у детских рук и ткани лоскуток
родной и теплый
когда захочется уйти из мира обстоятельств
слов и наказаний
он оживает наполняется историей и светом
смешными тайнами и пеплом откровений
о черных туфельках у девочки соседской
и ты живешь чтобы играть
у взрослых слов и чистое горчит
обрывками иллюзий отмирая
и храм души сжимается от мыслей
как лодка надувная от прокола
когда-то очень теплых и родных
в инерции угасших отношений
и ты играешь чтобы жить
|
|