ЗАКОН О ПОВЕШЕННОМ  («Ки теце» 5777 - 31.08.2017)

Всякий человек, какие бы преступления он не совершал, остается носителем Божественного образа и обладает некоторой «остаточной святостью», не позволяющим обращаться с ним ниже известной планки. Однако обходиться с ним выше некоторой планки также совершенно неадекватно.

Остаточная святость

В недельной главе «Ки-тице» сказано: «Если окажется на ком-либо грех смертного приговора, и он умерщвлен будет, и ты повесишь его на дереве, то не дай трупу его ночевать на дереве, а погреби его в тот же день; ибо поругание Бога повешенный, и не оскверняй земли твоей, которую Господь, Бог твой, дает тебе в удел» (Двар 21:22-23).

Из этого фрагмента обыкновенно учат о необходимости скорейшего погребения умершего, по возможности в день самой смерти. Но в законе этом содержится, разумеется, также и иной смысл - а именно признание каждого человека, независимо от его дел, носителем Божественного образа. Даже приговоренный к смерти тяжкий преступник, и даже после того как его казнили – сохраняет некоторое высшее неотчуждаемое достоинство.

Речь в данном случае идет не о казни через повешение, а о вывешивании тела нечестивца после казни. Так, например, в свитке Эстер мы читаем: «Десятерых сыновей Амана... убили они» (9:10), и далее: «и повесили сыновей его на дереве» (9:25).

Повешение тела, таким образом, представляло собой форму предания позору, представляло собой своеобразную гражданскую казнь, совершаемую после казни физической. Но при этом, как мы видим, это поругание было непродолжительным, так как самой Торой именуется «поруганием Бога».

Всякий Человек создан по образу и подобию Бога и поэтому минимальное базовое уважение должно воздаваться даже и по отношению к злодею, причем, как говорится на современном правовом жаргоне, безотносительно к его национальности, вероисповеданию и полу.

Действительно, согласно Торе, семь кананейских народов являются самыми нечестивыми на земле, но из ТАНАХа мы видим, что закон «не дай трупу его ночевать на дереве» применялся также и по отношению к ним: «И сжег Йеошуа Ай, и обратил его в вечную груду развалин, в пустыню – до сего дня. А царя Айя повесил он на дереве, до вечера, а как зашло солнце, приказал Йеошуа, и сняли труп его с дерева, и бросили его у входа во врата города, и возвели над ним большую груду камней, (что стоит) до сего дня» (Йеошуа 8:28). «И сказал им Йеошуа: не бойтесь и не трепещите, будьте тверды и мужественны, ибо так поступит Господь со всеми врагами вашими, с которыми вы воюете. И поразил врагов их Йеошуа после того, и умертвил их, и повесил их на пяти деревьях, и оставались они повешенными на деревьях до вечера» (Йеошуа 10:25-26).

Трудно и даже ненормально ожидать, чтобы человек не праздновал победу над врагом, чтобы он не радовался смерти того, кто сам искал его смерти, но в то же время он не вправе подвергать полной дегуманизации никакого врага. Решение о том, числиться или не числиться кому-то среди людей – это прерогатива Создателя, который “Все создал во имя Свое, даже и злодея для дня беды” (Мишлей 16:4).

Более того, в любой ситуации следует избегать мелочной мстительности, и предоставлять осужденному преступнику минимальные человеческие условия содержания.

Сказано: «Если голоден враг твой, накорми его хлебом, и если он жаждет, напои его водой, ибо горящие угли собираешь ты на голову его, и Господь воздаст тебе» (Мишлей 25.21).

Эта некогда экзотическая завалившаяся между строк еврейского закона этическая причуда, в наши дни стала общей юридической нормой, превратилась в основу всех международных конвенций. Преступников кормят, содержат под замком с соблюдением санитарных норм, предоставляют медицинскую помощь.

В целом все это делается на том же основании, на котором поверженного смертельного врага предают земле, т.е., чтобы не допустить поругание Бога.

Итак, всякий человек, какие бы преступления он не совершал, остается носителем Божественного образа и обладает некоторой «остаточной святостью», некоторым иммунитетом, не позволяющим обращаться с ним ниже известной планки.

Верхняя планка

Однако обходиться с ним выше некоторой планки также совершенно неадекватно. Когда вместо пули в лоб тяжкому убийце предоставляется возможность получить академическую степень, это уже не защита прав человека, а критическое занижение базисных ценностей.

Нежелание современного секулярного общества применять смертную казнь объяснимо. Кто мы, чтобы судить? В конце концов в свое время (в 30 году н.э.) даже Сангедрин счел себя некомпетентным выносить смертные приговоры и покинул палату Тесаных камней.

Да и общее отношение мудрецов к этому виду наказания в целом складывалось негативное, как сказано: «Сангедрин, приговаривающий к смерти раз в семь лет, называется кровавым; рабби Элазар бен Азария сказал: «Даже раз в 70 лет»; рабби Тарфон и рабби Акива говорили: «Если бы мы заседали в Сангедрине, смертные приговоры никогда бы не выносились», а раббан Шимон бен Гамлиэль сказал: «Если так, они бы умножили число убийц в среде Израиля» (Макот 1:10).

И все же последний аргумент в защиту смертной казни не единственный. Обществу трудно найти другой столь же ясный и убедительный способ выражения своего омерзения к ряду злодейств, чем смертная казнь.

Более того, полностью отказавшись от «высшей меры наказания», современное западное общество незаметно для себя отказалось от наказания как такового. Изоляция ни в коей мере не является наказанием. В лучшем случае это средство предупреждения последующих преступлений, вялая профилактическая мера.

Во всяком случае, так оказывается в том случае, если все прочие человеческие потребности преступника неукоснительно удовлетворяются. В США еще остались считанные тюрьмы, пожизненному заключению в которых многие бы предпочли могилу, но европейская пенитенциарная система с каждым днем все менее отличается от сети (пока еще, впрочем, второсортных) отелей.

По существу, современное либеральное общество отказалось знаково выражать свое отношение к преступлению, негодовать и позорить злодеев.

Жертвы насилия и их ближайший круг пока еще имеют право на эмоциональные высказывания и моральные оценки. Но остальное общество не чувствует себя вправе совать нос не в свое дело и принимать чью-то сторону. Твердо оно усвоило лишь то, что дискриминация граждан с альтернативной моралью является недопустимой: убийцы не только имеют право на жизнь, они должны наравне с прочими гражданами питаться, совокупляться, учиться, лечиться, обмениваться информацией, словом, чувствовать себя в тюрьме как дома. Страдать им позволяется лишь от ограничений в сфере передвижения.

Да, всякий человек, в том числе и преступник – носитель Божественного образа, однако совершенное им преступление требует со стороны общества выражения четких знаков неприязни. И закон о повешенном это ясно показывает.

Даже убийца имеет базовое человеческое достоинство, и поэтому после казни он должен быть погребен. Однако, Всевышний все же предпочитает, чтобы какое-то время он позорно болтался на дереве в знак того, что свой Божественный образ он явственно исказил.

Возможно и не все, но наиболее тяжкие и шокирующие преступления должны сопровождаться зримым наказанием, включая смертную казнь.

Это требование тем более существенно, когда речь заходит не о частном преступнике, а о террористе, ведущем смертельную войну самим основами человеческой цивилизации.

В отказе либерального общества лишать террориста жизни, последний видит дополнительное подтверждение своей высокой моральности. Террорист чувствует, что либеральные сопляки, не имеющие ни мужества, ни здравомыслия адекватно возразить его «правде», не имеют основ и не имеют будущего! И по-своему эти чувства его не обманывают.

Один из организаторов теракта 11 сентября, уроженец и гражданин Франции Закариас Муссауи ожидал себе смертного приговора. Когда в мае 2006 года суд приговорил его к пожизненному заключению Закариас выкрикнул: «Америка, ты проиграла, я выиграл».

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

  ИУДЕЙСКИЕ ВОЙНЫ («Ки теце» 5774 - 03.09.2014)

Мы находим в ТАНАХе многочисленные упоминания об истреблении народов, более того, об истреблении женщин и детей, но мы ни разу не встречаем описания того, что бы воины Бога живого насиловали женщин – добровольно или тем более по Его приказу

Символ победы

Недельная глава «Ки тице» начинается словами: «Когда выйдешь на войну против врагов твоих, и Господь, Бог твой, предаст (каждого) в руку твою, и возьмешь у него пленника, И увидишь между пленными женщину, красивую видом, и возжелаешь ее, и захочешь взять ее себе в жену, то приведи ее в дом свой, и пусть обреет она голову свою и обрежет ногти свои, И пусть снимет с себя свое платье пленения, и пусть сидит в доме твоем и оплакивает отца своего и мать свою месяц времени; затем войдешь ты к ней и станешь мужем ее, и она будет твоею женою. Если же случится, что ты не захочешь ее, то отпусти ее, куда она пожелает, но не продавай ее за серебро, не превращай ее в рабыню, так как ты насиловал ее» (21:10-15).

Закон этот не может не вызывать определенного недоумения: что за варварство? что все это значит? Разве еврей может вступить в брак с нееврейкой? Что в этой ситуации может изменить «война»?

К сожалению, очень многое. В условиях войны сознание и психология людей заметно меняются, в условиях войны не только исчезают принятые правовые и поведенческие нормы, но также и невесть откуда возникают другие. А ведь сексуальное насилие видится не только естественным правом военного времени. Изнасилование женщин побежденного народа воинами народа-победителя переживается не просто как привелегия, не просто как бонус, изнасилование глубоко укоренено в психологию завоевателя: одолеть вражескую силу, овладеть другим народом – это значит не только убить его мужчин, но также и изнасиловать его женщин. Насильственный половой акт - это знак полного и окончательного сокрушения противника, это кульминационное знамение победы, к которому постоянно прибегали народы древности, которым на протяжении всей истории сопровождался исламский джихад, и которое стихийным образом сопутствовало самым разнообразным войнам вплоть до нашего времени. Так, согласно официальным данным, в период геноцида народности тутси (Руанда, 1994 год) сексуальному насилию подверглись 250 тысяч женщин.

В последние годы стали появляться публикации, посвященные массовым изнасилованиям женщин освобожденных территорий, совершенным советсткими солдатами в 1944-45 годах.

В 2012 году режисером Александр Гутманом был выпущен документальный фильм «Путешествие в юность», посвященный этой щекотливой теме. В статье с красноречивым названием «За такое кино надо убивать»А.Свиридова приводит свою беседу с Гутманом.

«- Это был некий акт возмездия. Стихийный.

– Как они узнали, что это можно делать? Что это не будет наказано?

– Они – победители! Они делали все подряд. И никто их за это не наказывал. Потом, уже в Берлине, была пара, как Семерягин рассказывал, показательных процессов, когда наказали. За насилие и мародерство. Но пока мы не победили, никто на это не обращал внимания.

– Как вы считаете, все солдаты этим занимались?

– Я ничего не могу считать. Я там не был.

– Но после того, как вы поговорили с этими женщинами, и сняли свой фильм...

– ...БОЛЬШИНСТВО. По крайней мере, многие. Как следует из рассказа моих героинь».

Причем чувство победы и потребность ее сексуального оформления охватили красных освободителей еще в славянских землях и особо яростно проявили себя в Польше. Аналогичная ситуация наблюдалась и на Западном фронте. Массовые изнаслования совершались также и американскими военнослужащими, причем француженки пострадали не меньше немок. В американской армии, как известно, не было заградительных отрядов, и недостаток боевой мотивации командование восполняло недвусмысленными намеками на то, что вторжение во Францию обернется незабываемым развлечением сексуального свойства. Насильники практически не наказывались.

Это явление не могло бы наблюдаться на всех фронтах в таких чудовищных масштабах, если бы в базовых кодах человеческой психики не была бы вмонтирована потребность сексуального надругательства, как высшего символа военной победы. Победа как бы незавершена до тех пор, пока не изнасилованы женщины побежденного народа.

Джентельменские войны

Очевидно, что сыны Израиля, воевавшие согласно военным конвециям своего времени, вполне могли бы ввести в этический код своей армии эту общепринятую «триумфальную» концовку, и тем не менее, этого не произошло. Более того, именно Тора принесла в мир сознание того, что «концовка» эта неприемлема, что изнасилование - это мерзость, столь же недопустимая в военное, как и в мирное время.

Действительно, мы находим в ТАНАХе многочисленные упоминания об истреблении народов, более того, об истреблении женщин и детей («И завоевали мы в то время все города его, и истребили всякий город с населением, и женщин и детей, – не оставили никого в живых» Дварим 2:34), но мы ни разу не встречаем описания того, что бы воины Бога живого насиловали женщин – добровольно или тем более по Его приказу. Однажды случилось даже наоборот, однажды, как это описывается в конце книги «Шофтим» - весь Израиль вступил в братоубийственную войну с коленом Биньямин, после того как оно отказалось предать суду людей, изнасиловавших женщину.

И то, что это было именно так, то, что войны Израиля были в полной мере джентельменскими войнами - в немалой мере достигалось за счет приведенного закона.

Традиция понимает закон о пленнице как закон, запрещающий сексуальное насилие в военных условиях путем его миминизации: с одной стороны Тора вроде бы позволяет воспринять девушку как военный трофей и овладеть ею против ее воли («насиловал ее»), но с другой стороны, она требует отнестись к ней как к супруге, и главное ставит на пути этого супружества такие препятствия, которые мало кто способен преодолеть.

Комментаторы поясняют, что если бы этого закона не существовало, если бы Бог строго запретил сексуальное обладание пленницей, то человек, подчиненный стихие войны, чувствующий свое естественное право победителя, просто пренебрег бы этим запретом: иными словами, изнасиловал бы приглянувшуюся ему пленницу. Теперь же, имея закон, он готов действовать «как полагается», то есть ждать месяц, причем лишив женщину некоторых важных элементов ее внешней привлекательности – красивой одежды и волос.

Если он и через месяц не отступится от своего желания, то может сделать ее своей женой без ее согласия, но главный расчет этого закона состоит в том, что за месяц солдат остынет и одумается.

3000 лет спустя

Сотрудница Еврейского университета Таль Ницан произвела своеобразное исследование: она «обнаружила топор под лавкой», и так была поражена своей находкой, что предложила «научное» объяснение тому, каким образом он мог там оказаться.

Оказывается, солдаты ЦАХАЛа, уже много десятилетий контролирующие территорию Иудеи и Самарии, никогда не насилуют проживающих там арабских женщин! Столь аномальное поведение бойцов ЦАХАЛа очень озадачило молодую ученую.

Я не знаю, на основании какой литературы «исследовательница» вынесла свое представление о народе, среди которого живет, но объяснила она это явление… расизмом. Израильские солдаты, по мнению Таль Ницан, до такой степени не видят в арабах людей, что отказываются насиловать арабских женщин. Такой степени дегуманизациии никто, кроме евреев, никогда не достигал, поэтому военнослужащих ЦАХАЛа по сути можно признать такими же военными преступниками, как и насильников из других армий!

Но, как мы видим, у этой джентельменской практики давняя история: в древние времена еврейские солдаты также не насиловали дочерей покоренных народов. Однако, как явствует из приведенного закона о пленнице, делали они это все же не по расистиским, а по иным, к сожалению, совершенно недоступным г-же Ницан, соображениям.