До пяти лет я засыпала у мамы на ладони. Когда я перестала помещаться в ладошку, в которой мама берегла мой сон, блаженство засыпания и теплая забота под левой щекой сменились чувством страха. Засыпать - страшно.

Последнее, что я, маленькая, видела перед тем, как "превратиться в кокон" - мамино плечо. Когда же мы с мамой повзрослели (в мои 6 лет), я обрела зрение и обнаружила себя, на которую смотрят картина, ковёр и шторы, в двуспальной скрипучей кровати. С того времени вещи тоже обрели глаза и стали смотреть на меня. 

Ковёр воплощался своим орнаментом в львиную морду с незрячими глазными яблоками (меня и сейчас немного пугают львы без зрачков в парках) и брылями-завитками ионического ордера, этой же мордой на меня косились обои. 

Когда мама гасила свет в спальне и уходила в неизвестность закоридорных комнат, подножия двух гор на картине, висевшей между кроватью и ковром, превращались в два черных кратера, предвещавших мрачную бездну, я старалась не поднимать туда взгляд, но, как известно, бездна затягивает. Под тяжестью моего тельца скрипела кровать (особенно при поворотах). Я не соглашалась с тем, что эти звуки - плоть от плоти, и боялась до гусиной кожи и взъерошенной шерстки кого-то под кроватью, потому что этот кто-то мог меня... Но что он мог, я и сейчас не знаю.

Главным страхом были шторы. Наслушавшись историй о ночных ограблениях, я думала, что воры заберутся ночью в мою спальню (мы жили на втором этаже и выход на балкон находился в моей комнате) и убьют меня (интересно, зачем?), а я даже не увижу, как они будут пробираться из-за шторы. В принципе, там могли быть не только ночные убийцы: перспектива любого зашторного соглядатая пугала меня.

В шкафу за моей головой, конечно же, жил домовой, и я придумала себе запрет на открывание шкафа. На всякий случай я не смотрела в него и днем.

Когда мне исполнилось двенадцать, родители решили избавиться от старья и свезли его на дачу. Вместе с вещами ушли страхи. Я ночевала на даче и видела эти вещи, но они, брошенки, уже не обладали той мистической силой, которая заставляла меня прятаться с головой под одеяло и представлять себя в золотом (сорока!) защитном куполе. Я лежала в позе покойника, уговаривая себя не бояться: в шкафу никого нет, это всего лишь горы, а балкон закрыт - и так каждый день. Засыпать - страшно.