Да, можно любить, ненавидя, 
Любить с омраченной душой, 
С последним проклятием видя 
Последнее счастье — в одной! 

О, слишком жестокие губы, 
О, лживый, приманчивый взор, 
Весь облик, и нежный и грубый, 
Влекущий, как тьма, разговор! 

Кто магию сумрачной власти 
В ее приближения влил? 
Кто ядом мучительной страсти 
Объятья ее напоил? 

Хочу проклинать, но невольно 
О ласках привычных молю. 
Мне страшно, мне душно, мне больно... 
Но я повторяю: люблю! 

Читаю в насмешливом взоре 
Обман, и притворство, и торг... 
Но есть упоенье в позоре 
И есть в униженьи восторг! 

Когда поцелуи во мраке 
Вонзают в меня лезвие, 
Я, как Одиссей о Итаке, 
Мечтаю о днях без нее. 

Но лишь Калипсо я покинул, 
Тоскую опять об одной. 
О горе мне! жребий я вынул, 
Означенный черной чертой! 

 

Валерий Брюсов