
Есть ли такой человек, который не знает Фросю Бурлакову с её “шестью стаканами чаю после бани” и танцами вприсядку у рояля. Екатерина Савинова сыграла здесь саму себя по сценарию, написанному её мужем о ней самой.
Она тоже приехала в Москву из той самой сибирской Ельцовки, про которую Фрося говорит в фильме. Тоже опоздала на экзамены, но в итоге пробилась во ВГИК. Она тоже училась вокалу в Гнесинке (в фильме она поёт уже с дипломом вокального факультета в кармане). Даже роль профессора играет её настоящий педагог – Борис Бибиков, только он преподавал у неё не в Гнесинке, а во ВГИКе.
С её мощным контральто огромного диапазона она могла бы сделать певческую карьеру. С её огромным актёрским талантом она могла бы стать большой театральной актрисой (после окончания курса ей сделал предложение МХАТ), но она хотела только одного – сниматься в кино.

В итоге судьба Кати Савиновой сложилась трагично: всё определил конфликт с Иваном Пырьевым, который закрыл ей дорогу к большим ролям, а потом тяжелое заболевание, заставившее её в отчаянии броситься под колеса поезда.
Жизнь иногда повторяет свои сюжеты, правда концовки бывают различными.
Сейчас мало кому известно имя Веры Фирсовой. Между тем она была выдающимся голосом послевоенного поколения (лирико-колоратурное сопрано) и звездой Большого театра СССР с 40-х по 70-е годы.

Кстати, её коронный номер – как раз та самая Каватина Розины из “Севильского цирюльника”, которую пела Фрося в фильме (“Ария Розины! из оперы Дж. Россини! “Корневильский… ой, как его…ну, вроде как парикмахер” )
Так же как и Фрося Бурлакова, Вера Фирсова выросла в провинции, на окраине Суздаля, в крестьянской семье. Правда, ей пришлось гораздо тяжелее, потому что она осталась круглой сиротой в 12 лет. И если Фрося Бурлакова могла хотя бы слушать пластинки на патефоне в правлении колхоза, то Вера впервые услышала Моцарта в исполнении на пиле (!) (это была мелодия “Колыбельной”), и никакой другой классической музыки не слышала до двадцати лет.
Вера выучилась на библиотекаря и исправно выдавала книжки читателям в городской библиотеке. Но так же как и Фрося, она очень хотела петь, и перед самой войной поступила в музыкальное училище на отделение, готовившее муз.работников для детских садов.
Ей очень повезло: тогда в провинции встречались замечательные столичной выучки педагоги, и её учила вокалу Елена Архангельская – ученица Умберто Мазетти (знаменитый вокальный педагог, профессор Московской консерватории). Веру подготовили настолько хорошо, что она отважилась (далеко не сразу) поехать со своим фанерным чемоданом в Москву, прямо в консерваторию. А через пять лет её уже взяли в Большой театр.
Она спела все сопрановые роли в репертуаре театра. Была непревзойдённой Виолеттой.
Немного странно слышать арию Виолетты на русском языке, но обратите внимание на дикцию (здесь второй раздел арии)
В русском репертуаре она тоже была очень хороша. То, с какой легкостью она пела Людмилу, вызывает восхищение.
Это очень сложная партия, неудобная вокально, и редко кто поёт её действительно легко и свободно. А у Веры Фирсовой получается просто лихо, совершенно в характере юной резвушки Людмилы.
Маленький фрагмент (хотя стоит послушать на ютубе целиком):
В карьере Веры Фирсовой был замечательный финал. Она надолго сохранила свой голос, после ухода со сцены работала со стажёрами Большого театра, преподавала вокал и получила все заслуженные звания и награды.
А Катя Савинова умерла в 43 года, не успев реализовать до конца свой огромный потенциал.
Но вот парадокс: её Фросю Бурлакову знают все, а Веру Фирсову и многих других прекрасных певцов и певиц её времени совершенно незаслуженно забыли.
Вот вам разница между оперой и кинематографом.