствие, не только многие приятнейшие мои читатели не разбрелись кто куда, но даже появились некоторые новые, что удивляет меня всемерно. Вначале я лишь пожимал плечами: «На кой чёрт я им сдался?» Теперь же мне остаётся в польщённом недоумении развести отвыкшими от клавиатуры руками и радостно протрубить восставленье почти уж бездыханного дневника – талифа куми!
Теперь, думается, надобно возжечь светильник памяти, дабы осветить тьму, в которую я был погружен столько времени. Извольте ж, вот мои основные занятья за этот срок:
1. абсолютноничегонеделанье, сочетающееся странным образом с задопочёсыванием и носокопанием;
2. в редких промежутках – симуляция учёбы в вузе;
3. жуткое увлечение Тарковским и, в довершенье,
4. музицирование.
Полагаю, что скрупулёзнейшего исследования достойны все эти пункты, но теперь мы поговорим лишь о последнем из них, ибо пункт этот стал для меня же самого восхитительной новостью. Человек, в свои двадцать с лишком лет ни разу не посетивший музыкальной школы, имеющий такое же отношение к музыке, как телевиденье к искусству, вдруг берёт уроки игры на флейте. Тут два вопроса: нормально ли это, и не слишком ли обиделись ревнители телевизора на моё сравнение? Вторую часть я предоставляю любезнейшим читателям, а вот на первую отвечу сам и положительно. Преподаватель, поражённый моими успехами, валится со стула, а родители изнемогают от наслажденья, упиваясь звуками мажорных гамм. Мой рыжий кот, доселе всегда предпочитавший яви мир Морфея, во время обращения покорным вашим слугою доминантсептаккорда, громко обращается к кошачьим богам, истошно призывая на мою голову все язвы человечества. Попугай, раз навсегда напуганный си-бемолем третьей октавы, сидит с разинутой челюстью и жалобно стонет. Великая сила музыки действует неотвратимо! Странно, что до сих пор не явились соседи с изъявлениями горячей признательности и цветами за пазухой.
Поистине, взяв в руки флейту, я уже не принадлежу бренному миру времени, но воспаряю во области заочны. Звуки её, от рыхлых и мягких, до стальных, похожих на тонкие иглы, рождают в мозгу моём образы совершенной гармонии. Ах, зачем я пошёл в журналистику? Но душу в солдаты не забреешь, и я встану на уготованный путь. Если не надоест…
Собственно, это ещё не всё, но на этот раз достаточно. Если вы долго не ели, нельзя безудержно набрасываться на еду, следует принимать её в мизерных количествах, иначе вас настигнет заворот кишок. И, чтобы этого не случилось, давайте поскорее попрощаемся, а то у меня уже стало что-то заворачиваться…