Летом 1818 года осуществилась давняя мечта Вебера - поселиться с женой в деревне. Недалеко от Пильница, загородной резиденции саксонских монархов из династии Веттинов, расположенной на берегу Эльбы, в двух часах езды от Дрездена, Вебер купил загородный домик. Из окна открывался прекрасный вид на поля, холмы и виноградники, широкая каштановая аллея вела к замку, окруженному романтичным парком. Вдали виднелись горы. Вебер купался в Эльбе и совершал со своей обожаемой Каролиной прогулки на лодке. Часто он вместе с друзьями отправлялся в горы, которые поражали его своей дикостью и необычностью. Нагромождение скал казалось ему страшным и в то же время восхитительным. Здесь впервые у Вебера зародилась мысль о таинственном Волчьем ущелье, где развернутся фантастические сцены его "Вольного стрелка".

 

Деревенская жизнь располагала и к другим занятиям - Вебер с детской радостью играл в кегли в ближайшей гостинице, расположенной на живописной мельнице. А потом подкреплялся незатейливым деревенским угощением - свежим молоком, душистым крестьянским хлебом, маслом и козьим сыром.

 

Вебер очень любил природу и очень любил Каролину. Он впервые услышал её в одном из концертов. 17-летняя дочь скрипача, он была и настоящей дочерью сцены. В возрасте восьми лет она уже выступала в популярнейшей в то время комической опере "Дунайская русалка" и очаровывала публику. 19 ноября 1816 года, в Берлине, в день именин Каролины и Карла, они объявили о помолвке. Свадьба праздновалась в Праге почти год спустя, 4 ноября 1817 года.

 

Несмотря на окружающую идиллию, весна 1819 года выдалась трудной для Вебера. Семья потеряла маленькую дочь, тяжело болела Каролина. Но творческое вдохновение не покидало композитора: в работе он находил утешение от жизненных бед. "Бремя жизни давило меня, я бежал от него в искусство", - писал Вебер в "Жизни музыканта".

 

Прекрасной спутницей "Вольного стрелка", создававшегося в этот период, стала фортепианная пьеса "Приглашение к танцу", написанная 28 июля 1819 года. Это был один из первых образцов вальса в профессиональной музыке - танца, которому суждено было завоевать широчайшую популярность и любовь во всём мире. Вебер придал вальсу характер стремительный, пламенный, романтический, чутко уловив дух современных ему танцев, пришедших на смену прежним плавным, чинным паване, гавоту, менуэту.

 

Настоящей поэмой вальса называет "Приглашение к танцу" Алла Константиновна Кенигсберг, известный музыковед. Подобно многим романтическим произведениям, пьеса имеет программу - воплощённый в музыке определённый сюжет. Вебер рассказал о нём одному из своих друзей.

 

Процитирую описание программы со слов Аллы Константиновны Кенигсберг. Небольшое медленное вступление с певучей, словно "говорящей" мелодией рисует встречу на балу юноши и девушки. Он приглашает её на танец, она вежливо отказывает, но он настаивает, и она соглашается. Их нежная беседа передана в виде диалога - басу "отвечает" верхний голос.

Затем разворачивается блестящий, увлекательный, полный ликования, светлых надежд, ощущения радости жизни вальс. Одна мелодия сменяет другую - шутливые, грациозные, воздушные, мужественные, лирические; в середине вновь возникает диалог - разговор наедине, объяснение в любви. А в конце - расставание: танец кончился, юноша повторяет свою первую фразу, девушка благодарит и уходит; шумный вихрь вальса сменяется тишиной...

(исполняет Алисия де Ларроча)

 

Первая часть программы очень напоминает историю любви самого Вебера. Каролина не сразу согласилась стать его женой. Вебер испытывал к ней самые нежные чувства, писал пылкие письма, стихи. Ещё в январе 1815 года Вебер попросил руки Каролины, но получил отказ. Он поставил условие, что девушка должна будет покинуть сцену, а она не была готова отказаться от любимого искусства, от поклонения публики. Год спустя Каролина увидела Вебера с новой стороны, не как скромного дирижёра, а как национального героя, которого чествовали повсюду, композитора, творца, воодушевляющего своими шедеврами массы слушателей. На этот раз выбор её был в пользу Вебера.

 

В 1841 году "Приглашение к танцу" переложил для оркестра Гектор Берлиоз