Александр Кабанов
* * *
(тоске)
Индейцы, вернее, скворечник,
заливистый ливень в саду.
…орешник из Греции грешник… –
я слова себе не найду.
И Троя, и двое, и двери
в космические войска…
Спасибо за дырку в гетере,
точнее – в гитаре, Тоска!
Пусть в «Красной стреле» затихает
нечаянных ложечек звон.
«Амурские волны», – спевает
челночник, торгаш, купидон.
Спасибо – за то, что не близко,
за то, что не больно – хвалю.
Куда ты запрятала «Вискас»?
Я пулю твою накормлю…
© http://www.netslova.ru/kabanov/strekoza.html
* * *
Где кентавр-конокрад у цыганского табора –
заплутал в предрассветном дыму…
Кипарисовый лук и брошюры Анн-Арбора
прикипели к седлу моему.
Где кириллица сонно впадает в околицу,
а в дому, у любимой, темно.
И в подушке – куриное перышко колется,
будто ангельское оно.
© http://www.netslova.ru/kabanov/oblaka.html
* * *
Пошатываясь после перепоя,
морские волны делают кульбит,
за что я был пожалован тобою
такою высшей слабостью – любить?
И осторожно из бутылки вынут,
и переписан, как сплошная ложь,
а волны, то нахлынут, то отхлынут,
не возразишь и нафиг не пошлешь.
Сентябрь влачит пробитые запаски,
а в трейлере – прохладно и темно,
обнять тебя, читать стихи-раскраски,
смотреть в перегоревшее окно.
Мы состоим из напряженных линий,
сплошных помех и джазовых синкоп,
и плавает Феллини в клофелине,
и бьется в черно-белый кинескоп.