Александр Кабанов
* * * *
Ты обнимешь меня облепиховыми руками
и обхватишь ногами из молочая,
будем жить вот так – не отклеиваясь веками,
непрерывно трахаясь и кончая.
Под рубашкой в синюю клетку – тебя упрячу,
будто я – беременный в знак протеста,
повстречать беременного – к удаче,
но, в троллейбусе – уступайте место.
Заходя в музеи, храмы, общаясь со стариками,
нежную привязанность излучая,
будем жить вот так – не отклеиваясь веками,
непрерывно трахаясь и кончая.
Пусть гадает комиссия по этике и морали:
почему у нас в крови – соус чили,
из какого беса – меня изгнали,
от какой страны – тебя отлучили?
Я люблю – на двоих сочинять варенье,
отмечая: как слабеют запястья,
холодеют щиколотки и меркнет зренье,
умирая – не от стыда, от счастья…
[700x455]
прикосновения
1
Преступленье входит в наказанье,
и выходит ослик Буцефал,
детская игра в одно касание:
прикоснулся – и навек пропал.
И с тобой исчезли из лукошка:
белые гребные корабли,
но, меж прутьев – завалялась крошка
не открытой до сих пор земли.
И с тобой исчезли безвозвратно:
свет и тьма, мятежный дух и плоть,
лишь остались мысли, ну и ладно,
рюмка водки, Господа щепоть,
страшный счет за Интернет (в конверте),
порванный билет на Motley Crue…
Говорю с тобою не о смерти, –
о любви с тобою говорю.
2
Желтый ноготь, конопляный Будда,
рваная нирвана на бегу –
ты меня соскабливаешь, будто
с телефонной карточки фольгу.
Чувствую серебряной спиною –
у любви надкусаны края,
слой за слоем, вот и подо мною
показалась девочка моя.