В 1978 году, вскоре после образования сообщества Взрослых Детей Алкого-ликов, на собрания стали приходить люди, которые находили в себе черты из Спи-ска характерных особенностей, но их семьи не страдали от алкогольной или иной зависимости. Многие из таких людей находились в отрицании и отказывались при-знать алкоголизм своих родителей.f Другие были внуками алкоголиков, и почти ни-чего не знали о семейном алкоголизме. Возможно они и не отрицали проблему, про-сто их непьющие родители не дали им чёткой информации о семейной зависимости. Работая по программе ВДА и регулярно посещая собрания, эти взрослые дети смог-ли понять влияние алкоголизма в своей семье.
Те, кто продолжали отрицать семейный алкоголизм, познакомились с его ис-тинной природой в процессе проработки Первого Шага, признавая последствия вос-питания в семье с зависимостью. У них появились все основания считать себя чле-нами ВДА.
Тем не менее некоторые взрослые дети выросли в семьях, где действительно не было зависимости. Они вовсе не находились в отрицании. Им откликались вы-сказывания на собраниях, они находили много общего с описанным в литературе ВДА. Несмотря на то, что в их семьях не было алкоголизма даже в предыдущих по-колениях, уже в раннем детстве они утратили чувство безопасности и ощущали себя никчёмными, что характерно для зависимых семей. Эта глава посвящена таким лю-дям.
Помимо этого, В данной главе перечислены типы семей, воспитание в кото-рых приводит к развитию синдрома взрослого ребёнка. Хотя эти семьи отличаются друг от друга, все они пронизаны чувствами стыда и покинутости. Третья глава по-казывает, что члены ВДА приходят в Сообщество из самых разных семей, но тем не менее находят идентификацию друг с другом через Список характерных особенно-стей.
Выбраться из манежа
Мои родители за всю жизнь не выпили ни капли алкоголя, и их родители то-же. Они были высокоуважаемыми членами церковной общины. Я где-то читал, что наши самые ранние детские воспоминания часто оказываются символом всей по-следующей жизни. Таким воспоминанием для меня является эпизод, где я сижу в манеже на веранде нашего дома, чувствую себя очень одиноким, пойманным в ло-вушку, из которой не могу выбраться.
Я родился и рос в маленьком фермерском городке. После свадьбы родители в течение трёх лет произвели на свет троих детей, и моя мать не представляла, как с нами справиться. Отец работал в медицине, постоянно приносил домой сильно-действующие лекарства и всякие таблетки для лечения маминых депрессий и миг-реней.
Образ моей семьи в глазах окружающих мало соответствовал тому, что происходило в действительности. На публике мои родители были примерами для подражания: активные члены церковной общины, чья семейная и общественная жизнь считалась образцово-показательной. Но реальное положение дел в семье сильно расходилось с идеальной картинкой.
Мой отец был трудоголиком, готовым сорваться в любую минуту «по звон-ку». Когда он не работал, он постоянно пропадал на бесчисленных собраниях раз-личных общественных организаций. Одной из его зависимостей являлось стремле-ние непременно возглавить организацию, к которой он примыкал. Мать разрыва-лась между своими депрессиями, мигренями и детьми. Когда я плохо себя вёл, меня били, хотя мои проделки не выходили за рамки детского изучения мира. Если мы не слушались, мать угрожала, что уйдёт из дома, и мы окажемся предоставлены са-ми себе. Она часто выходила за калитку и шла по дороге, упрекая нас: «Вот види-те! Я ухожу от вас, потому что вы не умеете себя вести». Мы плакали и умоляли её вернуться, обещая вести себя безупречно.
Я стал таким же трудоголиком, как и отец, и таким же невротиком, как мать. Мне не удавалось поддерживать значимые и близкие отношения. К сорока годам моя жизнь была такой же двуликой, как и жизнь моих родителей: со сторо-ны я выглядел успешным и целостным человеком, а личная жизнь была полна оди-ночества, вытесненных чувств и сексуальных отклонений.
Я нашёл терапевта, который помог мне познакомиться с давно забытым ре-бёнком, брошенным в манеже моей души. Однажды он сказал, что собрания Взрос-лых Детей Алкоголиков могли бы пойти мне на пользу. Я решил, что он невнима-тельно слушал меня, когда я рассказывал о трезвости, которой так гордились мои родители. Он уверил, что мне не придётся никуда вступать, платить членские взносы или что-то говорить, и я пошёл на собрание. Я был шокирован: «Проблема» оказалась описанием моей жизни. Мне подходило всё. С тех пор прошло пять лет, и я до сих пор работаю по Программе. Мне помогает моя Высшая Сила. Я считаю, что моя жизнь и мой дух с помощью Высшей Силы выбираются из паутины семей-ной дисфункциональности. Волшебное сочетание терапии и работы по Двенадцати Шагам высвободило меня из заключения в манеже и дало возможность познавать мир и выражать свою уникальную истинную личность.
Дед выпивал только по особым случаям
Я некоторое время посещала Ал-Анон, пока в нашей местности не появилась программа ВДА. Она началась с серии семинаров, на которые я пришла по совету друга. Однако для полной уверенности в своём праве там находиться, я должна была идентифицировать себя как дочь или внучку алкоголиков. Вспоминая, что ма-ма рассказывала о своём детстве, я спросила, был ли её отец алкоголиком. Она поднялась во весь свой рост - метр шестьдесят - и высокомерно заявила: «Боже, конечно нет! Он выпивал только по особым случаям». «Например, когда?» «Напри-мер, когда шёл в город».
Учитывая и другие подобные «улики», я с чистой совестью отправилась на семинары ВДА, и передо мной открылось море информации. Я обнаружила, что, хотя мама не была алкоголичкой, она эмоционально пострадала от семейного алкоголизма. Её болезнь проявлялась в злоупотреблении пищей для того, чтобы заглушить чувства. Папа с той же целью применял таблетки, продаваемые без рецепта. Я никогда не видела, как он это делал, но, попав в программу ВДА, вспомнила, как его друзья говорили, что он ипохондрик. Я выходила из отрицания.
Никто не может с точностью сказать, когда именно мы — взрослые дети без алкогольной «родословной» — стали появляться на собраниях ВДА. Один из давних участников Программы вспоминает, как Сообщество быстро заняло позицию общего единства. «Мы никогда никого не просили покинуть собрание, даже если пришедшие не связывали свои проблемы с алкоголизмом в родительской семье. Мы знали, что они всё равно найдут сопричастность, более того, для некоторых из них ВДА, возможно, было единственной надеждой. Мы не могли отвернуться от таких людей и лишить их шанса, который сами получили, придя в Программу».
Целью данной главы не является наше обособление от взрослых детей, вы-росших в семьях с зависимостью. Даже если у нас в семье не пили, мы соотносим себя с тем, что говорится на собраниях. Мы благодарны создателям ВДА. Мы заня-ли своё место в Сообществе. Наш голос - это голос ВДА.
Мы не только находим в себе черты из Списка характерных особенностей (Проблемы), но и замечаем в процессе выздоровления, что так же рано утратили чувство безопасности, как и дети из алкогольных семей. Мы обнаруживаем то же ошибочное убеждение, будто были обязаны исцелить или исправить родительские семьи. Мы понимаем смысл правил «Не говори, не доверяй, не чувствуй». Нам зна-кома разрушительная одержимость и компульсивность созависимости, нам при-шлось всё это пережить. Мы работаем по Шагам ВДА. Мы устанавливаем контакт со своим Внутренним Ребёнком, находим надежду и умиротворение в ВДА.
Типы дисфункциональных семей
С момента образования ВДА на группы приходили новички из семей, не страдавших алкоголизмом или другими химическими зависимостями. Можно выделить по меньшей мере пять типов таких семей. Хотя их называют «семьи без зависимостей», в них иногда могут присутствовать алкоголь или наркотики. Например, в семье с хронически больным родителем дети замечают, как тот злоупотребляет выписанными ему лекарствами. Родитель с психическим заболеванием постоянно находится под воздействием сильнодействующих средств, которые принимает по назначению врача. Многие специалисты, знакомые с синдромом взрослого ребёнка, убеждены, что большинство психических заболеваний так или иначе связаны с проблемой семейной дисфункции.
Ниже описаны пять типов семей, в которых могут складываться дисфункцио-нальные детско-родительские отношения, даже если алкоголизм не присутствует:
• Семьи, в которых родители страдают психическими заболеваниями;
• Семьи с родителями-ипохондриками;
• Семьи с жёсткой дисциплиной, жестокими наказаниями, чрезмерной сек-ретностью, часто с ультрарелигиозными, армейскими или садистскими
порядками. В таких семьях дети могут подвергаться избиению и другим фор-мам уголовно-наказуемого насилия.
• Семьи со скрытыми или явными проявлениями сексуального насилия, к которым могут относиться инцест, неподобающие прикосновения или манера родителей одеваться.
• Семьи с атмосферой перфекционизма, стыда, в которых ожидания, как правило, слишком завышены, а похвалу можно заслужить лишь достижениями.



Стоит отметить, что встречаются и другие типы семей или семьи смешанного типа, дети из которых также чувствуют идентификацию с Программой. Многие приёмные дети находят в себе черты характера и особенности мышления, присущие ВДА. Пока они росли, им приходилось постоянно переезжать от одних приёмных родителей к другим, и они познали покинутость в той же мере, что и дети из алко-гольных семей. Тем, чьи родители развелись, пришлось испытать стыд и потерю ориентиров, и они также относят себя к ВДА. Есть среди нас и дети из семей «хип-пи», чьи родители в 1960х годах боролись за «мир», при этом покидая своих детей. Присоединяясь к ВДА, такие люди постепенно обретают собственный голос и чув-ство безопасности.
Прежде чем говорить о семьях без химических зависимостей, мы хотим ска-зать несколько слов о тех, где есть зависимость, но это не алкоголизм. К нам прихо-дят взрослые дети из семей, где злоупотребляли запрещёнными препаратами или рецептурными средствами. Такие члены ВДА могут заметить сходство с семьями, где есть алкогольная зависимость, что неудивительно, так как алкоголь — это тоже сильнодействующее вещество. Тем не менее в семьях, где злоупотребляли таблет-ками, есть свои особенности. Дети, воспитывавшиеся там, постепенно научились предугадывать, когда зависимый взрослый будет сонным после принятия транкви-лизатора, или наоборот, когда у него начнётся «подъём» от стимулирующего сред-ства. От них не укрылись и психосоматические расстройства, которые демонстриро-вали отец или мать, чтобы получать препараты. Им приходилось постоянно слы-шать жалобы на боли в спине, мигрени и другие недомогания, которые можно снять только таблеткой или уколом. Они знали и о том, что их родители обращались од-новременно к нескольким врачам, чтобы постоянно иметь в запасе рецепт на необ-ходимые лекарства. Некоторые дети из таких семей сами стали зависимы от лекар-ственных препаратов.
Дети, чьи родители употребляли запрещённые вещества, осознавали, что про-исходящее незаконно. Многим из них приходилось прятать родительские наркоти-ки, если вдруг являлась полиция. Другие должны были помогать невменяемому от-цу или матери искать куда-то подевавшиеся препараты. Некоторые зависимые роди-тели поощряли или заставляли своих детей употреблять вместе с ними. Иногда в се-мье занимались изготовлением наркотиков, и тогда дети получали вред от токсич-ных химических веществ, использовавшихся при их производстве.
У нас больше сходств, чем различий
Хотя в Сообщество приходят взрослые дети из самых разных семей, оно не распадается на части - все мы находим идентификацию на наших собраниях и в вес-ти ВДА. Наша весть неизменна и связывает воедино всё Сообщество. Слушая вы-сказывания взрослого ребёнка, трудно определить, в какой семье он вырос. Вне за-висимости от специфики семейной дисфункции, взрослые дети имеют много обще-го. Хотя мы выросли в разной среде, мы с удивлением обнаруживаем практически родственные связи друг с другом, узнавая себя в послании ВДА.
У нас больше сходств, чем различий. Наш опыт показывает, что созависимый раскол, выражающийся в навязчивом поиске любви и принятия извне, формируется в дисфункциональном детстве. Такое нарушение характерно для всех типов семей. Этот душевный раскол возникает вследствие покидания родителями или значимыми взрослыми. Чувство покинутости никогда не исчезает, как бы мы ни гнались за внешней любовью и ни стремились к безопасности. Созависимость взрослого ребёнка из алкогольной семьи ничем не отличается от созависимости ребёнка, воспитывавшего в непьющей семье, и точно также приводит к потере индивидуальности. Именно созависимость и покинутость, пережитые в детстве, объединяют взрослых детей. На них же основаны идентификация, сопереживание и чувство сопричастности членов ВДА из любых дисфункциональных семей, что обеспечивает жизнеспособность нашего Сообщества.
Для гарантированного достижения результата нам нужно сосредоточиться на себе. Мы постепенно освобождаемся от зависимых или созависимых отношений. Мы также работаем со своей «склонностью к зависимости». Из-за неё мы готовы использовать всё, что угодно, чтобы заглушить боль своей раненой и истекающей кровью души. Еда, секс, наркотики, работа, трата денег, религия, люди - всё это применяют созависимые взрослые дети в погоне за ощущением безопасности и любви. Некоторые из нас рассказывают, что ощущают внутри чёрную дыру, которая поглощает всё, что попадается на нашем пути, даже свет. Созависимость является попыткой исцелить родительскую семью через собственные взрослые отношения. Недополучив в детстве заботы и чувства безопасности, все взрослые дети тратят свою жизнь на поиск любви и признания от других людей, чаще всего неспособных этого дать. В ВДА мы занимаемся собой - это проверенное решение нашей духовной дилеммы.
Основа идентификации ВДА - Список характерных особенностей (Проблема). Он отображает личность, которая боится людей, с трудом выражает чувства и может терпеть высокий уровень насилия или пренебрежения, не осознавая их последствий. Взрослый ребёнок - Ложная Личность -постоянно испытывает страх снова пережить стыд или покинутость. Тем не менее мы выбираем отношения, в которых именно это и происходит. Такое поведение типично для взрослых детей и создаёт иденти-фикацию ВДА. А она позволяет взрослым детям из разных семей объединиться и выздоравливать, не разбиваясь на отдельные группы. Дух ВДА, переданный про-граммной литературой, меняет наше мышление и поведение. С поддержкой Сооб-щества в нас проявляется Истинная Личность.
Условия для членства
Чтобы понять, как ВДА может привлекать такие разные группы людей и как развивалась идея единства Сообщества, нам стоит взглянуть на отношение Аноним-ных Алкоголиков к наркоманам, которые стали появляться на собраниях А.А. вско-ре после создания сообщества. Центральной темой программы А.А. являлся алкого-лизм, и он остаётся в центре внимания все 70 лет, тем не менее, история свидетель-ствует, что А.А. откликалось на нужды отчаявшихся наркозависимых, с характер-ной для сообщества мудростью.
В истории А.А. упоминается, как на одном из ранних собраний, в 1937 году, появился «необычный алкоголик», с проблемой, ещё более постыдной, чем алкого-лизм.! В то время А.А. находилось на втором году развития. Ещё не были изданы Двенадцать Шагов и «Большая книга». Первые две группы Анонимных Алкоголи-ков боролись за выживание. Основоположники программы вместе преодолевали трудности и пытались выработать основные принципы, которые впоследствии стали достоянием А.А.
Семь десятилетий спустя, мы видим, что первые члены А.А были крайне осторожны из-за того, что алкоголизм считался постыдным клеймом. Они тщательно оберегали свою анонимность. Письменные отчёты того времени показывают, что участники обсуждали статус новичков совершенно не так, как это происходит в современных группах. Прежде чем допустить новичка на собрание, ему задавали множество вопросов. Члены А.А. очень боялись публичной огласки. Тогда, накануне Второй мировой войны, предстать в глазах общественности алкоголиком означало разрушить свою репутацию. А зависимый от наркотиков в те времена воспринимался ещё хуже, чем самый последний алкоголик.
Этот «необычный алкоголик», как его описывают в истории А.А., оказался не только алкоголиком, но и наркоманом. Он отчаянно искал помощи и обратился в А.А., так как в те времена для зависимых существовало не так много вариантов. До создания сообщества Анонимных Наркоманов, которое даёт надежду сотням тысяч наркозависимых, оставалось еще пятнадцать лет.
«Необычный алкоголик», появившийся на собрании А.А., честно признался в своей другой зависимости, и обсудил своё двойственное положение с группой. Из-вестно, что члены А.А. были встревожены ситуацией и беспокоились, что она отра-зится на группе, боровшейся за выживание. Участники боялись за своё положение: общество могло отвернуться от них, они рисковали остаться без средств к сущест-вованию, если бы кто-то узнал, что они помогают такому человеку.
Дальше история подробно описывает, как члены А.А. спорили, стоит ли про-гнать этого парня или разрешить ему остаться. Запретив ему посещать собрания, участники группы скорее всего обрекли бы его на смерть. После долгих дискуссий, один из них негромко спросил: «Что бы сделал Господь»? Этот духовный вопрос положил конец спорам. Члены А.А. знали, что было бы ошибкой отвернуться от этого и так потерявшего надежду человека. Чувство всеобщего единства позволило ему достичь трезвости и наладить свою жизнь. Рассказывают, что он привлекал в А.А. много новых участников и обучал их программе, которая была ему так безвоз-мездно дарована. В то же время, в центре внимания А.А. оставался алкоголизм, две-ри сообщества были открыты для «чистых алкоголиков».
Без страха
Сообщество ВДА никогда не боялось общественного порицания или высмеи-вания за то, что на собрания разрешалось приходить взрослым детям из различных семей. Эти потенциальные участники Программы никогда не воспринимались Со-обществом как угроза. В своей боли и желании выздоравливать они ничем не отли-чались от других взрослых детей. Главной проблемой был вопрос идентификации и единства ВДА. Решение заключалось в том, чтобы принимать в Сообщество всех желающих выздоравливать, опираясь на сходства, а не различия.
Мы уверены, что эта идея появилась из духовной глубины собраний ВДА и группового сознания. Вдохновляясь мудростью А.А., наше Сообщество понимает, что не следует отказывать страдающему человеку, который ищет выход из кошмара жизни взрослого ребёнка. Интуитивно группы и участники Сообщества пришли к выводу, что мы не можем отвернуться от взрослого ребёнка, подобно тому, как Анонимные Алкоголики 70 лет назад не оставили того отчаявшегося наркомана.
История ВДА показывает, что по мере роста числа взрослых детей из семей с различными дисфункциями, Сообщество расширяло свои границы для этих новых участников. Идентификация, возникающая на основе 14 пунктов Списка характерных особенностей, оказалась столь же мощной для взрослых детей из семей без алкоголизма, как и для тех, кто вырос с пьющими родителями.
Помимо обсуждения в группах, вопрос включения в ВДА детей из других дисфункциональных семей обсуждался на Ежегодной Рабочей Конференции. Кон-ференция отражает голос всего Сообщества и намечает направление действий По-печительского совета ВСО. Группы ВДА и всемирные службы внесли изменения в литературу, чтобы создать возможность идентификации для детей из неалкогольных семей. Были внесены дополнения в Первый Шаг ВДА, который гласит: «Мы при-знали бессилие перед последствиями алкоголизма или другой семейной дисфунк-ции, признали, что наша жизнь стала неуправляемой». Сообщество также изменило Третью Традицию, чтобы расширить понимание условий членства в ВДА. Таким образом «единственным условием для членства в ВДА является желание выздорав-ливать от последствий воспитания в алкогольной или любой другой дисфункцио-нальной семье».
Мы видим, как желание помочь всем нуждающимся в А.А., привело сообще-ство к простому, но гениальному решению вопроса о членстве. Третья Традиция А.А. гласит: «Единственное условие для того, чтобы стать членом А.А., — это же-лание бросить пить». Вот и всё. Не надо никаких письменных обязательств или клятвенных заверений. Это и есть мудрость всеобщего единства, которая сформиро-валась в том числе благодаря тому, что алкоголикам с различными формами заболе-вания позволили участвовать в первых группах А.А. Это решение стало краеуголь-ным камнем, который упростил требования А.А. к своим членам.
Опираясь на опыт Третьей Традиции А.А., ВДА заняло такую же открытую позицию по поводу членства. Мы не можем помочь всем людям подряд, но мы мо-жем широко распахнуть двери ВДА для всех, кто готов выздоравливать. Подобно А.А. в 1937 году, мы не отворачиваемся от взрослых детей, в какой бы семье они ни выросли.
Примечания к главе:
По оценкам доктора Клаудии Блэк около 50% взрослых детей алкоголиков и 90% детей алкоголиков, ко-торые сами стали алкоголиками, отрицают или отказываются признавать алкоголизм своих родителей («Healing the Child Within», Page 25, Dr. CharlesWhitfield, 1987, HCI publication).
В книге Анонимных Алкоголиков «Двенадцать Шагов и Двенадцать Традиций», стр. 158-159, 1989, описан случай, когда «необычный алкоголик» появился в одной из первых групп А.А. и попросил помощи.