Коктебель. Дом Поэта.
12-10-2016 11:06
к комментариям - к полной версии
- понравилось!
[показать]
Дом - храм, готические окна которого обращены на восток. Дом - корабль, с верхней палубы которого можно наблюдать, как из-за причудливых скал медленно восходит солнце, отражаясь в морской синеве. Дом - скала, переживший две разрушительные войны, - не сгоревший, не разграбленный, не расстрелянный. Дом - магнит, притягивающий к себе снова и снова каждого, кто был, есть и будет "намагниченным" жизнью и творчеством его хозяина.
Дом Поэта. О нём и будет мой следующий Коктебельский рассказ .
Сейчас трудно себе представить, что в начале прошлого века здесь была каменистая полупустыня с редкими болгарскими и татарскими поселениями. Иногда на пустынный берег приплывали фелюги с контрабандистами. Шумно перегрузив свой товар на сушу, они уплывали за скалы. И вновь наступала "ветхозветная тишина".
Так изобразил эту пустынную землю Максимилиан Волошин на одной из своих бесчисленных акварелей. Киммерия - так называл он этот край.
[показать]
Первым обратил внимание на эту бесплодную, но, по-своему, очень живописную местность, профессор-окулист из Петербурга Эдуард Андреевич Юнге. Выйдя в отставку, он отправился путешествовать по этому южному краю. Увидев эту бухту, он настолько был впечатлен её красотами, что немедленно приобрел у татар, практически, всю Коктебельскую долину, намереваясь её озеленить, оросить и окультурить. Но, похоже, профессор не рассчитал свои финансовые возможности, так как в скором времени начал распродавать купленную землю, которую охотно раскупали на дачные участки.
Есть очень интересная фотография, сделанная Максимилианом Волошиным. Знакомьтесь - его мать, Елена Оттобальдовна Волошина, на своём дачном коктебельском участке, приобретенном по газетному московскому объявлению у Эдуарда Юнге в 1900 году.
На фотографии очень хорошо видно, что представляла из себя эта местность.
[показать]
Волошин в это время учился в Московском университете. Затем случилась его высылка в Ташкент за участие в студенческих беспорядках, трехлетнее пребывание за границей, странствия и возвращение к матери, которая уже в это время окончательно переехала из Москвы в Коктебель. Приобретается еще один участок земли, где Волошин, уже по своему плану, начинает строить свой собственный дом, предполагая, что это будет "художественная колония для поэтов, ученых, художников и бродяг в лучшем смысле этого слова".
Так первоначально выглядел Волошинский дом, сфотографированный им собственноручно со стороны моря в 1906 году.
Хочется отметить, что Волошин был большим любителем фотографии. Благодаря этому мы имеем массу замечательных свидетелей его эпохи, прекрасно сохранившихся (учитывая их возраст). Часть фотографий экспонируются в Доме Поэта, как и его Кодак, с которым он долгое время не расставался.
[показать]
В 1908 году Волошин начал достраивать и перестраивать свой дом. Была разобрана крыша и достроена Мастерская, которая и придала Дому схожесть с храмом и непохожесть на окружающие дома-дачи, которые к тому времени уже заполняли посёлок Коктебель.
[показать]
В 1928 году Волошин пишет своё программное стихотворение "Дом Поэта", которое начинается такими словами: "Войди в мой дом. Переступи порог..." и это не были "красные слова". По сей день все желающие могут сюда войти, правда, ненадолго, а как в Музей. А тогда, в начале прошлого века, двери Дома были широко распахнуты для всех знакомых и незнакомых, которые здесь жили, ели, пили, отдыхали, работали, гуляли, знакомились, влюблялись, устраивали концерты, сочиняли стихи и писали картины, слушали лекции, - и всё это под ненавязчивым руководством и участием гостеприимного, доброго и умного хозяина.
[показать]
Фотография 1910 года.
С каждым моим приездом в Коктебель я отмечала, что территория Дома Поэта всё уменьшалась и уменьшалась. И я всё время переживала, что в следующий мой приезд Дом будет сдан в аренду, как это случилось с домом матери Волошина. Но пока Дом устоял, хотя с одной стороны его установили туалеты, а с другой - шумная Набережная со всеми атрибутами, звуками и запахами популярного и престижного курортного города. Но - отвлеклась...
Полностью Дом сфотографировать не получается - вокруг него приятная для глаза зелень. Но прекрасно видно, что Дом практически не изменился с момента его постройки.
[показать]
"Переступаем порог", т.е. открываем калитку, и...странное ощущение - мы попали в другой Коктебель. Шум толпы, детский визг, громкие призывы туристических агентов, крики чаек, тарахтенье проплывающих мимо прогулочных катеров - всё моментально исчезает. Мы в другом веке, в другой жизни, так хорошо нам известной по мемуарам и по старым фотографиям. Здесь тихо и спокойно. Зеленеют деревья, под ногами хрустит гравий. На бюст и на скульптуру Волошина падают ласковые солнечные блики. Там, за оградой они совсем другие - обжигающие, яркие, заставляющие прищуриваться.
Наверное. это плохо, но ни бюст, ни скульптура Волошина не вызывают у меня никаких ответных чувств... "...дом Волошина - гипсовый слепок с его живого, прекрасного человеческого лица, вечная, живая память о нём, её не заменят монументы" - замечательно сказал Андрей Белый, который неоднократно был здесь. Точно так же и я всегда чувствовала и чувствую "живость" этого Дома. Для меня он не Музей, а самый настоящий жилой дом с гостеприимным хозяином, который где-то здесь, в одной из своих комнат или в Мастерской. И отделаться от чувства. что меня здесь ждут - невозможно.
Для начала обходим здание Дома со всех сторон.
[показать]
Вот эта весёлая компания "обормотников", так они себя называли. Рядом с Мариной Цветаевой - Сергей Эфрон - её будущий муж. Совсем-совсем юные. Они недавно познакомились здесь, на пляже, и теперь всегда будут вместе. Справа и слева от них - сёстры Сергея Эфрона - Лиля и Вера. Елена Оттобальдовна (мама Волошина, которую все здесь называют Пра (от Праматерь)) смотрит на Марину, похоже что с осуждением - в руках у Марины папироска. Хотя вряд ли здесь кто-то кого-то осуждал. Наоборот, дом и гости Волошина "славились" в Коктебеле своими абсолютно свободными нравами и порядками (вернее, беспорядками). Да и сама Елена Оттобальдовна курила трубку (!).(Если получится, посвящу целый пост этой необыкновенной женщине).
О жизни "обормотников" и не "обормотников", писателей. поэтов, художников, учёных и просто отдыхающих в этом гостеприимном доме написано множество мемуаров. Всё это можно найти в Интернете или же в библиотеках.
[показать]
Поворачиваем еще раз за угол и - летняя веранда, которая так часто упоминается в воспоминаниях.
[показать]
Ищу ту часть дома, где у самовара разместилась следующая честная компания. Не нахожу. Всё дело в том. что по мере того, как увеличивалось число желающих "поехать к Максу", к дому делались многочисленные пристройки. Судя по всему, после того, как официально был организован Музей "Дом Поэта", часть пристроек была снесена. Очевидно, эта весёлая компания сидела именно у одного из снесенных домиков. Но уж больно интересна фотография, хотя и крайне плохого качества. Всё так же присутствует Елена Оттобальдовна. Волошин ласково положил свою львиную голову Сергею Эфрону на колени. А крайний справа - Осип Эмильевич Мандельштам. Тихо течет беседа. Разве можно было тогда хоть на секунду представить себе, какие трагические годы ожидаются впереди. Война, революция, аресты, ссылки... Один погибнет в застенках НКВД. Другой - в ледяном лагере на Колыме. И даже могилы их неизвестны. Несомненно, что та же участь ожидала бы и хозяина Дома. Но он успел уйти раньше (1932 год)...
[показать]
Пожалуй, хватит делать обход Дома. Пора переступить его порог, к которому ведёт крутая, простая, деревянная лестница.
[показать]
Поднимаемся на небольшую террасу, с которой открывается вид на Карадаг и на Коктебельский залив. Волошин наблюдает за нами со стороны моря. Этот памятник был открыт в 2009 году, в день празднования 25-летия со дня открытия музея.
[показать]
Если вы запишетесь на экскурсию в Дом Поэта, то первым делом вас поведут в большое и высокое помещение с готическими окнами, которое было задумано Волошиным, как Мастерская, где он предполагал работать. Но так уж получилось, что в летнее время Мастерская предоставлялась всем желающим, гостившим у Волошина. Здесь собирались для бесед, для чтения стихов, докладов, интересных сообщений, обсуждений... А.Толстой, В.Вересаев. А.Булгаков, Л.Леонов, В.Ходасевич, А.Белый, сёстры Цветаевы , Н.Гумилёв, О.Мандельштам... - весь цвет Серебрянного века. Душой этих "посиделок" до конца своей жизни был, конечно, Волошин. А когда его не стало, достойной Хозяйкой стала его жена, Мария Степановна Волошина (1887-1976) - великая женщина, сумевшая сохранить, сберечь и отстоять не только творческое наследие Волошина, но и этот Дом сперва от фашистов, а потом от всех желающих устроить уютный курортный уголок для личного потребления. Последних было предостаточно. Тем более, что беспартийного Волошина советская партийная элита не очень-то жаловала. Его произведения печатались практически только в Самиздате, а картины выставлялись крайне редко. Но зато его акварели знали везде - он одаривал ими каждого, кто приезжал погостить в Дом.
"...Я не изгой, а пасынок России,
Я в эти дни её прямой укор.
И сам избрал пустынный сей затвор
Землёю добровольного изгнанья,
Чтоб в годы лжи, падений и разрух
В уединеньи выплавить свой дух
И выстрадать великое познанье"...
В этом Доме всё необычно - даже экскурсоводы. И еще - запах. Свежий запах моря и пряных степных трав, наполняющий весь Дом.
[показать]
К сожалению, сейчас осмотреть Дом можно только с экскурсоводом. А мне так хотелось побродить самой по всем помещениям, рассмотреть каждую мелочь, каждую картинку и картину. И хотя мне здесь всё так хорошо знакомо по прошлым посещениям, я задумала серию постов о Волошинском Доме, чтобы задержаться на каждой вещи, которая по сей день хранит тепло своего хозяина.
Первое, на что обращаешь внимание, зайдя в Мастерскую и немного освоившись - это большое изваяние, находящееся слева от входа, в глубине "каюты" - так домашние называли это пространство. Это копия головы древнеегипетской царицы Таиах, жены фараона Аменхотепа, свекрови Нефертити, жившей более трёх тысяч лет назад.
[показать]
Она была приобретена Волошиным в Берлинском музее Гимэ в 1905 году, и с ней он не расставался всю свою жизнь.
Фотография 1906 года. В этот период поэт жил в Париже.
[показать]
Скульптура, действительно, необычна. Разглядывая её со всех сторон невозможно не отметить, что улыбка, чуть-чуть тронувшая губы, постоянно меняется, хотя выражение лица остаётся таинственным и загадочным. Говорят, что в августовское полнолуние лунный свет падает на лицо Таиах, и оно оживает. В этом году в августовское полнолуние я бродила под окнами Дома, сверкающими лунным сиянием. Так хотелось заглянуть внутрь, на Таиах...Знаете, побывав в этом Доме начинаешь верить всему услышанному и прочитанному.
Но не только таинственная улыбка пленила молодого Волошина. Царевна Таиах показалась ему удивительно похожей на художницу Маргариту Сабашникову, которой он в то время увлекался, и которая через год стала его женой.
[показать]
Сколько же интересного можно разглядеть на всех стенах, полках и полочках. Уж по количеству всяческих вещей, вещиц и безделушек я нашла в Волошине родственную душу. Мне также дорога каждая книга, каждая картина или картинка, каждая "дребедень", приобретенная, или найденная в каком-то интересном месте. И если для кого-то это ненужный хлам, то для меня - ценность. Хотя прекрасно понимаю, что во "время оно" всё это будет сожжено или выброшено на свалку.
А здесь всё сохранилось. Волошину чрезвычайно повезло. Его вторая жена, Мария Степановна, сумела сберечь все книги, всю мебель, сделанную руками Волошина, все краски, кисти, картины и все эти памятные "безделушки". Представьте себе - перед оккупацией немцами Коктебеля, буквально всё, к чему прикасался Волошин, эта мужественная и отважная женщина закопала в землю, в том числе и царицу Таиах. Немцы жили в Доме. Но как видите, всё осталось целым и невредимым. И только благодаря самоотверженности и любви Марии Степановны.
[показать]
Здесь, в каюте Волошин часто устраивал своих нежданных гостей.
Над самодельными диванами - японские гравюры, которыми Волошин восхищался и которые начал собирать в начале 20 века в Париже.
Кто только не спал на этом диване! Видите деревянного человечка? По преданию, Алексей Толстой, отдыхая на этом диване, обратил на него внимание. И благодаря этому мы имеем "Золотой ключик. или Приключения Буратино". Именно волошинский человечек подсказала ему обратиться к итальянской сказке. Кстати, здесь есть и конторка, за которой Алексей Толстой работал, когда приезжал в Коктебель.
Здесь можно увидеть и обломок корабля, потерпевшего кораблекрушение. Волошин всех уверял, что это обломок корабля Аргонавтов... Есть тут и ракушки, кораллы, портреты, бюсты хозяина Дома, выполненные многочисленными друзьями-художниками и скульпторами.
[показать]
Этих портретов множество. Всё это авторские работы. Конечно, больше всего привлекает самый большой "непонятный портрет". Его автор - Диего Ривера. С ним Волошин дружил. когда жил в Париже
[показать]
Вверху, перед антресолями большая картина, написанная маслом (позднее Волошин писал только акварели). Такое впечатление - что картина висит в самом центре - в сердце Коктебельской букты. Перед нами все три горы - Сюрю-Кая, Святая гора и зубчатый массив Карадага. И внизу - приютившиеся домики - так начинался Коктебель.
[показать]
Практически вся нехитрая мебель сделана Волошиным. И всё стоит так, как было при его жизни.
Кто любит Волошина, тому привычен его облик и его одежда. "Уже двадцать лет, как я живу в Коктебеле. Эта пустынная долина стала за последние пять лет заселяться людьми и сплетнями, отсюда и легенда о моих костюмах. Хитонами их назвать никак нельзя - это длинные блузы ниже колен византийского (т. е. русской рубахи) покроя. Так как я люблю ходить босиком и из-под рубашки видны только голые ноги, то приезжих весьма интересует вопрос: есть ли под рубахой штаны? Если это может успокоить встревоженное общественное мнение литературной России, я могу Вам ответить: да, я ношу под рубахой штаны. Поражаться нужно, как, зачем и почему это может интересовать кого-нибудь?" из интервью Волошина в "Московской газете" за 1913 год
Волошин много ходил, поэтому в его руках всегда был собственноручно вырезанный посох. Все они бережно сохранены Марией Степановной. Часть их вы можете здесь увидеть.
[показать]
Поднимемся наверх, на антресоли. Впечатляет обилие книг, которые Волошин собирал всю свою жизнь. В библиотеке около 10 тысяч изданий. Волошин интересовался всем. Очень много словарей, художественной литературы, книг по философии, истории, религии, астрономии,- причем не только на русском, но и на французском, немецком и итальянском языках. Очень многие книги с автографами авторов. Отношение к книге у Волошина было супербережное, хотя он разрешал пользоваться своей библиотекой всем желающим. Но увидев где-то небрежно забытую книгу из библиотеки, навсегда запрещал доступ к своим книгам.
[показать]
За стеклянной перегородкой - зимний кабинет Волошина. Там тоже множество книг. Но в кабинет мы зайдём позже, если, конечно, у вас будет такое желание. А пока выйдем на веранду второго этажа, чтобы пройти на палубу-вышку.
По пути видим обрубок дерева, на который, как правило, мало обращают внимания. А ведь это Всё, что осталось от сада, посаженного Еленой Оттобальдовной. Мало того, какой-то энтузиаст захотел увековечить Волошина на столетнем дереве. По-моему, немного - удалось.
[показать]
Поднимаясь на вышку, можно увидеть всю территорию Волошинского Дома, огороженную решткой. Вернее то. что от неё осталось. Во времена Волошина сюда входил еще дом Елены Оттобальдовны, который Волошин в 1930 году хотел подарить Союзу писателей. Но вышла очень неприятная история, которая окончательно подорвала его здоровье. Сейчас там, как я говорила, частная гостиница. Сотрудники Музея мечтают, что вскоре это здание вернут в Мемориальный комплекс, и территория Волошина по праву вернет свои прежние границы. Дай Бог...
[показать]
Мы на вышке, так похожей на палубу большого корабля. Мы оторвались от земли, - перед нами только море и небо.
Хотелось закрыть глаза, чтобы представить себе тихую звездную ночь, и группу счастливчиков, которые затаив дыхание, слушают, как Макс читает здесь свои стихи. Но закрыть глаза не получалось - очень уж красивые виды открывались перед моим взором. И только потом, перебирая свои коктебельские впечатления и фотографии, я явственно увидела одинокого человека, поднявшегося над землей, чтобы остаться здесь наедине со своим большим и неведомым для нас Миром - Миром Поэта.
" Выйди на кровлю. Склонись на четыре
Стороны света, простерши ладонь...
Солнце... Вода... Облака... Огонь...-
Все, что есть прекрасного в мире...
Факел косматый в шафранном тумане...
Влажной парчою расплесканный луч...
К небу из пены простертые длани...
Облачных грамот закатный сургуч...
Гаснут во времени, тонут в пространстве
Мысли, событья, мечты, корабли...
Я ж уношу в свое странствие станствий
Лучшее из наваждений земли..."
[показать]
В тяжелые дни болезней, несчастий, безденежья Волошин как-то сказал : "Если наш Дом нужен, он будет жить вопреки всей очевидности."
Большие поэты всегда пророки...
[показать]
Использовала старые фотографии из Музея, а также из книг о Волошине: "Воспоминания о Максимилиане Волошине", Максимилиан Волошин "Автобиографическая проза. Дневники". Мария Степановна Волошина."О Максе. О Коктебеле. О себе".
zalgalina
вверх^
к полной версии
понравилось!
в evernote
[показать]Дом Поэта. О нём и будет мой следующий Коктебельский рассказ .
Так изобразил эту пустынную землю Максимилиан Волошин на одной из своих бесчисленных акварелей. Киммерия - так называл он этот край.
[показать]Первым обратил внимание на эту бесплодную, но, по-своему, очень живописную местность, профессор-окулист из Петербурга Эдуард Андреевич Юнге. Выйдя в отставку, он отправился путешествовать по этому южному краю. Увидев эту бухту, он настолько был впечатлен её красотами, что немедленно приобрел у татар, практически, всю Коктебельскую долину, намереваясь её озеленить, оросить и окультурить. Но, похоже, профессор не рассчитал свои финансовые возможности, так как в скором времени начал распродавать купленную землю, которую охотно раскупали на дачные участки.
Есть очень интересная фотография, сделанная Максимилианом Волошиным. Знакомьтесь - его мать, Елена Оттобальдовна Волошина, на своём дачном коктебельском участке, приобретенном по газетному московскому объявлению у Эдуарда Юнге в 1900 году.
На фотографии очень хорошо видно, что представляла из себя эта местность.
[показать]Волошин в это время учился в Московском университете. Затем случилась его высылка в Ташкент за участие в студенческих беспорядках, трехлетнее пребывание за границей, странствия и возвращение к матери, которая уже в это время окончательно переехала из Москвы в Коктебель. Приобретается еще один участок земли, где Волошин, уже по своему плану, начинает строить свой собственный дом, предполагая, что это будет "художественная колония для поэтов, ученых, художников и бродяг в лучшем смысле этого слова".
Так первоначально выглядел Волошинский дом, сфотографированный им собственноручно со стороны моря в 1906 году.
Хочется отметить, что Волошин был большим любителем фотографии. Благодаря этому мы имеем массу замечательных свидетелей его эпохи, прекрасно сохранившихся (учитывая их возраст). Часть фотографий экспонируются в Доме Поэта, как и его Кодак, с которым он долгое время не расставался.
[показать]В 1908 году Волошин начал достраивать и перестраивать свой дом. Была разобрана крыша и достроена Мастерская, которая и придала Дому схожесть с храмом и непохожесть на окружающие дома-дачи, которые к тому времени уже заполняли посёлок Коктебель.
[показать]В 1928 году Волошин пишет своё программное стихотворение "Дом Поэта", которое начинается такими словами: "Войди в мой дом. Переступи порог..." и это не были "красные слова". По сей день все желающие могут сюда войти, правда, ненадолго, а как в Музей. А тогда, в начале прошлого века, двери Дома были широко распахнуты для всех знакомых и незнакомых, которые здесь жили, ели, пили, отдыхали, работали, гуляли, знакомились, влюблялись, устраивали концерты, сочиняли стихи и писали картины, слушали лекции, - и всё это под ненавязчивым руководством и участием гостеприимного, доброго и умного хозяина.
[показать]Фотография 1910 года.
С каждым моим приездом в Коктебель я отмечала, что территория Дома Поэта всё уменьшалась и уменьшалась. И я всё время переживала, что в следующий мой приезд Дом будет сдан в аренду, как это случилось с домом матери Волошина. Но пока Дом устоял, хотя с одной стороны его установили туалеты, а с другой - шумная Набережная со всеми атрибутами, звуками и запахами популярного и престижного курортного города. Но - отвлеклась...
Полностью Дом сфотографировать не получается - вокруг него приятная для глаза зелень. Но прекрасно видно, что Дом практически не изменился с момента его постройки.
[показать]"Переступаем порог", т.е. открываем калитку, и...странное ощущение - мы попали в другой Коктебель. Шум толпы, детский визг, громкие призывы туристических агентов, крики чаек, тарахтенье проплывающих мимо прогулочных катеров - всё моментально исчезает. Мы в другом веке, в другой жизни, так хорошо нам известной по мемуарам и по старым фотографиям. Здесь тихо и спокойно. Зеленеют деревья, под ногами хрустит гравий. На бюст и на скульптуру Волошина падают ласковые солнечные блики. Там, за оградой они совсем другие - обжигающие, яркие, заставляющие прищуриваться.
Наверное. это плохо, но ни бюст, ни скульптура Волошина не вызывают у меня никаких ответных чувств... "...дом Волошина - гипсовый слепок с его живого, прекрасного человеческого лица, вечная, живая память о нём, её не заменят монументы" - замечательно сказал Андрей Белый, который неоднократно был здесь. Точно так же и я всегда чувствовала и чувствую "живость" этого Дома. Для меня он не Музей, а самый настоящий жилой дом с гостеприимным хозяином, который где-то здесь, в одной из своих комнат или в Мастерской. И отделаться от чувства. что меня здесь ждут - невозможно.
Для начала обходим здание Дома со всех сторон.
[показать]Вот эта весёлая компания "обормотников", так они себя называли. Рядом с Мариной Цветаевой - Сергей Эфрон - её будущий муж. Совсем-совсем юные. Они недавно познакомились здесь, на пляже, и теперь всегда будут вместе. Справа и слева от них - сёстры Сергея Эфрона - Лиля и Вера. Елена Оттобальдовна (мама Волошина, которую все здесь называют Пра (от Праматерь)) смотрит на Марину, похоже что с осуждением - в руках у Марины папироска. Хотя вряд ли здесь кто-то кого-то осуждал. Наоборот, дом и гости Волошина "славились" в Коктебеле своими абсолютно свободными нравами и порядками (вернее, беспорядками). Да и сама Елена Оттобальдовна курила трубку (!).(Если получится, посвящу целый пост этой необыкновенной женщине).
О жизни "обормотников" и не "обормотников", писателей. поэтов, художников, учёных и просто отдыхающих в этом гостеприимном доме написано множество мемуаров. Всё это можно найти в Интернете или же в библиотеках.
[показать]Поворачиваем еще раз за угол и - летняя веранда, которая так часто упоминается в воспоминаниях.
[показать]Ищу ту часть дома, где у самовара разместилась следующая честная компания. Не нахожу. Всё дело в том. что по мере того, как увеличивалось число желающих "поехать к Максу", к дому делались многочисленные пристройки. Судя по всему, после того, как официально был организован Музей "Дом Поэта", часть пристроек была снесена. Очевидно, эта весёлая компания сидела именно у одного из снесенных домиков. Но уж больно интересна фотография, хотя и крайне плохого качества. Всё так же присутствует Елена Оттобальдовна. Волошин ласково положил свою львиную голову Сергею Эфрону на колени. А крайний справа - Осип Эмильевич Мандельштам. Тихо течет беседа. Разве можно было тогда хоть на секунду представить себе, какие трагические годы ожидаются впереди. Война, революция, аресты, ссылки... Один погибнет в застенках НКВД. Другой - в ледяном лагере на Колыме. И даже могилы их неизвестны. Несомненно, что та же участь ожидала бы и хозяина Дома. Но он успел уйти раньше (1932 год)...
[показать]Пожалуй, хватит делать обход Дома. Пора переступить его порог, к которому ведёт крутая, простая, деревянная лестница.
[показать]Поднимаемся на небольшую террасу, с которой открывается вид на Карадаг и на Коктебельский залив. Волошин наблюдает за нами со стороны моря. Этот памятник был открыт в 2009 году, в день празднования 25-летия со дня открытия музея.
[показать]Если вы запишетесь на экскурсию в Дом Поэта, то первым делом вас поведут в большое и высокое помещение с готическими окнами, которое было задумано Волошиным, как Мастерская, где он предполагал работать. Но так уж получилось, что в летнее время Мастерская предоставлялась всем желающим, гостившим у Волошина. Здесь собирались для бесед, для чтения стихов, докладов, интересных сообщений, обсуждений... А.Толстой, В.Вересаев. А.Булгаков, Л.Леонов, В.Ходасевич, А.Белый, сёстры Цветаевы , Н.Гумилёв, О.Мандельштам... - весь цвет Серебрянного века. Душой этих "посиделок" до конца своей жизни был, конечно, Волошин. А когда его не стало, достойной Хозяйкой стала его жена, Мария Степановна Волошина (1887-1976) - великая женщина, сумевшая сохранить, сберечь и отстоять не только творческое наследие Волошина, но и этот Дом сперва от фашистов, а потом от всех желающих устроить уютный курортный уголок для личного потребления. Последних было предостаточно. Тем более, что беспартийного Волошина советская партийная элита не очень-то жаловала. Его произведения печатались практически только в Самиздате, а картины выставлялись крайне редко. Но зато его акварели знали везде - он одаривал ими каждого, кто приезжал погостить в Дом.
"...Я не изгой, а пасынок России,
Я в эти дни её прямой укор.
И сам избрал пустынный сей затвор
Землёю добровольного изгнанья,
Чтоб в годы лжи, падений и разрух
В уединеньи выплавить свой дух
И выстрадать великое познанье"...
В этом Доме всё необычно - даже экскурсоводы. И еще - запах. Свежий запах моря и пряных степных трав, наполняющий весь Дом.
[показать]К сожалению, сейчас осмотреть Дом можно только с экскурсоводом. А мне так хотелось побродить самой по всем помещениям, рассмотреть каждую мелочь, каждую картинку и картину. И хотя мне здесь всё так хорошо знакомо по прошлым посещениям, я задумала серию постов о Волошинском Доме, чтобы задержаться на каждой вещи, которая по сей день хранит тепло своего хозяина.
Первое, на что обращаешь внимание, зайдя в Мастерскую и немного освоившись - это большое изваяние, находящееся слева от входа, в глубине "каюты" - так домашние называли это пространство. Это копия головы древнеегипетской царицы Таиах, жены фараона Аменхотепа, свекрови Нефертити, жившей более трёх тысяч лет назад.
[показать]Она была приобретена Волошиным в Берлинском музее Гимэ в 1905 году, и с ней он не расставался всю свою жизнь.
Фотография 1906 года. В этот период поэт жил в Париже.
[показать]Скульптура, действительно, необычна. Разглядывая её со всех сторон невозможно не отметить, что улыбка, чуть-чуть тронувшая губы, постоянно меняется, хотя выражение лица остаётся таинственным и загадочным. Говорят, что в августовское полнолуние лунный свет падает на лицо Таиах, и оно оживает. В этом году в августовское полнолуние я бродила под окнами Дома, сверкающими лунным сиянием. Так хотелось заглянуть внутрь, на Таиах...Знаете, побывав в этом Доме начинаешь верить всему услышанному и прочитанному.
Но не только таинственная улыбка пленила молодого Волошина. Царевна Таиах показалась ему удивительно похожей на художницу Маргариту Сабашникову, которой он в то время увлекался, и которая через год стала его женой.
[показать]Сколько же интересного можно разглядеть на всех стенах, полках и полочках. Уж по количеству всяческих вещей, вещиц и безделушек я нашла в Волошине родственную душу. Мне также дорога каждая книга, каждая картина или картинка, каждая "дребедень", приобретенная, или найденная в каком-то интересном месте. И если для кого-то это ненужный хлам, то для меня - ценность. Хотя прекрасно понимаю, что во "время оно" всё это будет сожжено или выброшено на свалку.
А здесь всё сохранилось. Волошину чрезвычайно повезло. Его вторая жена, Мария Степановна, сумела сберечь все книги, всю мебель, сделанную руками Волошина, все краски, кисти, картины и все эти памятные "безделушки". Представьте себе - перед оккупацией немцами Коктебеля, буквально всё, к чему прикасался Волошин, эта мужественная и отважная женщина закопала в землю, в том числе и царицу Таиах. Немцы жили в Доме. Но как видите, всё осталось целым и невредимым. И только благодаря самоотверженности и любви Марии Степановны.
[показать]Здесь, в каюте Волошин часто устраивал своих нежданных гостей.
Над самодельными диванами - японские гравюры, которыми Волошин восхищался и которые начал собирать в начале 20 века в Париже.
Кто только не спал на этом диване! Видите деревянного человечка? По преданию, Алексей Толстой, отдыхая на этом диване, обратил на него внимание. И благодаря этому мы имеем "Золотой ключик. или Приключения Буратино". Именно волошинский человечек подсказала ему обратиться к итальянской сказке. Кстати, здесь есть и конторка, за которой Алексей Толстой работал, когда приезжал в Коктебель.
Здесь можно увидеть и обломок корабля, потерпевшего кораблекрушение. Волошин всех уверял, что это обломок корабля Аргонавтов... Есть тут и ракушки, кораллы, портреты, бюсты хозяина Дома, выполненные многочисленными друзьями-художниками и скульпторами.
[показать]Этих портретов множество. Всё это авторские работы. Конечно, больше всего привлекает самый большой "непонятный портрет". Его автор - Диего Ривера. С ним Волошин дружил. когда жил в Париже
[показать]Вверху, перед антресолями большая картина, написанная маслом (позднее Волошин писал только акварели). Такое впечатление - что картина висит в самом центре - в сердце Коктебельской букты. Перед нами все три горы - Сюрю-Кая, Святая гора и зубчатый массив Карадага. И внизу - приютившиеся домики - так начинался Коктебель.
[показать]Практически вся нехитрая мебель сделана Волошиным. И всё стоит так, как было при его жизни.
Кто любит Волошина, тому привычен его облик и его одежда. "Уже двадцать лет, как я живу в Коктебеле. Эта пустынная долина стала за последние пять лет заселяться людьми и сплетнями, отсюда и легенда о моих костюмах. Хитонами их назвать никак нельзя - это длинные блузы ниже колен византийского (т. е. русской рубахи) покроя. Так как я люблю ходить босиком и из-под рубашки видны только голые ноги, то приезжих весьма интересует вопрос: есть ли под рубахой штаны? Если это может успокоить встревоженное общественное мнение литературной России, я могу Вам ответить: да, я ношу под рубахой штаны. Поражаться нужно, как, зачем и почему это может интересовать кого-нибудь?" из интервью Волошина в "Московской газете" за 1913 год
Волошин много ходил, поэтому в его руках всегда был собственноручно вырезанный посох. Все они бережно сохранены Марией Степановной. Часть их вы можете здесь увидеть.
[показать]Поднимемся наверх, на антресоли. Впечатляет обилие книг, которые Волошин собирал всю свою жизнь. В библиотеке около 10 тысяч изданий. Волошин интересовался всем. Очень много словарей, художественной литературы, книг по философии, истории, религии, астрономии,- причем не только на русском, но и на французском, немецком и итальянском языках. Очень многие книги с автографами авторов. Отношение к книге у Волошина было супербережное, хотя он разрешал пользоваться своей библиотекой всем желающим. Но увидев где-то небрежно забытую книгу из библиотеки, навсегда запрещал доступ к своим книгам.
[показать]За стеклянной перегородкой - зимний кабинет Волошина. Там тоже множество книг. Но в кабинет мы зайдём позже, если, конечно, у вас будет такое желание. А пока выйдем на веранду второго этажа, чтобы пройти на палубу-вышку.
По пути видим обрубок дерева, на который, как правило, мало обращают внимания. А ведь это Всё, что осталось от сада, посаженного Еленой Оттобальдовной. Мало того, какой-то энтузиаст захотел увековечить Волошина на столетнем дереве. По-моему, немного - удалось.
[показать]Поднимаясь на вышку, можно увидеть всю территорию Волошинского Дома, огороженную решткой. Вернее то. что от неё осталось. Во времена Волошина сюда входил еще дом Елены Оттобальдовны, который Волошин в 1930 году хотел подарить Союзу писателей. Но вышла очень неприятная история, которая окончательно подорвала его здоровье. Сейчас там, как я говорила, частная гостиница. Сотрудники Музея мечтают, что вскоре это здание вернут в Мемориальный комплекс, и территория Волошина по праву вернет свои прежние границы. Дай Бог...
[показать]Мы на вышке, так похожей на палубу большого корабля. Мы оторвались от земли, - перед нами только море и небо.
Хотелось закрыть глаза, чтобы представить себе тихую звездную ночь, и группу счастливчиков, которые затаив дыхание, слушают, как Макс читает здесь свои стихи. Но закрыть глаза не получалось - очень уж красивые виды открывались перед моим взором. И только потом, перебирая свои коктебельские впечатления и фотографии, я явственно увидела одинокого человека, поднявшегося над землей, чтобы остаться здесь наедине со своим большим и неведомым для нас Миром - Миром Поэта.
" Выйди на кровлю. Склонись на четыре
Стороны света, простерши ладонь...
Солнце... Вода... Облака... Огонь...-
Все, что есть прекрасного в мире...
Факел косматый в шафранном тумане...
Влажной парчою расплесканный луч...
К небу из пены простертые длани...
Облачных грамот закатный сургуч...
Гаснут во времени, тонут в пространстве
Мысли, событья, мечты, корабли...
Я ж уношу в свое странствие станствий
Лучшее из наваждений земли..."
[показать]В тяжелые дни болезней, несчастий, безденежья Волошин как-то сказал : "Если наш Дом нужен, он будет жить вопреки всей очевидности."
Большие поэты всегда пророки...
[показать]Использовала старые фотографии из Музея, а также из книг о Волошине: "Воспоминания о Максимилиане Волошине", Максимилиан Волошин "Автобиографическая проза. Дневники". Мария Степановна Волошина."О Максе. О Коктебеле. О себе".
Комментарии (2):
lorikshink
24-10-2016-13:00
удалить
Очень интересный пост, столько фактов... Благодарю!
Лена_Иванова-Стопко
30-10-2016-13:23
удалить
Ответ на комментарий lorikshink #
И Вам большое спасибо за внимание!
Комментарии (2):
вверх^
Вы сейчас не можете прокомментировать это сообщение.
Дневник Коктебель. Дом Поэта. | Лена_Иванова-Стопко - Дневник Для души |
Лента друзей Лена_Иванова-Стопко
/ Полная версия
Добавить в друзья
Страницы:
раньше»