Я все думала, отчего во мне до сих пор жива тяга к бумажным книгам? Вроде, есть удобный покетбук, одна книга стоит как неделя пиршеств в вузовской столовой, книги тяжело носить и еще сложнее прятать от лекторов? Так почему же?

Недавно я поняла. Книга в какой-то мере определяет мою жизнь на период чтения, как и музыка. Я завожу краткий роман с очередным романом, жадно впиваюсь в него и живу им. Обложка его - как лицо мимолетного любовника, сиюминутно значимо, расплывчато в будущем. Слова автора - как шепот за закрытой дверью спальни: возбуждают, будоражат, утешают.
Обложка закрывается - я снова выхожу в свой одинокий мир, который раскрашивается моим книжным подмирьем. Серые дни отличаются шрифтом подписей и шероховатостью бумаги. Очередной перегон метро - и на моих губах снова губы, вторящие мне, моему внутреннему голосу. Снова неистовство фантазии, болезненное и сладостное проникновение в мир другого человека, разделенный со мной тонкостью страниц.
Может ли Моэм и Сэлинджер, Йейтс и Ремарк быть одинаковыми? Облаченными в серость электронной книги, без бумажного таинства, без облика, отличавшего бы одну неделю моей жизни от другой? 
У настоящих книг есть вкус. Я держу их в руках, а они обнимают меня своими словесными руками, гладят меня бестелесными пальцами по щекам и заставляют меня любить их со всей силой моего беспамятства. До последней строки, до финальной точки в конце. 
С книгой должно быть расставание - какой бы она ни была хорошей, ее век в моей жизни недолог. И при этом - она оставляет послевкусие,без всего этого книга для меня будет просто буквами, сложенными в предложения на сером экране, таком же одинаковом, как каждый день моей жизни.
Мне нужны эти мимолетные романы. Истово любить, улыбаться на прощание - и покидать.