Олег Вулф
Фото: David Seidner
Волчье
2
Ухом стреляешь во Вроцлаве. Сам же стоишь во Брянске.
Ну и где б ни стоял. Главное – была бы любовь.
Вот была бы и выла,
даже и на на убой…
А не выть нельзя, если вот любишь женщину.
Вот и стоишь и воешь. Нет чтобы посадить дерево, породить свина.
Так и говоришь ушедшему:
прости, ма.
Вой ведь страшное дело. Придёт полиция врукопашную.
Ну, морду набьёшь товарищу из Осетии.
А потом они с этими,
средствами Пашиными.
Но если сегодня силён возле луны Юпитер,
стой и вой, никому никакого пела.
Потому что любовь не даёт неделю,
это тело твоё поёт, душа пошла на дело.
© http://magazines.russ.ru/kreschatik/2007/3/vu24.html
[497x699]
Фото: Irving Penn
* * *
Знаешь псковщину этого города. Как не знать.
Как звать. Как тя звать.
Бетельгейзе. Обнимемся навсегда
в охапку. Бетельгейзе – это звезда.
А теперь ты молчишь ни о чем,
и я молчу городок коленей твоих.
И, как Господом уличен,
от звезды светло. И ты стоишь, в себе ее затаив.
Вот она в тебе прямая стоит звезда.
Вот она повсюду. Она светла.
А я на шепот эти дворы перетру,
прикушу эти старые города, подержу во рту.
© http://magazines.russ.ru/interpoezia/2010/3/v85.html
PS Всю прошедшую ночь (с 12 и почти до 5) наблюдал буквально такую же картину, описанную Олегом Вулфом:
«Ночь легла в молоко. Стрелец
молча глядел в люберец-елец
станции и перемены мест.
Плакал ребенок, и был так мал,
что был девочкой и не спал».
Это потому, что поимел традиционную забаву под названием встреча ночного рейса в аэропорту. British Airways нонче садится в Домодедово…