Из рассказа И. Долгополова
"Антуан Бурдель"

'Бетховен'.

Вглядитесь!

Вас поразит планетарность образа композитора. Словно расплавленная магма, вырвавшаяся из кратера вулкана, вылепила, обозначила черты гения.

Лава еще не застыла, ее горячие волны взметнулись и обозначили мощный рельеф лица Людвига ван Бетховена.

Лик создателя 'Героической' симфонии подобен рельефу Луны,
изборожденной кратерами, глубочайшими расселинами, трещинами.

Титанические страсти наложили отпечаток, и мы явственно ощущаем следы ударов судьбы в рытвинах горестных складок, в глубине впадин глазниц, в резких морщинах лица.

Но в образе композитора царит воля: в выпуклости лба, в массивности тяжелого подбородка. В жесткой прочерченности губ. Сложное чувство нераскрытости тайны овладевает нами постепенно, чем больше мы вглядываемся в асимметричные, смещенные черты скульптуры. Все трасти,

вся мощь раскатов величественных симфоний, тонкость 'Аппассионаты' в мерцающих бликах, бродящих по лицу композитора ... Глядя на скульптуру, мы словно путешествуем по неведомой планете и слышим звуки музыки.

 Яростен резец творца, создавшего этот шедевр. Скульптору сродни бетховенское ощущение мира. И эта равновеликость духовного напряжения нашла воплощение в совершенной пластической форме.

Можно часами бесконечно находить все новые и новые детали в сложнейшей структуре, во всей архитектонике головы композитора. Мастер создал Бетховениану - более сорока портретов гениального композитора. Он начал работать над образом Бетховена еще в юности. Увидев однажды в витрине магазина в Монтобане его портрет, он был потрясен.

Неизвестно, знал ли скульптор слова Гайдна, сказанные им Людвигу ван Бетховену: 'Вы производите на меня впечатление человека, у которого несколько голов, несколько сердец и несколько душ:'

Бурдель интуитивно повторил в пластике это ощущение Гайдна. Его бюсты, эскизы, композиции, портреты показывают нам многообразие лика гения, всю неохватную глубину состояния души творца бессмертной музыки.

'Слух прорицателя Бетховена покорил неуловимое. Не чудо ли, что он, глухой, смог вызвать к жизни самые возвышенные, самые правдивые звуки, самые близкие человеческой душе. С какой бесконечной тоской он мечтал, должно быть, услышать пение птиц, недоступное для него, ибо ни один голос внешнего мира не прорывался через его навсегда закрытые уши. Boo6pажение вело его с поразительной уверенностью и правдой. А может быть, иллюзия, вдохновение, искусство совершеннее действительности?'

Но был Бетховен другой. Это был человек непреодолимого взлета, могучих озарений, знавший меру той тяжести, которую он несет, но отлично понимавший, что он дает людям, - Бетховен творец.

 

Для Бурделя: 'Искусство - это голос Вселенной'.

В 1910 году на лекции в Гранд Шомьер художник сказал:

'Все искусства имеют между собой точки соприкосновения, они взаимопроникают друг в друга. Слушая недавно восхитительное трио Бетховена, я подумал, что на этот раз я слушаю скульптуру. Так же, как у Бетховена звучат три музыкальных голоса, подчиняясь законам его гения, так же и скульптор стремится свести воедино планы, профили и

соотношения масс. Вторая часть трио закончилась, но я, целиком ушедший в себя, все еще продолжал слышать ее. И я слышал ее, когда синтезировал законы моего искусства. Я слышал ее всегда'.

:Бетховен идет навстречу буре.

...Он слышит шум улиц и площадей, миллионноустые крики толп народа. Ураган разметал гриву его волос, свет молний озаряет его лицо. Нас овевает дыхание героя. Так скульптор воплотил мечту Роллана.

Не надо забывать, что эта скульптура создана в самым разгул модернизма на Западе. Бурдель и его искусство стояли как утес среди мутных волн абстрактного экспрессионизма. Ваятель видел крушение всех своих идеалов в пластике, музыке, культуре. И в 1914 году он создает еще один шедевр.

'Смерть последнего кентавра'.

Оборвался последний аккорд лиры.

Угасла мелодия...

Обескровленные, бессильно откинулись сильные руки, упала на плечо голова последнего кентавра.Скорбен его лик. Заломлены брови. Остро обозначились скулы, запали глазницы.Смерть неумолимо витает над человеко-зверем. Но еще живы звуки, не заглушенные предсмертным стоном. Кентавр еще жив, он еще тщится встать.Увы, усилия напрасны. Мы словно ощущаем последний роковой трепет жизни, бегущий по могучему торсу. Еще бьется сердце, еще вздрагивают мышцы, но глубокая тень, запавшая в прорези рта и в провалы глазниц, обозначает неумолимую смерть.

Бесконечно трогателен прощально-призывный жест руки, возлежащей на лире. Кентавр как бы завещает людям борьбу.

С чем?

С уродством?..

Или он пытается остановить неумолимо приближающуюся тьму?..

Бетховен, сопротивляющийся ветру

По имеющимся портретам Бетховена он представляется нам невысоким, с широким обветренным лицом со следами оспы. Тучей нависающие волосы придают облику музыканта что-то демоническое. Запоминаются глаза - умные, добрые, а в самой глубине их затаилось страдание. Глаза, в которых отражена трагедия глохнущего музыканта, и его решение уйти из жизни. Невозможно читать без содрогания «Гейлигенштадтское завещание» - документ, в котором тридцатидвухлетний композитор прощается с миром:
Крику отчаяния подобны слова в завещании Бетховена, написанного 6 октября 1802 года: «О люди, вы, считающие меня бессердечным, упрямым, эгоистичным, — о, как вы несправедливы ко мне! Вы не знаете сокровенной причины того, что вам только кажется! С самого раннего детства мое сердце было склонно к нежному чувству любви и доброжелательству; но подумайте, что уже шесть лет я страдаю неизлечимым недугом, доведенным неумелыми врачами до ужасной степени…  При моем горячем, живом темпераменте, при моей любви к общению с людьми, я должен был рано уединиться, проводить мою жизнь одиноко... Для меня не существует отдыха среди людей, ни общения с ними, ни дружеских бесед. Я должен жить как изгнанник. Если иногда, увлеченный моей врожденной общительностью, я поддавался искушению, то какое унижение испытывал я, когда кто-нибудь рядом со мною слышал издали флейту, а я не слышал!.. Такие случаи повергали меня в страшное отчаяние, и мысль покончить с собою нередко приходила в голову. Только искусство удержало меня от этого; мне казалось, что я не имею права умереть, пока не совершу всего, к чему я чувствую себя призванным... И я решил ждать, пока неумолимым паркам угодно будет порвать нить моей жизни... Я на все готов; на 28-м году я должен был сделаться философом. Это не так легко, а для художника труднее, чем для кого-нибудь. О божество, ты видишь мою душу, ты знаешь ее, знаешь, сколько в ней любви к людям и стремления делать добро. О, люди, если вы когда-нибудь это прочтете, то вспомните, что были несправедливы ко мне; и пусть всякий, кто несчастен, утешится тем, что есть ему подобный, который, вопреки всем препятствиям, сделал все, что только мог, чтобы быть принятым в число достойных художников и людей».

Яркое начало творческого пути, приезд в Вену, знакомство с влиятельными людьми, известными музыкантами. Казалось, Бетховен мог быть счастлив. И в искусстве, и в жизни он достигал того, о чем скромному боннскому юноше и не мечталось. Но «судьба стучалась в дверь». Лет шесть назад его начал беспокоить гул в левом ухе. Бетховен не понимал, в чем дело. Среди ночи он вскакивал и прислушивался к себе. Долго не решался идти к врачу, боясь узнать правду. А когда узнал, уже готов был к удару. Врачи утешали, лечили, но никакие средства не помогали - шум в ушах усиливался, слух угасал. Бетховен перестал слышать верхние звуки оркестра, в театре должен был садиться в первые ряды, и то с трудом понимал актеров. Он уже не мог улавливать смысла речей собеседника, до него доносились лишь отдельные слова. Какая мука! Он научился притворяться рассеянным. Но что будет, когда узнают правду? Кому нужен музыкант, потерявший слух?
И врачи рекомендуют Бетховену отправиться в городок Гейлигенштадт, в котором замечательный климат и горный воздух могут его исцелить. Он снял комнату, где много сочиняет, вечером подолгу гуляет по окрестностям. Но прошло уже больше месяца, а улучшения не наступало.
Незаметно подкралась осень. Ушло лето, а с ним и последняя надежда на выздоровление. Он глохнет, и от этого нет спасения. Врачи бессильны перед болезнью. «Тишина, покой, чистый воздух, близость к природе» - все оказалось жалким самообманом.

Как затравленный зверь мечется композитор в поисках выхода, но спасения нет. И тогда приходит мысль о самоубийстве. Он прощается с жизнью, пишет завещание, адресованное братьям: «Прочесть после моей смерти». Что творилось в душе человека, когда он писал эту скорбную исповедь? Теперь он рассказывает о себе все, что так долго скрывал.
Он призывает смерть. И - он отвергает ее. Со всей страстью музыкант обрушивается на себя, на свою слабость. Как мог он склониться под ударами судьбы? Нет, он не даст себя растоптать, он будет бороться, и вырвет у судьбы свое счастье! Но где найти точку опоры? В эти черные дни к нему приходит музыка, чтобы спасти его. Она вселяет в него веру и волю к жизни: «Нет, я не покорюсь. Я схвачу судьбу за глотку!».
В конце 1799 г. Людвиг познакомился с семейством Брунсвик, аристократами, приехавшими в Вену. Вскоре к ним из Италии приехала родственница - шестнадцатилетняя Джульетта Гвиччарди. Она любила музыку, хорошо играла на рояле. Воспользовавшись присутствием известного композитора, девушка решила брать у него уроки.
Ему было 30 лет, а жизнь его оставалась неустроенной. Восторженный, склонный преувеличивать достоинства людей, Бетховен увлекся своей ученицей. Приняв красоту ее лица за красоту души, он сделал ей предложение, но получил отказ. Препятствием являлись его материальное неблагополучие, аристократическое происхождение девушки. Только творчество возвращало веру в себя. Будем благодарны Джульетте Гвиччарди - благодаря ей появилось удивительное по красоте сочинение - Соната № 14. В медленном движении музыки первой ее части слышится исповедь страдающего человека: нежность, печаль, раздумье..

Когда Джульетта вышла замуж за графа, Бетховен уехал в имение своего друга. Там он искал одиночества, три дня бродил по лесу, не возвращаясь домой. Никто не услышал ни одной жалобы. Все было сказано музыкой.
Бетховен играет с упоением. «Патетическую сонату» он вспомнил сегодня не случайно. Она была написана четыре года назад, когда беда, которая привела его сюда, в Гейлигенштадт, впервые постучалась к нему в дверь. В сонате он рассказал о себе - об отчаянии и поединке с судьбой.

После всего произошедшего с ним Бетховен понял, осознал самое главное — свою миссию: «Все, что есть жизнь, да будет посвящено великому и пусть будет святилищем искусства! Это твоя обязанность перед людьми и перед Ним, Всемогущим. Только так ты еще раз можешь явить то, что скрыто в тебе». Звездным дождем пролились на него идеи новых произведений — в это время родились соната для фортепиано «Аппассионата», отрывки из оперы «Фиделио», фрагменты Симфонии № 5, наброски многочисленных вариаций, багателей, маршей, месс, «Крейцеровой сонаты». Окончательно выбрав свой жизненный путь, маэстро словно получил новые силы. Так, с 1802 по 1805 годы на свет появились произведения, посвященные светлой радости: «Пасторальная симфония», фортепианная соната «Аврора», «Веселая симфония»…

Часто, сам этого не осознавая, Бетховен становился чистым родником, в котором люди черпали силу и утешение. Вот что вспоминает ученица Бетховена, баронесса Эртман: «Когда у меня умер последний ребенок, Бетховен долгое время не мог решиться прийти к нам. Наконец, однажды он позвал меня к себе, и, когда я вошла, он сел за фортепиано и сказал только: „Мы будем говорить с вами музыкой“, после чего стал играть. Он все мне сказал, и я ушла от него облегченная». В другой раз Бетховен сделал все, чтобы помочь дочери великого Баха, после смерти отца оказавшейся на грани нищеты. Он часто любил повторять: «Я не знаю иных признаков превосходства, кроме доброты».
Внутренний бог был единственным постоянным собеседником Бетховена.
…………….
Музыку Бетховена и поныне знают не все. Но почти всем известно, что Бетховен был глух. Глухота стала продолжением одиночества. Он пытается скрывать ее, но это становится все тяжелее. И тогда на одном из листков с набросками он пишет: "Пусть твоя глухота больше не будет тайной - и в искусстве тоже..."
Еще молодым Бетховен написал так называемое Гейлигенштадское завещание. "О вы, люди, считающие или объявившие меня озлобленным, упрямым или мизантропом, - как вы несправедливы ко мне. Вы не знаете тайной причины того, что я вам кажусь таким: подумайте только, вот уже шесть лет как меня поразил неизлечимый недуг... Я должен жить изгнанником. Едва только я сближаюсь с обществом, как меня охватывает жгучий страх, я боюсь быть подвергнутым опасности дать заметить мое состояние... Но что за унижение, когда кто-нибудь, стоя рядом со мной, слышал издалека звуки флейты, я же не слышал ничего... Такие случаи приводили меня на грань отчаяния, недоставало малого, чтобы я покончил со своей жизнью. Только оно, искусство, оно удержало меня. Ах, мне казалось невозможным покинуть мир, прежде чем я выполню все, к чему чувствовал себя призванным... О Божество, Ты с высоты проникаешь в глубь моего существа, Ты знаешь его, Ты знаешь, что в нем живут любовь к людям и желание творить добро. О люди, если вы когда-нибудь прочитаете это, подумайте, что вы были несправедливы ко мне, и несчастный пусть утешится, найдя такого же несчастливца..."
24 марта 1827 года Бетховен последний раз причастился. Была гроза. Свидетельство очевидца: "После 5 часов молния со страшным громом ярко осветила комнату умирающего. Бетховен открыл глаза, поднял правую руку и, вытянув вверх сжатый кулак, посмотрел со строгим, угрожающим лицом. Когда он опустил поднятую руку на постель, его глаза наполовину закрылись. Больше он не дышал, и сердце его не билось!" И в этом поднятом кулаке - итог жизни Бетховена - Победа.

Ромен Роллан и его роман «Жан-Кристоф»
ЖАН-КРИСТОФ (фр. Jean-Christophe) - герой десятитомного романа-эпопеи Р.Роллана «Жан-Кристоф» (1904-1912). Своеобразным прототипом героя послужил великий композитор Л. ван Бетховен (1770-1827). Это отчетливо проявляется в начале романа: Ж.-К. - полунемец-полуфламандец, у него широкое лицо с грубоватыми крупными чертами и грива густых непокорных волос, он родился в небольшом немецком городке. В дальнейшем фактографическое сходство кончается; Ж.-К. живет почти век спустя, и судьба у него иная. Но вымышленного и реального композиторов по-прежнему роднит творческая мощь и бунтарский дух,- Ж.К. достоин своей фамилии Крафт, что в переводе с немецкого означает «сила». Первые четыре книги («Заря», «Утро», «Юность», «Бунт») последовательно описывают детство и юность Ж.-К. в одном из захудалых княжеств пиренейской Германии. Сын придворного музыканта, Ж.-К. в раннем возрасте обнаруживает необычайное музыкальное дарование. Пьяница отец, желая извлечь выгоду из таланта сына, стремится сделать его вундеркиндом. Он, жестоко избивая, дрессирует малыша, добиваясь от него виртуозной игры на скрипке. Дед Ж.-К., тоже музыкант, записывает импровизации мальчика, проча ему великое будущее. В шесть лет Ж.-К. становится придворным музыкантом герцога. Его музыкальные опусы, адресованные герцогу, сопровождаются раболепными посвящениями, написанными отцом. Дядя по матери, коробейник Готфрид, открывает Жану - Кристофу обаяние народной песни и простую истину: музыка должна иметь смысл, должна быть «скромной и правдивой, выражать подлинные, а не поддельные чувства». В одиннадцать лет Ж.-К.- первая скрипка придворного оркестра, а в четырнадцать - он один содержит всю семью: его отец, выгнанный за пьянство, утонул. Ж.-К. зарабатывает деньги уроками в богатых домах, терпя насмешки и унижение. Уроки, репетиции, концерты в герцогском замке, сочинение кантат и маршей к официальным празднествам, неудачная любовь к мещаночке Минне,- Жан - Кристоф одинок, он задыхается в атмосфере пошлости, угодливости, раболепства, и только тогда, когда он оказывается наедине с природой, в душе его зарождаются небывалые мелодии. Он мечтает о Франции, она видится ему средоточием культуры. Роман «Ярмарка на площади» посвящен жизни Ж.-К. в Париже. Это самый страстный и гневный роман всей серии, памфлет против разлагающегося искусства XIX в. На парижской ярмарке продается все: убеждения, совесть, талант. Как по кругам Дантова ада Роллан проводит своего героя по слоям парижского культурного общества: литература, театр, поэзия, музыка, пресса, и Ж.-К. все отчетливее ощущает «сначала вкрадчивый, а потом упорный удушливый запах смерти». Ж.-К. объявляет непримиримую борьбу ярмарке, он пишет оперу «Давид». Но новоявленный Давид не победил Голиафа, опера не увидела сцены: герою закрыл все двери влиятельный писатель, «салонный анархист» Леви-Кер, с которым Жан -Кристоф неосторожно вступил в битву. Он терпит голод, нищету, заболевает, и тут ему открывается рабочий Париж, его выхаживает девушка из народа, служанка Сидони. А вскоре мятежный Жан -Кристоф  обретает и друга - поэта Оливье Жанена. Роллан подчеркивает контраст внешности и характеров друзей: огромный, сильный, уверенный в себе, вечно рвущийся в бой Жан –Кристоф  и небольшого роста, сутулый, тщедушный, робкий, боящийся конфликтов и резкостей Оливье. Но оба они чисты сердцем и щедры душой, оба бескорыстно преданы искусству. Друзья ставят себе целью отыскивать и сплачивать хороших и честных людей. В романах «В доме» и «Подруги» Роллан показывает эти поиски. (Тут заметно влияние Л.Н.Толстого и его идеи все примиряющей любви.) Не примыкая ни к какой партии, друзья сближаются с рабочими, с социал-демократическим движением. Героика борьбы пьянитЖан -Кристоф, и он сочиняет революционную песню, которую на следующий же день распевает рабочий Париж. Бурный роман Ж.-К. с Анной Браун («Неопалимая купина») тоже сродни борьбе, Ж.-К. пока еще далек от умиротворяющей любви. Погруженный в кипение страстей, Ж.-К. увлекает за собой Оливье на первомайскую демонстрацию, которая перерастает в вооруженную стычку с полицией. Ж.-К. на баррикаде, он распевает революционные песни, он стреляет и убивает полицейского. Друзья прячут Ж.-К. от ареста и переправляют за границу. Там он узнает, что Оливье умер от ран. Ж.-К. живет в горах Швейцарии, он вновь одинок, раздавлен, разбит. Мало-помалу возвращается к нему душевное здоровье и возможность творить. А спустя какое-то время он обретает и новую дружбу-любовь, повстречав свою бывшую ученицу итальянку Грацию. В заключительной части романа Роллан приводит своего героя-бунтаря к вере, к возможности разрешить социальные конфликты мирным путем, к идее внесоциального всемирного братства интеллигенции - интернационалу Духа («Грядущий день»). Смерть Ж.-К. Роллан изображает символической картиной: герой, переходя бурный поток, выносит на своих плечах младенца - Грядущий день.
После века сочувствия «маленькому человеку» с его немощами и слабостями Роллан в  своём романе воплотил мечту о «большом человеке». Жан –Кристоф - олицетворенная мощь, но не сверхчеловеческая ницшеанская, а созидательная творческая мощь гения: он бескорыстно отдает себя искусству, а через это служение - всему человечеству. Роман «Жан-Кристоф» - роман идей, в нем мало примет быта, мало событий, основное внимание сосредоточено на внутреннем мире героя, на его духовной эволюции.


По материалам:
Лит.: Р.Роллан. Био-библиографический указатель. М, 1959; Балахонов В.Е. Р.Роллан и его время
(«Жан-Кристоф»). Л., 1968; Мотылева Т. Р.Роллан. 153 М., 1969.
М.Ю.Кожевникова
Литературные герои. — Академик. 2009.
Независимая Газета 11.03.2005
http://www.c-cafe.ru/days/bio/33/021_33.php
http://music.devel.bilix.ru/wiki/about_comp/