Виктор Васнецов — художник, которому удалось сберечь самую хрупкую часть русской культуры. Он взял наши сказки и написал их как быль. Своим исполинским талантом укрыв их от разрушительных ветров времени. Вспоминаем историю создания лиричной и загадочной его картины «Сирин и Алконост. Песнь радости и печали», 1896
холст, масло, Государственная Третьяковская галерея, Москва
Если бы картины умели петь, эта звучала бы как древнерусский напев с переливами света в голосе. Васнецов вдохновился образом райских птиц из старинных апокрифов. Его моделями стали Сирин, вестница Божьего Промысла, и Алконост, символ милосердия и печали, райского утешения. Однако художник не просто вторил традиции. Он дерзнул подарить им лица. Настоящие, земные, выразительные. Сирин — печальная, будто знает что-то такое, от чего ни спастись, ни миновать. Алконост — счастливая, но это счастье несёт в себе оттенок возвышенной грусти, похожей на музыку. На мелодию, от которой наворачивается слеза. А между ними — неявное напряжение. Трагическое — в гармоничном.
Прежде этих персонажей изображали на лубках, на ставнях и прялках. Народное творчество видело их оптимистичными, немного наивными «маскотами» ярмарок и празднеств. Васнецов же дал им характер. Противопоставил. Развёл в стороны, как восходный и закатный пределы неохватной русской души. Это был первый психологический портрет русской мифологии.
Помог ли ему в этом опыт росписи Владимирского собора? Несомненно. Именно там Васнецов выстраивал личный диалог с трансцендентным. В «Сирине и Алконосте» всё построено как молитва: плавные линии — словно фразы акафиста; переплетения крыльев и ветвей — как заветный орнамент. Славянское бессознательное, вплетённое в православную традицию.
Интересно, что эту работу — ещё незаконченную — увидел великий князь Сергей Александрович с супругой Елизаветой Фёдоровной. Пришли к художнику в мастерскую — да так и замерли напротив картины. Купили тут же, будто не могли уйти без неё. А спустя годы, после гибели мужа и ухода в монастырь, великая княгиня передаст это полотно музею. На вечное хранение и память о своей прежней, ушедшей жизни. Так живописная песнь о радости и печали стала ещё и символом утешения, а затем — знаком прощания. Ибо Васнецов поймал в ней не миф, а состояние души. Нашей общей, вечной, без слов, но с голосом.
Сирин и Алконост - женская красота и хищная сила дикой природы. Действительно песнь радости и печали. Картина впечатляет и настораживает. Это лучшая картина Васнецова.
Яндекс картинки свободного доступа
Источник