Мы существуем, жалуемся, горько

стеная ежедневно о пустом…

Лишь оказавшись на больничной койке,

вдруг, понимаем, что не так живём.

И, видя инвалидные коляски,

израненных и телом, и душой,

мы торопливо крестимся с опаской,

мол, слава Богу, это не со мной.

И дальше существуем, как обычно.

И ближним сострадаем, как-то вскользь.

Не верим в ад. И снова, по привычке,

надеемся на русское “авось”.