рассвет розовеет туманом и инеем на ветвях
из времени дольче габана холодная долька луны
нил прошлого тихо говеет от не приходящей весны
ни в слове ни в мыслях ни временем
далекое море шумит почти что в родных голосах
вплетая речную косу одной из сестер странной дарьи
в забытые дреды стихов служителя русской нирваны
по запаху прошлому мысли уходят в нездешний прибой
дрожания общих вибраций того чей случайный покой
поймал на мормышки любви дороги нетитульной нации
крыло самолета хранит как стяжку часов поясных
начало тревожного месяца
у марта оставшись гостить где шпалы и рельсы покрестятся
солярой в совместном пути
где ты на ступенях живых событий у римана лестницы
край моря усыпанный рисом шагами обвязан ирисом
нить времени спрятав в табу вахтовки дежурного кока
чекой пустоты из быка на выпитых гильзах red bull
у самого черного моря
|
|
