Самой известной картиной З. Серебряковой стал ее автопортрет у зеркала.
Этим портретом восхищаются. Комната залита утренним светом. Свежая молодая женщина, полуодетая, причесывается у зеркала. Свободные движения. Булавки с шариками на концах, воткнутые в подушечку, лежащую на столе... Что-то в этом роде говорят преподаватели и искусствоведы об этой картине.
Мне она никогда не нравилась.
Всё-таки очень важно для каждого человека, когда видишь что-либо впервые - видеть самому, получить свое собственное впечатление (или уметь отстраниться от ранее полученных сведений, чужих замечаний и пр.).
Эту картину я увидела ничего не зная ни о художнице, ни о том, что это великое произведение. Просто увидела и все.
И не понравилась мне эта картина.
Она была мрачноватая и грязноватая. Серый свет, покрывающий все вокруг. Неряшливая женщина, которая не одета и не причесана, так нельзя показываться на людях, это просто стыдно. Неряшливо раскиданные во все стороны какие-то палки с шариками, грубо, кое-как слепленные предметы ее домашней обстановки. Женщина совсем некрасивая и есть в ней что-то неприятное. К тому же в самой коже женщины было нечто ненормальное: местами грязно-охристые пятна, местами бледно-фиолетовые. Все это производило унылое впечатление, безрадостное. Выматывала эта картина безысходностью: потому что она, эта женщина, теперь вечно будет стоять неряхой в кривой, грубой, жуткой обстановке и смотреть из своей рамки.
Как-то проезжала мимо дома, где жили Серебряковы. Это здание недалеко от Мариинского театра в Санкт-Петербурге по ул. Глинки, д. 15. На доме висит табличка:
"В этом доме с 1808 по 1958 год жили представители семей Бенуа, Лансере, Серебряковых, давших миру выдающихся архитекторов, художников, скульпторов и историков искусства".
150 лет жили здесь представители этих знаменитых семейств. Зинаида Серебрякова тоже жила в этом доме.
Мне не кажется, что Серебрякова была хорошей художницей. Ей и близко не сравниться по мастерству, например с Марией Башкирцевой (девушкой, умершей в 1884 году и оставившей после себя дневник и картины). Всё у нее какое-то неуклюжее, грубое, не проработанное.
Она много рисовала природу. Природа ее ужасна и топорна.
Рисовала крестьянский быт, крестьянских женщин.
"В работе Серебрякова не использовала абстрактных форм и скрытых смыслов, предпочитая изображать природу, невинные детские игры, красивое и здоровое женское тело. Последнему она посвятила еще одну монументальную картину — «Баня» (1913), в центре сюжета которой банный день крестьянок."
Ниже описания была картина... Где же красивые женские тела? И баня у них какая-то мертвая, без жара, без пара, вообще без воздуха( Необъяснимо-странное ощущение было от этой картины. Но всё встало на свои места, когда на полотно взглянул мужчина и прокомментировал: Что она понимает в женском теле? Рисовала бы СЕБЕ голых мужиков! Художники-мужчины - вот они понимают, им что нужно, то они и рисовали.
Было бы вот что интересно, стала бы Серебрякова художницей, если бы родилась в семье, например, юристов или литераторов? Мне кажется, что в большой степени ее движение по жизни инерционно.
Женщина в искусстве встречается реже, мужчин, поэтому обращает на себя внимание. Помощь родственников в мастерстве. И главное, протекция знаменитых родственников. И даже несмотря на это, ее картины не были слишком уж интересны современникам. Известность она получила в глубокой старости и только благодаря Хрущеву (хрущевской оттепели) и расторопности своей дочери, имевшей связи в московском кругу деятелей искусства.
Так появилась мода на Серебрякову, которая прошла со временем. Ярлык для имени уже создан. Принято хвалить, тема восторгов также определена. Многое из искусства совершенно различных эпох хвалится или поносится искусствоведами, когда они сами не ведают, почему то или иное произведение хорошо или плохо. Так принято, есть методичка, иначе прослывешь дураком/ дурой.
Почему-то неприятное впечатление в биографии Серебряковой произвел ее брак. Вобщем-то раньше не редкостью было, когда женились на кузинах. Наверное такое впечатление складывается из-за большой настойчивости и обмана (подкупа священника, продажности церковных органов и гнилой корысти, проникающей всюду).
Но что самое неприятное в ее истории, это шкурничество и предательство.
После революции 1917 года жить, выживать в стране сочень тяжело. А в 1919 году умер муж Серебряковой. У нее четверо детей. Время становления советской власти было тоже очень тяжелое для всей страны, не хватало необходимого.
Прокормить семью на художественные заработки было практически невозможно. О смене деятельности дума ли она?
В 1924 году Серебрякова решила уехать в Париж к обосновавшемуся там к этому времени дяде - Александру Бенуа.
Говорится об этом периоде с обычным предыханием как о жизни таланта, который необходимо спасти, самое чистое сокровище, самое возвышенное что есть на свете...
Но если посмотреть на описываемые искусствоведами факты без их наркотических глюков и трактовок?
Художница живет в России. Всей стране трудно. И ей, естественно, тоже. У нее на руках четверо детей (два сына и две дочери, старшему ребенку 18 лет, младшему 11 лет) и старая мать (74 года). Все они так же как и Серебрякова хотят кушать, мучаются от холода и неустроенности. И в этой семье единственная надёжа - Зинаида, т.к. она единственный взрослый, физически развитый ,созревший человек. Остальные старые и малые, они не могут в полную силу обеспечить свою жизнь. При этом художница бросает всю свою семью и уезжает в Париж. Как же это назвать, если не предательством самых близких людей из-за собственной шкуры?
Это уже потерянный человек. О ней можно только горько сожалеть.
Художественные таланты Серебряковой не были оценены во Франции. Поэтому денежного достатка не было.
В 1925 году она выписала себе в Париж двоих детей: сына 18-ти лет и дочь 12-ти лет. Двое других 19-ти и 13-ти лет остались в Санкт-Петербурге вместе с 75-тилетней бабушкой в уплотненной квартире. Как они жили? Главным кормильцем был 18-тилетний мальчик.
"В Париже Серебрякова жила замкнуто: дружила с семьей Бенуа, а также перебравшимися в Париж художниками Константином Сомовым и Дмитрием Бушеном, искусствоведом Сергеем Эрнстом. Чтобы не проводить лето в душном Париже, осваивала французскую Ривьеру, Прованс, Бретань, ездила к родственникам в Англию и Швейцарию, вновь посетила Италию. Для экономии снимала только дешевое деревенское жилье, вдали от скопления отдыхающих.
"Будем жить у рыбаков… «Дачников» много понаехало в это местечко, но пляж большой, и мы будем уходить далеко-далеко, т. к. и Катюша, и я нелюдимы и чувствуем себя лучше одни, чем с чужими во всем французами!.. "
Письмо Зинаиды Серебряковой к Татьяне Серебряковой. Бретань, 9 августа 1934 года "
Прочитав это, такое спокойное описание жизни и цитату самой Серебряковой трудно передать то ощущение шока и ступора, которое наваливается.
Женщина бросила детей и мать в голоде и неустроенности, в самый переломный и тяжелый момент истории страны ради жрачки и хоть какого-то комфорта. В статье описывается, что жилось ей трудно. Но при этом ей хватало денег на то, чтобы путешествовать по странам Европы, ездить на курорты. И пишет 22-летней дочери письма в страну, находящуюся в постоянной борьбе в начале второй пятилетки. Это похоже на какое-то глумление, изумительную душевную черствость.
Верность стране... До 1940 года Серебрякова была гражданкой СССР. Но и это она продала, чтобы сбежать из оккупированной Франции. Гражданство давало возможность поддерживать связь с детьми и матерью, оставшимися в СССР, хотя бы переписываться с ними. Насколько сильно было горе разлуки? Было ли оно вообще?
Была ли у детей З. Серебряковой обида на мать или нет, это их семейное дело.
Но для стороннего наблюдателя история ее жизни ужасна. Это точно не аристократ духа. Это просто шкурница. К тому же какая-то неумелая, не практичная, тупая, не умеющая устроиться в жизни. Она вроде как вся была под властью искусства, не умела ничего кроме как рисовать и не пыталась научиться ничему другому. Между искусством и семьей она выбрала искусство (в котором у нее дела шли не слишком выдающимся образом).
Это какой-то общий признак в женщинах, когда они отдают предпочтение и борятся за идею, одержимы виртуальной химерой (карьерой, работой, искусством, просвещением, благом всего человечества).
Признак мертвого существа, которое отстранилось от живой жизни и потому уродует и уничтожает ее.