[400x265]
«Один познал то, что называется „сейд“ -
и поэтому мог знать судьбы людей и вещей,
и мог причинять смерть, болезнь или неудачи,
и мог забрать у человека разум или жизнь,
и отдать их другому».

Снорри, «Ynglinga Saga»


Зейд используется как средство нападения, так и защиты. Основной целью зейда являются тела и души врагов, а результатом воздействия зейда, направленного на человека, есть умопомешательство и/или смерть объекта. Зейдман (мужчина) и зейдкона (женщина) могут заглядывать в будущее, но практика эта была отлична от обычной практики пророков Севера. В зейде присутствует призыв к духам, который озвучивается специальными заклинаниями. Исполнение зейда больше похоже на медитационный речитатив – на чтение мантр, что предполагает более древнее происхождение зейда относительно традиционной северной магии. Тем более, что присутствует сугубо медитационная практика вхождения в транс, прежде чем творить сам зейд.
При исполнении зейда зейдман или зейдкона должны находиться на возвышенном месте – на камне, на пеньке, даже седло на лошади вполне соответствует необходимому условию «подвешенности» между мирами. Можно стоять, можно сидеть, можно двигаться – это уже как удобно для мастера зейда.
Искусство зейда вовсе не предполагает обладание сверхчеловеческими особыми качествами, зейд не дает умения исцелять. Зейд – это меч в руках умелого и только от желания мастера зейда будет зависеть – как и куда ударит этот меч.
С песнями сейда связаны слова «kvedha» (говорить, декламировать), «kvoedhi» (песнь), «frdhi» (песня мудрости); шаманские песни других практик обычно описываются глаголами «gala» и «syngja» (петь). Но мастер зейда может пользоваться и гальдаром для применения направленного энергетического воздействия на вещи и события, которые зейду неподвластны.
Естественно, что это искусство, которым владели очень и очень немногие, было пугающим для окружающих и о нем рассказывали множество жутких вещей, смешанных с прибавлением порочащих мастеров зейда домыслами. Например, много говорится о «постыдной сексуальной практике» среди зейдманов и зейдкон, но нигде не приводится ни одного описания такой практики – одни лишь пустые предположения, нет даже домыслов. Кроме разве что у современных исследователей, развращенных машинной цивилизацией и исповедующих принципы толерантности и политкорректности, что уже само по себе является извращением. Так что ничего объективного от таких заангажированных исследователей ожидать нельзя. А то, что сам Один владел искусством зейда, уже говорит о том, что ничего постыдного для мужчины в умении творить зейд не было.
«Женским» же искусством зейд стал считаться скорее потому, что женщине с ее более развитым чувством интуиции было проще войти в необходимое состояние. В конце концов давайте вспомним, что даже в народном целительстве преобладают женщины, тем паче – в ведовстве. Женщина – всегда лучший медиум, чем мужчина, а мастер зейда как раз таки очень часто и выступал в роли медиума.