[показать]
Окончен королевский пир. Король искал от скуки новых развлечений
И крикнул своему шуту: «Сэр, шут! Молись за нас!… Молись же!.. На колени!"
Шут тихо шляпу снял, умолк звук бубенцов. Встал на колени. Слышались насмешки
В предвосхищенье новой шутки над глупцом… Но горечь скрылась за раскрашенной усмешкой.
Он голову склонил, все замерли вокруг. Лишь плачущие свечи рвали темноту… И вдруг раздался голос:

«О, Господь! Будь милостив ко мне, шуту!
Ничто, Господь, не может изменить
Тьму зла в сердцах на неба чистоту,
Одно лишь наказанье.… Но, Господь,
Будь милостив ко мне, шуту!
Не Правду и Любовь должны мы обвинять,
Не Справедливость и не Истины Твои.
Безумным, нам давно пора понять,
Как далеко храним мы небо от земли.
Мы в слепоте своей стремимся в пропасть
И топчем Нежность, Кротость, Красоту,
И к небесам возносим только ропот,
И убиваем в сердце доброту.
И Истину Творца мы не смогли принять.
Кому из нас она сердца пронзала?
И силу Слова не хотели осознать,
Кому оно пророчеством звучало?
Вину не Нежность спрашивать должна,
А бич безжалостный и вечно справедливый,
Но за свои ошибки, — о, в стыде
Пред Небом падаем и, плача, просим милость.
Земля не заживляет ран души,
Цари земные прячут сердца пустоту,
Ликует лишь толпа…
Но я прошу, Господь,
Будь милостив ко мне, шуту!»

Весь двор молчал. В звенящей тишине
Король поднялся; устремившись в темноту,
Покинул зал и прошептал: «Господь! Будь милостив ко мне, шуту!..»

Эдвард Силл.