
	Янка Купала называл его «будущим белорусской поэзии», но будущее Морякова оказалось трагичным.
	Валерий Моряков прославился, когда ему не было и 20 лет. Янка Купала называл его «будущим белорусской поэзии», но будущее Морякова оказалось трагичным. В ночь с 29 на 30 октября в Минске были расстреляны более 100 представителей белорусской интеллигенции и национальной элиты, в том числе 22 литератора. Среди них - 28-летний Валерий Моряков.
	 
	О судьбе поэта DW поговорила с исследователем белорусской литературы, педагогом, драматургом и сценаристом Василем Дранько-Майсюком. 
	 
	Любимый поэт студентов
	Валерий Моряков опубликовал свой первый сборник стихов «Пялёстки» в 1926 году, когда ему было всего 17 лет. Затем было еще несколько книг, работы в журналах, газетах и встречи с читателями.
	
	«Если в начале 1920-х звездой был Михась Чарот, то в конце - Валерий Моряков. Он был любимым поэтом старшеклассников и студентов. Многие вспоминали, что даже в любви друг другу признавались стихами Морякова», - рассказывает Василь Дранько-Майсюк.
	 
	Моряков был интимным лириком и не увлекался соцреализмом, а когда его заставляли писать что-то конъюнктурное, то делал это «подчеркнуто насмешливо».
	 
	Исследователь отмечает, что поэт словно «предвидел первую волну тех страшных репрессий, когда арестовали многих друзей и коллег». Например, в произведении «Мая паэма» (1929) Моряков описал время, когда «брат душит брата», а в стихотворении «Заяц» раскрыл образ репрессированного белорусского интеллигента.
	 
	Валерий Моряков был одним из тех, кто не побоялся посетить в ссылке поэта Алеся Дудара. «Моряков привез с собой остатки той симпатии ко мне и того восхищения мной, которые окружали меня в последние дни в Минске», - вспоминал Дудар.
	 
	Не признал вины, ни на кого не донес
	Сам Моряков первый раз был задержан 21 марта 1935 года, но через три месяца дело было прекращено, его выпустили. Вновь поэта арестовали 6 ноября 1936 года. «Моряков, зная, что уже начинается третья волна репрессий, чувствуя это, говорил, что живым не дастся, что будет отстреливаться, что у него есть пистолет. Но его схватили на вокзале, пистолета у него тогда не было. Он оказался в застенках, откуда, к сожалению, не вышел», - говорит Дранько-Майсюк.
	 
	Литературовед добавляет, что Моряков не признал своей вины, никого не оговорил, ни на кого не донес: «Это очень важно, не так много людей, которые могли бы быть настолько сильными и физически, и морально, чтобы не сломаться».
	 
	В июне 1937 года главлит БССР опубликовал список литературы, которая «подлежит изъятию из общественных библиотек, учебных заведений и книжных магазинов» - все книги Валерия Морякова должны были быть сожжены.
	 
	28 октября 1937 года поэт был приговорен внесудебным органом НКВД как «участник контрреволюционной национал-фашистской организации» к высшей мере наказания с конфискацией имущества. Расстрелян 29 октября 1937 года. Место захоронения - минское урочище Куропаты.
	 
	Племянник Морякова стал главным исследователем его творчества
	Поэт был реабилитирован 23 апреля 1957 года. Два года спустя вышла его книга «Лирика», а в 1989 году - сборник избранных стихотворений Морякова «Вяршыні жаданняў: Вершы, паэмы».
	 
	Но по-новому Валерия Морякова открыл его родной племянник Леонид Моряков (умер в 2016 году. - Ред.).
	 
	«Он все свои деньги, всю свою энергию отдавал белорусской культуре, чтобы пропагандировать этих забытых поэтов, в том числе Валерия Морякова», - отмечает Дранько-Майсюк.
	 
	В 1999 году вышла книга «Валеры Маракоў. Лёс, хроніка, кантэкст», а в 2003 году - сборник «Рабінавая ноч», куда вошли избранные произведения Валерия Морякова без цензуры 1920-30-х годов.
	 
	Леонид Моряков также выпустил масштабное исследование репрессий на белорусских землях - 10-томный энциклопедический справочник «Репрессированные литераторы, ученые, работники образования, общественные и культурные деятели Беларуси. 1794-1991». В нем содержится информация о 20 тысячах жертв.
	 
	Отдельно были изданы книги о репрессированных православных священниках и исследование «Ахвяры і карнікі», в котором были раскрыты имена тех, кто репрессировал белорусов.