[466x700]
Она лежит рядом и спит, положив мне голову на плечо: спят ямочки на щеках, спят шершавые коленки, спят чёрные золотистые ресницы. Засыпает она быстро и крепко: минуту назад ещё болтала, смеялась, задавала свои двести пятьдесят вечерних вопросов, неизвестно как образовывающихся в её голове без всякого повода ("Мама, а Ленин и Сталин были бы довольны тем, что сейчас происходит в России? А Пётр I?"), вдруг пауза, прислушиваюсь - и точно: она уже убежала в свою прекрасную и далёкую страну, ровно дышит и время от времени подёргивает рукой, которой ещё крепко сжимает мою руку. Я шепчу ей на ухо несколько самых главных слов, но она не отзывается. Ничего - я помню популярную в моём школьном детстве теорию о том, что услышанное во сне записывается на подкорку, поэтому пользуюсь случаем и записываю ей туда важное.

Она и живёт так же, как засыпает: быстро, энергично, уверенно; идёт - пританцовывает, рассказывает - широко раскрывает глаза и машет руками, хохочет - запрокидывает голову и радостно сияет глазами. Долго обижаться не может, сердиться не умеет. Может сидеть на месте и тихо слушать, когда интересно, но если куда-то можно залезть - не сомневайтесь, залезет и будет сидеть там, жутко собой довольная.

Она неидеальная: бывает и резкой, и несправедливой; вокруг неё всегда образуется жуткий бардак, а убираться она не любит и не умеет; от неё много шума и треска, а по углам закручиваются маленькие энергетические воронки, что довольно утомительно; она хочет быть первой и плохо переносит конкуренцию; она с большим трудом занимается чем-то монотонным и иногда довольно ленива и чрезмерно самоуверенна. Зато она поёт, как птица, весела, деликатна и восприимчива, порядочна, доверчива и добра.

Она спит рядом, и я вдруг обнаруживаю, что лёжа она уже почти с меня ростом. Её невозможные волосы, предмет моей тайной безосновательной гордости, щекочут мне бок. От неё ещё немного пахнет малышом, особенно когда она спит, но она уже вся упругая и крепкая, как большой подвижный ребёнок, в ней совсем не осталось той младенческой мягкости, в которую так приятно утыкаться. И всё равно я буду в неё утыкаться, пока она не начнёт меня отпихивать, потому что она моя батарейка, мой антидепрессант, моё лекарство от всех комплексов, мой друг и помощник, время от времени мой голос разума, мой якорь, мой восторг, персонально мне явленное свидетельство многих тайн бытия.

Она лежит рядом и спит, и лёгкое её дыхание шевелит мои седеющие волосы. http://snob.ru/profile/27628/blog/97447