Твоя ль вина, что милый образ твой,
Не позволяет мне сомкнуть ресницы,
И, стоя у меня над головой,
Тяжёлым векам не даёт закрыться?
Твоя ль душа приходит в тишине,
Мои дела и помыслы проверить,
Всю ложь и праздность обличить во мне,
Всю жизнь мою, как свой удел, измерить.
О нет, твоя любовь не так сильна,
Чтоб к моему являться изголовью.
Моя, моя любовь не знает сна,
На страже мы стоим с моей любовью.
Я не могу забыться сном, пока,
Ты - от меня вдали - к другим близка.
Сонет 61 - Уильям Шекспир (Перевод Самуила Яковлевича Маршака)
************************************************************
Кто эта женщина? Загадка…
Народ гадает до сих пор.
В ней не найдёшь ты недостатка,
Как ни был бы придирчив взор.
Когда-то, ведь была простою,
Она служанкой у господ,
Но граф, пленившись красотою,
Её вознёс до сих высот.
Теперь она горда, надменна,
С картины смотрит свысока,
В блестящий бархат облачена,
И в соболиные меха.
Ресницы чёрными стрелами,
Бросают трепетную тень,
Своими дивными очами,
Она пленяет, по сей день.
Не миновала славы громкой,
Смотря с картины свысока,
Так и оставшись Незнакомкой,
На краткий миг, и на века… Виктория Филькова
*******************************************
Я напишу портрет твоей души,
В прозрачной дымке летнего тумана,
Едва рождённого в заутренней тиши,
От близости земли и океана.
Мне будет тихо говорить волна,
Какие линии верны, иль ложны.
Я буду мудрости волны полна,
И точности – насколько можно.
И буду долго, слушая прибой,
Смотреть, как луч качается на буе,
Как неба профиль серо-голубой,
Сливается с водою в поцелуе.
И мне, молчащей в этой тишине,
Несносным станет плеск волны о камни,
И я уйду, печальная вдвойне,
Искать её... Она, как жизнь нужна мне,
Твоей души заветная скрижаль,
Невиданная смертными доселе.
И съёжится в комок горизонталь,
Изрядно перебравши акварели… Янгел Блюзоу
В каждой женщине – скрытая тайна,
В каждой женщине – нежный рассвет,
И шальная, как будто случайность,
Миллионов непрожитых лет.
В каждой женщине, будто загадка,
Что таилась так долго в душе,
Взмах ресниц, затаённый украдкой,
И изгиб той черты на лице,
Что так всех и манит, и тревожит,
Оттолкнув, позовёт вновь, опять.
В каждой женщине – боль, что лишь может,
Повернуться назад, словно вспять.
В каждой женщине, есть драгоценность,
Но, лишь та, что так трудно найти.
В каждой женщине, есть перемена,
До которой, всем нужно дойти.
Разгадать её сложно, порою,
Но уж, если ты любишь – поймёшь.
Просто женщина – чудо такое,
Что чудесней нигде не найдёшь. Анна Гришко
1.
Как день, светла, но непонятна,
Вся - явь, но - как обрывок сна,
Она приходит с речью внятной,
И вслед за ней - всегда весна.
Вот здесь садится и болтает,
Ей нравится дразнить меня,
И намекать, что всякий знает,
Про тайный вихрь её огня.
Но я, не вслушиваясь строго,
В её порывистую речь,
Слежу, как ширится тревога,
В сиянии глаз и в дрожи плеч.
Когда ж дойдут до сердца речи,
И опьянят её духи,
И я влюблюсь в глаза и в плечи,
Как в вешний ветер, как в стихи.
Сверкнёт холодное запястье,
И, речь прервав, она сама,
Уже твердит, что сила страсти -
Ничто пред холодом ума! Александр Блок
ХОЛОД УМА.
Я помню чудное мгновение:
Ко мне явилась вдруг она,
Как мимолётное видение,
Как чудо, как обрывок сна.
На стул присела и болтает,
Лукаво глядя на меня,
Игриво ножками болтает,
Мой дух смущая и дразня.
Меня окутала тревога,
Пьянят глаза её, духи,
Намёки, речи, плечи, ноги,
А я, ведь сел писать стихи.
Огонь в груди всё нарастает,
Любовной неги тело ждёт!
Но знаю – страсть к утру растает,
И вдохновение уйдёт.
Рассудок мне твердит: «Опомнись,
Пускай в глазах её укор,
Но ты, мой милый гений, вспомни,
Что завтра стих сдавать в набор…»
Я сжал холодное запястье,
Чтоб поняла она сама,
Что для поэта сила страсти –
Ничто пред холодом ума! Евгений Аксельрод
1.
ЭЛЕГИЯ.
Окутана дымкой тревожных желаний,
Идёшь, омываясь вечерней прохладой,
Как вянущий нард эти сумерки плоти,
Увенчанной таинством женского взгляда.
Несёшь на губах чистоты неиспитой,
Печаль в золотой дионисовой чаше,
Бесплодного лона несёшь паучка,
Который заткал твой огонь неугасший,
В цветущие ткани; ничей ещё рот,
На них раскалённые розы не выжег.
Несёшь осторожно в точёных ладонях,
Моточек несбывшихся снов и в притихших,
Глазах горький голод по детскому зову.
И там, во владениях мечты запредельной,
Видения уюта и скрип колыбели,
Вплетённый в напев голубой колыбельной.
Лишь тронь твоё тело любовь, как Церера,
Ты в мир снизошла б со снопами пшеницы;
Из этой груди, как у девы Марии,
Могли бы два млечных истока пробиться.
Нетронутый лотос, ничьи поцелуи,
Во мгле этих пламенных бёдер не канут,
И тёмные волосы перебирать,
Как струны, ничьи уже пальцы не станут.
О таинство женственности, словно поле,
Ты ветер поишь ароматом нектара,
Венера, покрытая шалью манильской,
Вкусившая терпкость вина и гитары.
О смуглый мой лебедь, в чьём озере дремлют,
Кувшинки саэт, и закаты, и звёзды,
И рыжая пена гвоздик под крылами,
Поит ароматом осенние гнёзда.
Никто не вдохнёт в тебя жизнь, андалузка,
Тебя от креста не захочет избавить.
Твои поцелуи в ночи безрассветной,
Среди виноградников спящая заводь.
Но тени растут у тебя под глазами,
И в смоли волос пробивается пепел,
И грудь расплывается, благоухая,
И никнет спины твоей великолепие.
Горишь ты бесплодным огнём материнства,
Скорбящая дева, печали пучина,
Высокие звёзды ночные, как гвозди,
Все вогнаны в сердце твоё до единой.
Ты - плоть Андалузии, зеркало края,
Где женщины страстные муки проносят,
Легко веерами играя,
И прячут под пёстрой расцветкой нарядов,
Под сжатой у самого горла мантильей,
Следы полосующих взглядов.
Проходишь туманами Осени, дева,
Как Клара, Инее или нежная Бланка;
Тебе же, увитой лозой виноградной,
Под звуки тимпана плясать бы вакханкой.
Глаза твои, словно угрюмая повесть,
О прожитой жизни, нескладной и блеклой.
Одна, среди бедной своей обстановки,
Глядишь на прохожих, сквозь мутные стёкла.
Ты слышишь, как дождь ударяет о плиты,
Убогонькой улочки провинциальной,
Как колокол, где-то звонит одиноко,
Далёкий-далёкий, печальный-печальный.
Напрасно ты слушаешь плачущий ветер -
Никто не встревожит твой слух серенадой.
В глазах, ещё полных привычного зова,
Все больше уныния, всё больше надсада;
Но девичье сердце в груди изнурённой,
Всё вспыхнуть способно с единого взгляда.
В могилу сойдёт твоё тело, и ветер умчит твоё имя.
Заря из земли этой тёмной взойдёт над костями твоими.
Взойдут из грудей твоих белых две розы,
Из глаз - две гвоздики, рассвета багряней,
А скорбь твоя в небе звездой возгорится,
Сиянием сестёр затмевая и раня.
Испанский поэт, драматург, музыкант и художник Федерико Гарсиа Лорка (перевод М.Самаева)
1.
О, Женщина, твой взгляд исполнен страстью,
Твой светлый образ чист и всемогущ,
Твои глаза даруют мир и счастье,
Твоя улыбка – словно солнца луч!
О, Женщина, и сколько светлой тайны,
В себе таит души прекрасный мир,
Который, зачаровывая, манит,
В страну безумства ласк, и нежных игр!
О, Женщина, и звёзд твоих призвание,
Пленить сердца, и будоражить кровь.
Поверь, ты воплощение мироздания,
В котором правят вера и любовь! Дмитрий Раздобреев
Чаровница и проказница,
Скольких ты свела с ума?
Не даёшься в руки, дразнишься,
Тайной прелести полна.
Очарована любовью,
Околдована судьбой,
Излагали слог поэты,
На коленях пред тобой.
То смешлива, то застенчива,
С томной негою в глазах.
Ты, как песня переменчива,
Ты крещёна в небесах.
С ветром в поле ты повенчана,
Ты - загадка всех веков.
Драгоценность жизни – ЖЕНЩИНА,
Тайна песен и стихов... Галина Воленберг
5.Художник Андерс Леонард Цорн (1860-1920) ( Anders Leonard Zorn) — знаменитый шведский живописец, график и скульптор, вошёл в историю искусства, как замечательный портретист и мастер офорта.
«Цорн – какой-то баловень судьбы, которого природа наделила всем, о чём только может мечтать художник». И.Грабарь