В колонках играет - Г. Малер. Симфония №5. 4 часть. Адажиэтта.     Прежде, чем сесть за писание, несколько раз подумал - не лучше ль предаться нежным объятьям Морфея? Он мне что-то очень желанен, равно как и вся его весёлая комнания из Песочного Человека и Оле-Лукойе. Но вот решил стиснуть челюсти и сесть за клавиатуру, повинуясь собственному воинственному девизу "Ни месяца без строчки!"
   
    Мне впереди, кажется, предстоит ещё пост о разудалой встрече нового года вместе с Люся_Кэролл со товарищи и со родители. Однако это тема не для головы с такими несвежими мозгами, как теперь у меня. Напишу о дне сегодняшнем, ибо он тоже по-своему замечателен.

    У меня нынче был экзамен по истории зарубежной журналистики. Преподавательница по фамилии Александрова, женщина милейшего нрава, сквозь свои милейшие пальцы поглядела на моё небольшое опоздание (когда я пришёл, аудитория была уже пуста), а также на то болото, в которое я во время ответа погружался всё глубже, под конец выпуская зловонные пузыри. Выглядел мой ответ примерно так:

    - Меее... Кажется, у нацистов была пропаганда и ещё одна такая штучка, на букву "д", но я что-то позабыл остальные буквы. Вы не помните, нет? Очень жаль, хорошее такое слово...

    Видимо, располагая свободным временем, преподавательница решила поговорить со мною о моём будущем дипломе. За формулировку темы даже похвалила (Ирония в мужских журналах как отражение современного сознания в рамках постмодернизма). Но стоило ей увидать один из мужских журналов (я притащил с собою), как она немедленно замахала на меня руками с довольно большой амплитудой:

    - Что вы! Ни за что не показывайте комиссии эти обнажённые натуры! Один студент показал им на защите одетую девицу в журнале, так они немедленно скуксились и снизили оценку. А что это у вас за название? Они же непременно спросят, почему оно нерусское! Меняйте скорее тему!

    Наверное, мне надо бы только порадоваться за то, какие традиционалисты населили храм наук. Но что-то их традиционализм несколько смахивает на мелкое ханженство, так что я не торопился радоваться, а даже весьма приуныл. В этом настроении зашёл на кафедру, где меня схватил за пуговицу знакомый преподаватель из старой гвардии. Он сказал:

    - Это у вас, кажется, какая-то там ужасная тема? Я вам скажу, зря вы это. Для чего нам эти мужские журналы? Я вам в руководители определил чудесную женщину (80-ти с лишним лет - прим. моё), не разрывайте ей сердце этими вашими глупостями! Да и комиссия не оценит. Председателем комиссии назначен чудесный человек, бывший член коммунистической партии, замечательный старик, каких поискать - не разрывайте ему сердце!

    Пришлось мне пойти на попятный и обещать, что я оставлю зловредные мужские журналы в стороне, принявшись просто за газеты.

    - Как же так! - воскликнул старый педагог. - Вы разрываете мне сердце, вы видите?

    - Но я уже поговорил об этом с госпожой Александровой...

    - Запомните, молодой человек, не с госпожой, а с товарищем! Повторите за мной: с товарищем Александровой...

    - Хм... С товарищем Александровой...

    - Вот то-то же! И вообще, вот вы тут говорите: "Ирония!" А где, я вас спрошу, эта ирония? Нет, вы мне скажите, где вы собираетесь откопать её в газетах? Я, к вашему сведению, молодой вы человек, регулярно прочитываю "Известия", "Российскую газету" и очень авторитетную газету "Единая Россия". И могу вас заверить - нет там никакой иронии! Её не бывает, вам ясно? Всё, меняйте тему - и кончен разговор! Эта молодёжь просто разрывает мне сердце!..

    Я поглядел вслед удаляющемуся титану мысли и подумал, зло глядя на его сутулую фигуру: "Разорву я тебе сердце на мелкие клочки!"