Несколько примеров. Сегодня в метро ты видишь необычного вида женщину. На ней хирургическая маска и тёмные очки. То, что она всерьёз опасается подцепить в месте массового скопления людей какую-нибудь вирусную инфекцию, тебя в качестве объяснения не устраивает. Тебе любопытно, что на самом деле скрывается под этим эстетическим маски-шоу. Видно, что это не тётка и не баба какая-нибудь, а пусть и не молодая, но весьма сексуальная женщина (иногда достаточно разглядеть край чего-то, чтобы составить мнение обо всей картине). Вероятно, она что-то сделала у себя с лицом. Может быть, наколола губы, убрала мешки под глазами или ещё чего-то, а маску и очки надела потому, что не хочет показывать своё лицо до полного заживления. Это самая правдоподобная версия, но о ней почему-то думаешь в последнюю очередь. Первая мысль, которая приходит в голову, это мысль, что её избили. А вместе с этим появляются догадки относительно того, кто её избил и за что. Избил муж. Женщина интересная и вряд ли живёт с каким-нибудь мужланом, который её просто так бьёт почём зря, а она молча терпит. Она же не баба, а женщина, и это по ней видно. Вот синяков её не видно, а это откуда-то видно. Значит, избить её могли только за адюльтер. Больше не за что.
Ты сразу начинаешь представлять себе все подробности этой истории. С кем она изменила, где это произошло и как это произошло, откуда об этом стало известно и что было потом.
Совсем не лишнее втиснуть сюда ещё одно наблюдение. Это т.н. “сладкие парочки”, которые тоже попадаются постоянно в метро. Не молодые, а скорее зрелые и при этом не особо привлекательные мужчина и женщина едут после совместно проведённой ночи на работу. Из чего это видно? Прежде всего, из того, что им не по пути. Кто-то из них выходит раньше, а кто-то позже и у того кто остаётся и едет дальше на лице появляется какое-то идиотское выражение. К тому же начальный этап отношений скрыть трудно, впрочем, они и не собираются ничего скрывать: нежно прижимается друг к другу, шепчутся между собой о чём-то интимном, целуются (кстати, инициатором поцелуев выступает чаще всего женщина, а не мужчина). Едва ли после долгих лет отношений кто-нибудь ведёт себя подобным образом. Значит, познакомились совсем недавно. Не исключено, даже что это их первая ночь. Реакция друг на друга ещё не такая заторможенная, как если бы в отношениях состояли уже давно.
Ты смотришь на них и начинаешь строить предположения. Сколько дней или недель они вместе и считаются парой? Сколько раз он порадовал её за ночь? Сколько времени пришлось на сон, а сколько на другое занятие? У кого они ночевали: у неё или у него? Что предшествовало этой ночи? Где и при каких обстоятельствах они познакомились? Была ли у него жена, был ли у неё муж? Причина расставания? Сколько эти отношения продлятся? Жениться ли он на ней или нет? Будут ли у них дети и если будут, то сколько? Кем станут они эти дети и так далее и так далее. Пока едешь с ними, по каким-то неуловимым внешним признакам на лице или в одежде ты пытаешься ответить на все эти возникающие в твоей голове вопросы.

Неожиданно к тебе откуда-то приходит чувство, что сейчас ты что-то напишешь. Запускается ПРОЦЕСС сочинительства. В этот момент над твоей головой образуется какое-то жёлто-розовое свечение, а в самой голове рождаются первые строчки. Остаётся взять лист бумаги и перенести на него эти строчки. Но ты знаешь, что на этом дело не кончится. Первые строчки потянут за собой вторые, вторые – третьи и повествовательный клубок начнёт разматываться дальше. Ты сам поймёшь, где нужно остановиться. Только не это главное. Среди всего, что напишешь, найдётся действительно что-то стоящее, но этого стоящего будет совсем немного. Процентов 20 от всего, что напишешь за сеанс, а остальное (как правило, это то, что по краям, с чего начал и чем закончил) пойдёт в мусорную корзину. Не сейчас. Потом. Ты сохранишь только тот отрывок, который не предполагал что напишешь, который получился у тебя сам собой. Это твой МЕТОД написания рассказов.

В последнее время ты обращаешь внимание на две вещи. Первое – с экономией расходуешь свою обувь. Ты понял, что амортизируешь ботинки больше, чем, например, одежду и оптимизировал собственные шаги. Просто от поездки по городу одежда страдает меньше. Стопа способствует внутреннему износу, а поверхность асфальта внешнему, когда рубашка или джинсы контактируют с телом только с изнанки и почти не соприкасаются ни с чем снаружи, а если и соприкасаются (например, со вторым слоем одежды), то не так жёстко. Правда, стоит присесть и задняя часть джинсов начинает взаимодействовать с сиденьем, поэтому ты предпочитаешь стоять там, где позволительно сидячее положение и остаёшься на ногах, даже если тебе предлагают стул. По твоим словам любая работа движется эффективнее, если выполнять её стоя.
Тебя приглашают на прогулку, но ты отказываешься и сидишь дома с ботинками. Ты ухаживаешь за ними так, как, наверное, ни за одной женщиной не ухаживал.
Опять же в целях экономии, чтобы не идти пешком, везде, при первой же возможности ты садишься в транспорт, даже если идти совсем близко. Раньше ты пользовался транспортом, только в том случае, если не знал дороги или если расстояние действительно велико. Но из-за пешей экономии существенно возрастают транспортные расходы и, в конце концов, ты оказываешься перед дилеммой: что дешевле? Проехать на автобусе там, где можно пройти пешком и сэкономить ботинки или сэкономить на проезде и пройти пешком там, где можно проехать. Впрочем, ты остался бы дома с ботинками, чтобы не тратить их на дорогу, а заодно и с деньгами на проезд, чтобы и их тоже себе оставить. А поэтому опускаешься до безбилетного проезда в автобусе.
На некоторых автобусных маршрутах (в том числе на твоём маршруте от дома и до дома) упразднена система прохода пассажиров через переднюю дверь и для ускорения посадки водитель открывает теперь все двери, а возле каждой из них стоит валидатор. Вошёл в автобус, приложил к нему карточку, с карточки списалась поездка. При посадке в автобус ты только делаешь вид, что прикладываешь карточку, либо держишься так, будто уже её приложил, либо притворяешься молодым. Почему молодым? Потому, что некоторые вещи, совершенно несвойственны взрослым людям. Например, ездить зайцем. Это занятие подходит больше подросткам. Вот у них напротив, не принято платить за проезд. Это часть молодёжного имиджа. В таком безбилетном поступке заключена определённая смелость и даже если у молодого человека полные карманы денег он поедет без билета из принципа. А если ты взрослый человек, но при этом, у тебя нет денег на покупку билета, то тебе должно быть за себя стыдно. Тот факт, что после восемнадцати лет ты не в состоянии оплатить дорогу, выдаёт в тебе не дерзкого парня, а обыкновенного неудачника.
Второе, что ты замечаешь в себе, и чего тебе совсем не нравится, это подбирание тобой на улице всякого ненужного мусора. Ты идёшь и вдруг видишь на земле что-то, что на первый взгляд, кажется тебе интересным, мимо чего нельзя пройти, не рассмотрев это хорошенько. Даже нет, не так. Ты останавливаешься и подбираешь с земли предмет, замеченный тобой ещё за несколько метров, оттого не смеешь и предположить, что это может быть мусор. На твой взгляд это не мусор, а необычайно красивая, дорогая и случайно обронённая кем-то вещь. Если ты сейчас пройдёшь мимо, то потом будешь жалеть, мучится предположениями, что это могло быть и корить себя за то, что не остановился и не выяснил для себя правды. Поэтому теперь ты говоришь себе: “Стоп”. Потом наклоняешься, подбираешь ценную находку, подносишь к глазам, а глаза превращают её в какую-нибудь дрянь, вроде сломанных солнцезащитных очков, которые ты с досадой отшвыриваешь.
При этом тебе становится неловко перед прохожими. Складывается впечатление, что они обрадованы твоей неудаче. А сам ты чувствуешь себя так, словно хотел на халяву чем-то разжиться, а тебя не позволили этого сделать. Кто-то вмешался и необычайно красивая и дорогая вещь в последний момент, прямо у тебя на глазах, стала мусором. Вернее, не стала. На самом деле это ты ошибочно принял вещь за мусор, хотя на расстоянии видел, что это не так. Просто кто-то решил над тобой посмеяться и как только ты отойдёшь, то сломанные очки (или что ты там нашёл) вернут себе прежний вид оправленного бриллианта.