Денис Сибельдин
Фотохудожник: Алексей Усович – просто прогуливаюсь я, вспоминая ее
небольшой стишок
1.
Хотелось сесть на лавочку в метро
и слушать грохотанье поездов.
В одном из них, наверно, едешь ты,
но мне тебя не встретить никогда.
Хотелось позвонить, но нет сети,
а если честно – не осталось слов
и в горле нарастает снежный ком,
который не растает по весне…
Последний поезд закрывает двери,
я выхожу на улицу в бреду –
я выхожу на улицу, бреду
туда, куда глаза бы не глядели,
где холод ночи с холодом постели
сложив, получишь абсолютный ноль!
Где нет воспоминаний – только боль.
2.
Хотелось почему-то апельсин,
который ты очистишь и разделишь
на дольки, на двоих, но в горле ком,
и мне тебя не встретить никогда,
не разделить с тобою апельсин
и не услышать голос твой – решившись,
набрал пять цифр и перед ними код
(хотя молчать по телефону глупо),
но мне ответил чей-то злобный лай:
«Эй ты, её здесь нет, звонить не смей!»
Здесь нет воспоминаний – только боль.
3.
Хотелось спать и вечно видеть сон,
в котором мы по улице Центральной
идем, потом сворачиваем в сквер,
на лавочку садимся в тишине,
ты достаешь из сумки апельсин…
Но сон всегда кончается грозой…
Вот объясните мне – ну почему
счастливые не замечают туч,
на небо глядя, и не слышат грома,
счастливые не наблюдают туч,
не видят туч, не видят ту-ч-ерту,
которая перечеркнет их счастье.
Мой сон всегда кончается ненастьем
как обухом по голове… рассвет…
Ушат дождя за пазуху и бред. –
Мне снятся поезда, я слышу гул,
вокруг меня толпа чужих фигур…
Я в ней как голый шахматный король.
Здесь нет воспоминаний – только боль.
4.
Хотелось убежать не от судьбы
(от этой дамы никуда не деться
как, впрочем, и от музы) – остается
бежать от надоевшего дождя.
Я убежал и спрятался в метро…
Хотелось сесть на лавочку в метро…
Хотелось позвонить, но нет сети…
Хотелось почему-то апельсин…
Хотелось спать и вечно видеть сон…
Хотелось убежать не от судьбы
и не от музы – от дождя всего лишь…
«Да мало ли чего тебе хотелось», –
сказал мне строго милиционер,
когда в ответ на «Ваши документы»
я прочитал ему весь этот текст.
И буркнул он: «Пройдемте, гражданин»
и что-то там еще про алкоголь…
Здесь нет воспоминаний – только боль.
5.
Хотелось сочинить поэму, две,
а лучше двадцать или тридцать книг
(про апельсин, про нас и про метро),
а получился небольшой стишок
(а может быть, и он не получился).