Моё отвращение к пустозвонам растёт. Вот ведь какая западня: от человека, умеющего складно и красиво говорить (ах! ох! это же такая редкость в наше время! филологическая дева в восторженном обмороке!), всегда наивно ждешь чего-то большего, чего-то разумного, и почти всегда за эту детскую наивность получаешь по башке. Я, разумеется, набралась печального опыта, и в последнее время получаю очень редко, зато метко. Теперь передо мной возникают пустозвоны высшего уровня, которых не раскусишь с первой минуты. 

Казарин на своих лекциях обычно говорит всё одно и то же, но сегодня некоторые его утверждения заставили меня задуматься. Например, он рассуждал, что некоторые товарищи, именующие себя поэтами, на самом деле просто демонстрируют окружающим свою способность производить поэтические тексты. Поэтами они от этого, естественно, не становятся. Я сразу подумала о наболевшем: об этих вот неприятных типах, которых я называю пустозвонами. Ещё я подумала о себе, что во пустозвонская жилка тоже есть. Во мне много искренности и правдивости, но этот факт не отменяет показушного характера этой искренности и правдивости. Я часто использую эти на первый взгляд чудесные качества (ах! ох! это же такая редкость в наше время! фу)  в каких-то манипуляторских целях или просто так, чтобы полюбоваться собой. 

В общем, не исключено, что все эти красноречивые пустышки чуют во мне что-то родственное и притягиваются не просто так. 

А ещё я очень много болтаю лишнего, это мне тоже не нравится. Лучше бы молчала и впитывала каждое слово своих собеседников. Так бы я получила возможность ещё быстрее отсеивать кого-не-нужно и не испытывать потом угрызений совести, что я выболтала столько сокровенных вещей какому-то проходимцу. 

Интересно, а как с этим в мире глухонемых?