Лет десять назад в Зимбабве правительство провело зачистку местных трущоб. Тогда без крова остались 700 тысяч человек. Изучая последствия этого социального эксперимента, молодой доктор Диксон Чиабанда, психиатр из клиники в городе Хараре, отметил, что у большинства жертв зачистки диагностированы депрессия и посттравматический синдром. К тому моменту он уже выяснил, что в Зимбабве было всего 12 практикующих клинических психологов и психиатров на 17 миллионов населения. Помочь всем нуждающимся было нереально. Финансирования не было.
Даже помещение под кабинеты власти не давали, отнекиваясь, мол, и так забот полон рот, эпидемия ВИЧ, защита материнства и детства, а тут какая-то депрессия.
После долгих препирательств Чиабанда выдали команду из 14 бабушек и сказали: «Вот вам волонтеры. Других у нас нет». Небольшую финансовую поддержку обеспечил городской департамент здравоохранения Хараре.
«Это был пилотный проект», – шутит сейчас психиатр. Помню, посмотрел на этих бабулек и сказал сам себе: «Нет, чувак, так это не заработает». Но неожиданно все получилось и продолжает эффективно работать в течение последних 14 лет. Настолько эффективно, что свой опыт доктор из Зимбабве уже распространил на соседние страны, запустил похожий проект в Нью-Йорке и добивается того, чтобы распространить «бабушкотерапию» на весь мир, потому что абсолютно уверен в ее универсальности.
Бабушек-волонтеров пришлось обучать: несколько лекций, затем практические занятия, где Диксон Чиабанда пытался смоделировать ситуации, с которыми к его помощницам придут клиенты. Все бабушки были достаточно образованными для Зимбабве: умели писать, читать и пользоваться мобильным телефоном. Но вот термины, которыми на занятиях сыпал перед ними психиатр, понимать категорически не хотели.
Депрессия? Эмпатия? Активное слушание? Это что вообще такое, удивлялись пожилые женщины. Но оказалось, у них уже есть свой словарь, понятный как им самим, так и будущим клиентам.
Язык шона, на котором говорят в Зимбабве, достаточно образный. Например, депрессию здесь называют «кунфунгизиза», что буквально означает «слишком много думать». Похожим словом обозначают и посттравматическое расстройство – его можно условно перевести как «много думать о чем-то плохом».
Когда Диксон Чиабанда пытался объяснить бабушкам основы психологического консультирования, выяснилось, что женщины все это давно знают и умеют.
И в какой-то момент Чиабанда согласился, что «бабушкин рецепт» более действенный, чем все западные теории. Совместно со своими ученицами психиатр разработал алгоритм поведения бабушки с клиентом.
Первая встреча – знакомство и беседа, в ходе которой бабушка просит пришедшего к ней человека рассказать свою историю. Затем следующие сеансы, на которых происходит «кувхура пфунгва» – открытие разума, «кузимудзиза» – поднятие духа и затем «кукузимбиза» – укрепление.
Кроме того, в отличие от классических психотерапевтов бабушки активно делятся с клиентом собственным жизненным опытом, в том числе и негативным. Бабушка может рассказать, как сама в прошлом оказалась в похожей ситуации, какие ошибки совершала и таким образом вызвать доверие.
Когда бабушка эффективнее таблеток и психолога
Когда первые 14 бабушек прошли обучение, остро встал вопрос: а где же будут проходить консультации? Помещения доктору Диксону Чиабанда не выделили, и тогда он не нашел ничего лучше, чем приглашать клиентов на скамейку возле клиники, в которой работал. Он назвал ее «Скамья дружбы», и впоследствии эта метафора дала называние всему проекту.
«Сейчас многие называют меня гением, потому что я придумал такое простое и вместе с тем эффективное решение, но это неправда. Тогда просто приходилось работать с тем, что оказалось в моем распоряжении.
Если честно, я скептически относился к использованию старух. Поддержки со стороны коллег тоже не было. Многие говорили, что это полная чепуха», – делится Диксон Чиабанда.
Так или иначе, бабушек посадили на скамейку, и проект заработал. Поначалу пациентов к ним направляли врачи клиники, при которой работала самая первая скамья. Затем заявки стали поступать из полиции, школ, постепенно заработало «сарафанное радио».
Успех был ошеломительный: клиенты выстраивались к бабушкам в очередь, а результаты казались очень заметными и очевидными: бабушки помогали сохранять семьи, спасали от суицида, убеждали наркоманов закончить употребление, а больных ВИЧ – не отчаиваться и обратиться за медицинской помощью.
Сейчас в проекте «Скамья дружбы» более 400 бабушек-волонтеров, которые работают в 70 общинах в Зимбабве. За год через терапию походят около 30 тысяч человек.
Эффективность «Скамьи дружбы» была доказана уже в 2009 году, именно тогда в городе Хараре, откуда стартовал проект, отметили снижение числа самоубийств. В 2016 году прошло второе исследование, которое доктор Чиабанда провел над своими подопечными с помощью коллег из Великобритании, доказало, что те, кто проходят «бабушкотерапию », имеет гораздо менее выраженные симптомы депрессии, чем те, кто проходит стандартное лечение этого недуга.