<
метелит дождь чужие зеркала машин валевской
то моросит то припускает из небесного шприца
чужого душа помесь сна и бежа
бегущих от дорог деревьев
помойкой шаткость подперев лежит стул венский
поломанный но строгий как наполеон
и он останется лишь им
пока в последнем из фрагментов догоревших
его сумеют осознать как венский
на острове давно уж нет святых елен
себя в себе искать сгорая и дрожа
щемит металл и убегает из ножа
в коробки с пластилином
и чашка утреннего кофе легко рифмуется с голгофой
забытым обещанием прощать
пока не треснет кожа
на углах сорок четвертой
сбежавшей от вращений
в квадрата тать
там боргезе вернет наполеону
живую девочку и власть
быть незамеченным в толпе пигмалионов
|
|
