Мишка остался дома за главного. Папа так и сказал:
- Все, Мишка, ты теперь за главного, пока я из командировки не вернусь. Слушайся маму, бабушку, береги их, а, самое главное, постарайся их к восьмому марта порадовать. Я попробую вернуться, но, сам понимаешь, бизнес, он меня не отпускает.
Что такое бизнес, Миха пока не очень понимал, но спрашивать постеснялся, а то еще папа подумает, что он маленький. А какой же Миха маленький, если ему осенью целых четыре года чебурахнуло, сами посудите?! Он только сказал солидно:
- А ты скажи Бизнесу «пожалуйста». Мария Ивановна нам всегда говорит, что «пожалуйста» - волшебное слово. Скажешь, и бизнес тебя отпустит.
Папа пообещал сказать и уехал в командировку.
На следующий день им в садике все про восьмое марта рассказали. Воспитательница сказала, что это день мам, бабушек, сестренок и подруг. И что им всем надо на восьмое марта подарки дарить и разные хорошие слова говорить, радовать их, чтобы у них глаза сияли. Миша тогда сильно озадачился. Как они должны сиять-то? Как лампа в комнате, как солнышко или как фонарики на елке? Совсем не понятно. И какие такие слова – хорошие? Тут Миха вспомнил, что они в детском садике недавно про поговорки разные читали. Подошел он к воспитательнице и спрашивает:
- Мария Ивановна, а поговорки – это хорошие слова? – Мария Ивановна как раз детей на прогулку одевала, ей некогда было, она только кивнула:
- Хорошие, Мишенька, хорошие.
Приходит за Мишей в садик бабушка. В руках у нее сумки тяжелые, а еще она санки с собой везет, чтобы Мишу удобнее и быстрее было домой везти.
- Давай, Миша, пойдем уже домой, устала я, - говорит бабушка, тяжело вздыхая.
- Без труда не вытащишь и рыбку из пруда, - говорит Миша. Говорит, а сам смотрит, засияли ли у бабушки глаза. Смотрит, смотрит, нет, не сияют. Наоборот, стала бабушка какая-то печальная и сердитая.
- Давай, - говорит, - садись уже в санки, а то они тебя ждут, не дождутся, поехали домой суп есть.
- Готовь сани летом, а телегу зимой, - говорит Миша, а сам опять на бабушку поглядывает, сияют ли? Только бабушка совсем погрустнела, рассердилась даже, кажется, и говорит:
- Что-то ты больно стал разговорчивый. Вот я тебе еще поговорку скажу: слово серебро, а молчание – золото. Слыхал такую? – Миха про серебро и золото не очень понял, но на всякий случай спросил:
- Бабушка, а у тебя глаза сейчас сияют?
- Какое там, сияют, мне еще посуду мыть, тебя обедом кормить, белье гладить, квартиру убирать. Мама с работы поздно вернется, она мне сегодня не помощница.
- Бабушка, а что значит слово – серебро, а молчание – золото? – спросил Миша.
- Это когда люди слов не говорят, а хорошие дела делают, помогают, - ответила бабушка и шустро повезла санки к дому.
- Наверное, надо не слова хорошие говорить, а дела делать, тогда и глаза засияют, - решил Миша и сразу начал действовать. Папа всегда говорил:
- Настоящий мужчина действует! – а уж Миха точно настоящий мужчина. Стал он придумывать, что бы такое сделать. Можно приготовить обед, например, или что-нибудь помыть. Или постирать. Бабушка как раз Мишу супом накормила и прилегла на полчасика до маминого прихода отдохнуть. Это она вовремя сделала. Не будет теперь у Миши под ногами путаться. Сама же всегда говорит то Мише, то коту Ваське:
- Не путайся под ногами! – огляделся Миха, как бы помочь. И придумал. Решил он к обеду картошку сварить, а еще кота помыть. А то очень уж ему всегда за Ваську обидно. Самого Мишу в ванной с резиновыми игрушками купают, а Васька только язычком моется. Сначала Миха занялся картошкой. Достал из ящика три больших картофелины, сунул в кастрюлю, а кастрюлю на плиту поставил. Только вот как бы эту самую плиту включить? Миша был мальчик сообразительный, покрутил ручки туда сюда, и вот, пожалуйста, на плите зажглись огонечки. Так. Теперь, пока картошка варится, можно и Ваську помыть. Миша заглянул к бабушке в комнату и видит: спит старушка. Проснется, то-то обрадуется, и обед готов и кот вымыт. Побежал Миха в ванную, заткнул ее пробочкой и воду пустил. Кинул в ванную своих уточек резиновых, шампуня напустил, чтобы Ваське приятнее купаться было. Теперь оставалось котика туда принести. Ничего не подозревавший Васька дремал на диване. Миха его с трудом поднял и поволок в ванную. Ленивый, толстый Васька слишком поздно сообразил, что сейчас будет. Уже когда Миха в ванную его опустил. Вот тут-то глаза у котика и засверкали. Да как еще засверкали, прямо как угли. А уж завыл он, совсем как пожарная сирена. Наверное, обрадовался очень. Васька, правда, не девочка, а мальчик, его радовать не обязательно. Пока Миха размышлял на эту тему, мокрый кот выпрыгнул из ванной, и, продолжая завывать, понесся скачками в бабушкину комнату. Бабушка из комнаты вприпрыжку выскочила, наверное, тоже обрадовалась. Сначала она на кухню кинулась, откуда горелым пахло, и дым валил, потом в ванную. Там вода через край уже начала переливаться. И никак Миха не мог понять, почему его отшлепали, а потом в угол поставили. Он же, как лучше хотел, бабушку порадовать. Тут пришла мама с работы. Ругать Мишу мама не стала, даже из угла его выпустила, чтобы помогал. Сначала они с бабушкой и с Мишей возились в кухне и в ванной прибирались, потом Ваську из-под дивана вытаскивали и пытались вытереть. Васька топорщил усы и отряхивал лапы. Но глаза у него так и сверкали. Может быть, он все-таки немножко радовался.
А кончилось все хорошо. Потому что совсем поздно вечером, когда Миху уже уложили в кроватку, приехал папа. Наверное, добрый бизнес его все-таки отпустил. Папа привез маме большой букет цветов и духи в коробочке, а бабушке - теплый халат и шоколадные конфеты. Потом папа пришел к Мише спокойной ночи говорить, и сын все ему рассказал. И про хорошие слова, и про то, как он помогать пытался, и про то, что глаза сверкали только у Васьки.
- Понятно. Получилось недопонимание. Это случается. Завтра мы с тобой полы пропылесосим и натрем и торт купим. Увидишь, как у мамы с бабушкой глаза сиять будут – сказал папа, и Мишка ему поверил.