В больнице, где я лежала в марте этого года, работает прелестнейшая медсестра. Она появлялась на работе в ярко-красном костюме медсестры (остальные всегда были в бирюзовых или голубых).
С первого раза она мне не очень понравилась, потому что вечно притворялась слишком занятой, лишь бы не подойти к больному лишний раз (причем когда дело касалось чего-то серьезного, например, человек почувствовал себя плохо). К тому же когда она первый раз ставила мне капельницу (и это была вторая капельница в моей жизни, слава Богу, что первую мне поставили очень хорошо, иначе бы я всю жизнь их боялась наверное), она поставила ее неправильно, из-за чего игла выпала из вены, лекарство вылилось, а на руке вздулся синяк. Но обиднее было то, что она никак не хотела признать, что это ее вина, она сказала мне, что это я дергала рукой. Какой там, я во время капельниц вообще лишний раз кашлянуть боялась, лежала, терпела.
Потом я боялась, что она будет ставить мне капельницы, и до какого-то дня мне везло, и приходили другие медсестры или медбрат. Вот этот, несмотря на всю вредность, отменно ставит, сразу находит вену, движения уверенные, и единственный случай, когда он мне переставлял иглу, был уже в конце, потому что невозможно в одну и ту же вену ставить 28 капельниц, надо было чередовать руки, но мне было удобно всегда подставлять правую.
Еще была медсестра, которая не попадала в вену на сгибе локтя, и колола в запястье. Правда и там она частенько не могла сразу поставить правильно и в реультате я после ее манипуляций лежала с тремя залепленными дырками, но она была добрая, и поэтому мне не хотелось ее винить.
И есть еще одна Наташа, в очках и с каштановыми волосами, которая тоже отменно ставила капельницы, как медбрат, только в отличие от него она была добрая.
Потом снова появилась вишнёвая Наташа, и несмотря на то, что я все еще считала ее врединой, она не припомнила мне, что я не взяла вину на себя с первой капельницей, и последующие она ставила хорошо.
К тому же именно тогда она стала носить этот потрясающий костюм, за что и стала вишнёвой Наташей.
Кстати, она вроде и вредничать поменьше стала.

Уже после я подумала, что она очень похожа на девушку из моих фантазий, темноволосая, вредная (за неимением лучших слов) и очень красивая...хотя несколько ниже и с другим именем, и работала не в психушке, а в отделении терапии. И все это переплелось с песней Купера о сестре Розетте, которая обольщает беднягу душевнобольного, и в общем...меня задело.
Интересно, если бы мы встретились в психушке и я была больна душевно - попыталась бы я ее изнасиловать? Во всяком случае эта мысль кажется мне привлекательной, только потому, что это никогда не произойдет на самом деле и потому, что я слишком люблю творчество Купера.

Потому что в реальной жизни меня не привлекают девушки, кроме отдельных, и только платонически.
Хотя вопрос, как я отношусь к девушкам, еще предстоит хорошенько обдумать