Это цитата сообщения Сергей_Кретов Оригинальное сообщение
В поисках утраченного прошлого. Остров Ольхон-Гулаг 20 века?!
Надежда Николаева, Иркутск
Сергей Кретов, Баден-Баден
Февраль 2013 года.
Фото к теме можно посмотреть здесь.http://fotki.yandex.ru/users/olchon06/
Фотографии рыбаков 1947 года из архива семьи Урбахановых, Козулиных и материал из интернета «История Гулага».
Надежда Николаева.
Иногда бывает непонятно почему и, как мы начинаем заниматься тем, что вроде бы не нужно нам сейчас, а потом оказывается, что очень даже нужно и не только нам, а скорее другим людям.
В Древнем Египте было самое страшное наказание- лишение человека имени и человек был жив столько, сколько помнят его имя другие люди.
Благородная задача помочь другим людям жить долго и помнить их имена.
Разными путями и дорогами я пришла к тому, что стала заниматься поисками, связанными с исправительно-трудовым лагерем НКВД в Песчаной.
Во – первых, урочище Песчаное, это место, где долгое время жили мои родные - семья Роговых и так получилось, что история поселка, история лагеря и история жизни моих родных, тесно связаны между собой.
Во – вторых стало неожиданным открытием известие, что дед моего мужа Константин Рубель и его жена, бабушка Вера Васильевна Николаева были обитателями этого лагеря-призрака.
Интерес исследователя ведет меня по этому пути и появились только первые догадки и находки, и я думаю, что их будет еще немало.
Конечно, я знала ближайших своих родственников и это всё. А откуда они появились на Байкале и Ольхоне, кем они были, что сделали для страны. Начались расспросы живых ближайших родственников, поиски других живших в разных местах, переписка с ними. Вела поиски в архивах Иркутской, Читинской областях и даже в Москве. Результатом этих поисков стало создание своего сайта – Роговы - Гусихины, на котором мы все общаемся, заходят на сайт земляки и другие желающие. Но это о роде Роговых и Гусихиных.
Возник вопрос, а кто были предки моего мужа, как они попали на Байкал. В своё время мы по молодости лет не интересовались, а сейчас уже из них нет никого в живых. Дед мужа Рубель К.В. по национальности поляк а бабушка Николаева Вера Васильевна из Ленинграда.
Пролог
Чем дальше человечество удаляется в будущее, тем больше неясностей остаётся в нашем прошлом. Происходит это и у нас на Байкале, в частности в акватории Малого моря. Это сейчас всё побережье хаотично застраивается кемпингами, туристическими базами, а ведь ещё совсем недавно, буквально двадцать лет назад, убитые деревеньки влачили жалкое существование, а многие совсем исчезли с лица земли. Только знающий, намётанный глаз мог определить по следам на земле, где стояли дома, дворы деревень и улусов.
В начале прошлого века цивилизация уже далеко шагнула на север, северо-восток и Дальний Восток Российской империи, по Малому морю Байкала ходили караваны судов в Нижне-Ангарск, Баргузин. Туда везли промышленные товары, хлеб, мануфактуру, обратно лес, рыбу и рыбную продукцию, шкуры и мясо диких зверей, пушнину. А на острове Ольхон, мимо которого эти суда проходили, жизнь местного населения находилась как бы в далёком прошлом. Хотя местные жители в 1901 и 1902 годах стали свидетелями страшных корабельных драм-катастроф в районе улус Семисосны – мыс Кобылья голова.
- С 14 на 15 октября 1901 года пароход «Яков», ведший из Нижнеангарска на буксире три судна (первое - «Потапов» с 549 бочками рыбы, 160 рабочими и 15 членами команды; второе - судно рыбопромышленника Могилева с 250 бочонками рыбы и большой группой рабочих; третье - судно Шипунова с 240 бочками рыбы и пассажирами) и три бурятских лодки-мореходки с рыбаками, пройдя малое море и не дойдя 15 верст до маяка «Кобылья голова», попал в сильную бурю.
Участь их была разной. Судно Могилева было выброшено на берег, а судно Шипунова смогло удержаться на якоре не более чем в 30 саженях от острой береговой скалы, о которую судно «Потапов» в ночь на 15 октября разбилось в щепки. Все бывшие на нем люди - 176 человек -погибли. На берег волны выбросили 27 обледенелых трупов. Буря длилась двое суток и была настолько сильной, что тела несчастных рыбаков и рабочих, выброшенные на берег, примерзли к скалам на высоте 10 саженей (одна сажень равна 2,13 метра - Е.Г.). Но хотя из трех лодок-мореходок две выбросило на берег, а одну разбило и утянуло на дно, все бурятские рыбаки спаслись.
http://pressa.irk.ru/kopeika/2005/28/005001.html
В конце сентября 1902 года там же, в районе Малого моря, сильно пострадал пароход «Александр Невский» и погибли буксируемые им баржи, на которых возвращались с путины рыбаки со своими семьями. Катастрофа произошла перед злополучным мысом Кобылья голова, при выходе из Малого моря в Малые Ольхонские ворота.
Натиск Сармы был настолько стремительным и сильным, что матросы парохода были вынуждены обрубить канат, к которому были прилеплены баржи, и те оказались во власти ветра и волн.
Одну баржу, что шла последней, выбросило на песчаную отмель, и люди на ней спаслись. А две другие кинуло на камни у мыса Кобылья голова. Было так холодно, баржи покрылись толстой коркой льда и даже немногие счастливчики, сумевшие выбраться из ледяной воды на берег, погибли от переохлаждения.
Сам пароход чудом уцелел, стоя у подветренного берега на двух якорях и с двигателем, работавшим на полный ход.
http://www.baikal-center.ru/books/element.php?ID=1334
Американский исследователь и антрополог Джереми Картин, посетивший остров Ольхон в 1900 году и российский учёный путешественник Николай Константинович Тихомировдва лета (1914 и 1915 гг.) работавший в экспедиции на Ольхоне, где занимался изучением флоры острова, писали в своих работах:
http://rubur.ru/article/nk-tihomirov-ostrov-olhon-v-1914-1915-godah?page=show
Вот к примеру:
- Ольхонские буряты разделялись на два клана и жили в нескольких улусах в сухой степной части острова на берегу Малого Моря. Люди селились на острове с незапамятных времен, я видел поросшие травой основания стен и древние жилища на скалистых мысах, более похожие на остатки древних крепостей. На Ольхоне я слышал о славном прошлом монгольского народа, а рыбаки время от времени находили бронзовое оружие и шлемы в песках мелководных заливов.
По переписи населения 1850 года, на острове жило около 2 000 человек.
Население сокращалось от таких болезней, как оспа, сифилис и проказа.Заболевание оспой как-то контролировалось при помощи вакцинации, несмотря на возражения бурят по религиозным верованиям. Сифилис в нескольких формах был распространен среди бурят со времени завоевания Сибири русскими. Кожные высыпания лечились синим купоросом (сульфат меди, известный россиянам как купорос), поэтому сифилис называли здесь «купороской». Я иногда слышал замечания: «Ничего серьезного у него нет, он просто схватил купороску».
Проказы боялись, от нее не было лекарства, и при первых ее признаках - опухолях или язвах, обычно они появлялись на шее или на пальцах, больного немедленно изолировали, поселяли в отдельную юрту в отдалении от улуса и не разрешали уходить оттуда. Пищу ему носили женщины, обычно это была мать, и оставляли у дверей. Если он не нарушал запретов, ему давали тарасун (национальное дурно пахнущее питье, приготовленное перегонкой кислого молока). После смерти его хоронили отдельно.
Ольхонские буряты хоронили своих умерших среди скал в холмах, поросших травой. Под голову клали седло, рядом - маленькую чашку и медные монеты. На тело и вокруг него наваливали тяжелые плоские камни, формируя своеобразный керн - каменную пирамиду, на траурной церемонии убивали лошадь.
Некоторые старые захоронения неподалеку обвалились, и можно было видеть скелеты с черепами, лежащими на седлах, и домашнюю утварь, разбросанную вокруг. Суровое наказание грозило тем, кто нарушал покой мертвецов.
На скалистом мысу острова под названием Кобылья голова стоял маяк, который функционировал с начала навигации, с июня до ноября, когда заканчивали работу рыболовецкие бригады и озеро начинало замерзать.
На скале, рядом с маяком, стоял небольшой домик смотрителя, он соединялся с маяком мостиком, который поддерживали две стальные балки. Мостик стоял над глубокой расщелиной, где всегда кружилась и кипела вода. Однажды свирепая Сарма сорвала эти балки и забросила их в море.
Главное селение острова, улус под названием Долон Нургун, что переводится, как Семь Сосен. Оно располагалось всего в 4–5 милях от домика смотрителя маяка.
На ближайших склонах холмов росли семь огромных старых деревьев - не сосен, на нижних ветках которых висели шкура жертвенной овцы и множество амулетов.
На краю улуса около двух дюжин столбов с округлыми коробками на вершинах, очень похожими на почтовые ящики, которые можно увидеть на сельских дорогах Америки. Это было что-то вроде домашних гробниц, и по их количеству можно было узнать, сколько юрт было в улусе.Селение расположилось в логе, и его строения в беспорядке рассыпались по травянистому склону. На самом краю, ближе к Малому Морю, стояли новая школа русского типа и ветхое здание старинной церкви св. Иннокентия Иркутского.
В Долон Нургуне уныние чувствовалось особенно сильно, когда задувала сарма. Школа стояла фасадом к Малому Морю, ничто не ограждало ее, кроме голого истоптанного откоса, и вся сила ветра обрушивалась на нее. Она не могла противостоять воздушным массам, обрушивающимся на нее снаружи, и содрогалась от ударов ветра, окна издавали монотонное дребезжание, и было видно, как там, в узком проливе, кипела и билась вода.
Это описание самого большого населённого пункта а кроме него были ещё улусы разбросанные по всему острову, в восточной, западной и северной его части.
Как упоминалось в исследованиях путешественников, в начале 20 века население острова было исключительно бурятское, размещавшееся в 17-18-ти улусах, которые, за исключением двух (в долинах: Идибэ и Хагай), располагались в долинах северо-западного склона Ольхона, близ берегов Малого моря. Как то - улусы Харгой и Елгай, Харанса и Нюргенэ, Хонхой и Сергетэ, Семисосны, Хужир, Халгай, Буругер, Усук, Ташкинэ, Бугэ и другие.
Всех бурят насчитывается до 1000 душ обоего пола, так что на каждый улус приходится не более 55 душ. Все население подразделено на два рода, называемые Абызаевскими, которые управлялись старшиной по выбору.
Царское правительство планировало использование Ольхона, как каторги, наподобие Сахалина. Провести там изыскательские работы и к началу строительства каторги, местное население с острова переселить на материк. Но тут грянула 1-я империалистическая война, революция и последовавшая за ней гражданская война сделали эти планы несбыточными.
http://sibnarod.com/gazeta-den-sibiri/2012/19-11-2012/olxon-tyurma-i-zona.html
В революцию и гражданскую войну последовало расслоение населения, борьба бедных с богатыми, белых с красными. Жертвы были с обеих сторон. В 60е годы в Хужире, за местным клубом, в небольшом домике жила старая бурятка, мать Татьяны Романовой, работавшей билетёром в этом клубе. В гражданскую войну, говорили, у неё отступавшие по западному берегу Байкала белые, казнили мужа воевавшего за красных. Кто его выдал из местных, она знала, но доносить в ВЧК не стала, как её не уговаривали. А выдавшие, жили рядом и, наверное, всю жизнь побаивались мести за совершённое зло.
В двадцатые-тридцатые годы прошлого столетия начинается освоение острова Ольхон, заселение его приехавшими с материка бурятам и русскими.
Так семья нашей землячки Намшеевой Антонины Романовны перебралась на Ольхон в 1922 году в деревню Харанцы из улуса Курма, Ольхонского района. Отец её Роман Намшеевич был столяром, мать Мария Харанутовна - домохозяйка. В семье было две дочери - старшая Антонина и младшая Анна. Девочки сначала окончили начальную школу в Семисоснах, затем семилетку в Еланцах.
Основная масса народа переезжала в начале тридцатых годов. Начавшаяся коллективизации, организация колхозов и преследование семей, так называемых кулаков и середняков, вызвали в крестьянской среде протест. Чтобы избежать высылки в северные районы страны, крестьяне заколачивали или продавали свои дома и исчезали из родных мест. Бежали куда глаза глядят, где их никто не знал, в отдалённые и малодоступные места. Неурожайные годы и начавшийся в стране голод тоже заставлял искать места, где можно прокормиться.
В 1932 году из Тунки, ещё почти юным приехал на остров Алексей Кириллович Тюменцев, его брат Григорий Тюменцев, где прожили долгие годы с перерывом на Великую Отечественную войну.
В 1934 г. из-за нехватки пахотных земель в Курети Ольхонского района, организовали отделение колхоза «Красный пахарь» в д. Харанцы на острове Ольхон. Но это официально. Скорее всего, организации отделения колхоза из Курети была связана с коллективизацией на Ольхоне, так сказать колхозный труд для примера. Какие на Ольхоне пахотные земли – сплошной песок, да и дожди на остров редко заглядывают.
Единственная отрада рыбалка, да и то это тяжёлый каторжный труд, коим является даже и сейчас. Возле рыбы можно прокормиться, но тоже нелегко. Советская власть создала инспекции рыбоохраны, поэтому сильно на море и реках не побалуешься, согласно закона от 07.08.1932 года, о хищениях социалистической собственности (в народе его называли «законом о пяти колосках».
Бурятский писатель Ким Балков в своей книге «Час смертный» вспоминая то время на восточном Байкале, пишет о том, что приём рыбного улова производили прямо на воде, выгребая рыбу у колхозников под чистую.
Одной из первых на Ольхон приехала семья Александра и Авдотьи Марковыхс двумя детьми – Андреем и Лизой. Сюда же приехала семья Алексея Федоровича Маркова* – брата Авдотьи. Дом Александр и Авдотья купили маленький, на песках близ Байкала. Рядом с домом был утуг (сенокос), через который бежал к Байкалу ручей. Жили в Харанцах буряты и русские.
Елизавета Иннокентьевна Рудых (в девичестве Копылова) родилась в деревне Куреть. В семье было еще 3 брата – Михаил, Алексей и Николай. Отец, Иннокентий Федорович, три его брата и сестра жили общей семьей. Вели единоличное хозяйство. Всего в семье было 17 человек. Позже братья разъединились и стали жить самостоятельно. В 1935 г. Копыловы с детьми переехали на остров Ольхон. Здесь, в улусе Нуры был организован ОРС «Мало-Морского гослова» – рыбного хозяйства от Иркутского рыбтреста. Отец рыбачил, мать – Анна Степановна, работала пекарем.
Из села Оймур Кабанского района Бурятии, в это же время переехала семья Березовских Андрея Фроловича и Марии Васильевны, в которой было пятеро детей, и поселились в улусе Ташкай. Андрей Фролович работал инспектором рыбнадзора, а его жена на обработке рыбы.
Сейчас анализируя фамилии старожилов Ольхона можно сказать, что заселение острова в начале 30х годов прошлого столетия, происходило в основном из Ольхонского района, как например Копыловы, Марковы и Кабанского района БМ АССР Восточно - Сибирского края. В воспоминаниях старожилов села Дубинино, близ Корсаково, в Бурятии упоминаются фамилии Темниковых, Баландиных, Куржумовых, Карачёвых, Роговых, Нелюбиных, живших да и живущих на острове Ольхон.
А вот Гуралёвы видимо из одноимённого села Гуралёво, того же Кабанского райна. Вспоминают дубининцы и о том, что часть домов села, были перевезены с Ольхона, где были куплены в бурятских улусах.
Как происходила коллективизация на Ольхоне, сейчас уже не узнаешь, старожилов осталось не много. А в местном музее, если и есть история того времени, то она завуалирована ещё в советское время и подаётся по привычке в искажённом виде. А правда лежит в запасниках музея, которую не торопятся открывать для широкой публики.
На острове было много зажиточных бурят, которым было нелегко расстаться с нажитым добром и пойти гнуть спину в колхоз за трудодни. Но примерно судить о том времени можно по советским фильмам «Поднятая целина», «Тихий дон» и другим тоже. Борьба шла ожесточённая, непримиримая.
В разное время люди, посетившие Ольхон и встречавшиеся с местными жителями, слышали разные истории. Вот одна из них:http://www.tourblogger.ru/node/82180
- Бабушка, местная жительница Хужира лет 80-ти, поведала историю, случившуюся не так давно – в начале 20 века. Сегодня в окрестностях ходайской горы гуляет на приволье только ветер, да пара заросших травой фундаментов напоминает о том, что здесь жили люди. И улус был богатый. До революции в этих местах обитал местный богач Рубазай Аструнов. По преданиям, где-то там еще лежит закопанное аструновское золото.
Вот такая присказка. О трудной жизни наших земляков на Ольхоне, в биографических рассказах поведала нам Зинаида Ивановна Каплина. Они печатались в местной районной газете «Байкальские Зори» и в конце 2012 года были изданы отдельной книгой в городе Иркутске, а мы возвращаемся к «нашим баранам», то есть цели нашего исследования – Ольхонскому ГУЛАГУ. Все что-то слышали, но конкретного нет ничего. Поэтому возьмём за основу версии.
Колхозы на острове Ольхон были созданы, но даже старожилы помнят не все их названия: колхоз «Победа» в улусе Хадай, колхоз « Герои Арктики» в улусе Ялга, в улусе Семисосны колхоз имени Кирова, в улусе Харанца колхоз имени Кагановича, в улусе Халгай колхоз «Улан-Хушун» в переводе на русский язык «Красная сила», в улусе Буругер ( в переводе неправильный дом) колхоз имени Калинина. Род занятий колхозников животноводство и рыбалка.
На материковой части малого моря созданы колхозы в улусах Тутай; Шида,Сарма, Курма, Сурхаты входившие в колхоз им. М.В. Фрунзе, Зундуки, Зама (им. К.Е.Ворошилова), В Онгурёне в 1928-31 году создан колхоз «Худмэршин» переименованный в 1942 году в колхоз имени В.П. Чкалова, Кочериково (имени И.В. Сталина)
С 1932 года в улусе Ташкай, на острове Ольхон создан и работает Мало-Морский Гослов и его рыбоприёмный пункт, метеостанция. В лабазе солили, коптили и упаковывали рыбу в тару.В летнее время приходили баржи – самоходки из Иркутска, разгружали муку, соль, оборудование. Обратно увозили готовую продукцию. На рыбоприёмном пункте был даже двухэтажный деревянный дом. Недалеко от улуса Нуры была и начальная школа.
Вскоре школу перевели в улус Хужиры, где в 1938 году открылся новый рыбоприемный пункт и из Ташкая начали перевозить Мало-Морский Гослов, строить рыбзавод, организовывать школу семилетку, На запрещенном шаманском месте развернулось строительство рабочего поселка Хужир с уклоном государственной рыбной промышленности и рядом обслуживающих, а так же бытовых организаций и учреждений.
Туда же перевели сельсовет, больницу, магазин из Семисосен, склады и лабазы из Ташкая. Дети из Ташкая стали учиться в школе 4х летке улуса Семисосны. Жили на квартирах. В выходные дни шли пешком домой.
Всё побережье Малого моря от Кочериково до Бугульдейки было отдано государством для рыбалки. В 34 точках стояли рыбацкие бригады или были рыбоприёмные пункты. Множество удобных, пологих заливов побережья было очищено от утопленных стволов деревьев и коряг и использовалось для заводного невода.
Примерно такие же процессы происходят на восточном побережье Байкала, напротив острова Ольхон.
Бушующие в стране страсти по поиску вредителей и виновных в срыве государственных планов по индустриализации, усилении оборонной мощи государства и так далее не обходят стороной и этот забытый Богом уголок.
В начале ХХ века вблизи улуса Харанца, справа от дороги, был построен дацан. С 1923 года в дацане постоянно находились пять лам, часто приезжали ламы из Хоринского дацана. В 1930 году ламы были арестованы и позже расстреляны, а дацан прекратил свою деятельность. Деревянное здание дацана разобрали и перенесли на берег Байкала для рыбаков, а в 50е годы вновь перенесли, но уже в посёлок Хужир на улицу Обручева в качестве жилого дома.
Владимир Андреевич Зурмаев из улуса Тутай, учитель начальной школы, секретарь райкома комсомола, был арестован в 1938 году, получил срок 10 лет лагерей и 5 лет ссылки с поражением в правах. Наказание отбывал на Колыме и прошёл все круги тамошнего ада. Ему повезло, он остался жив. После освобождения из лагеря ссылку в пять лет отбывал там же. Вернулся на Ольхон в 1955 году и не один, а с семьёй – женой Галиной и сыновьями Владимиром и Валерием. Жена Зурмаева – Галина родом из Приморья, тоже прошла лагеря Колымы и ссылку.
Елизавета Иннокентьевна Рудых (Копылова) в пересказе З.И. Каплиной вспоминает:
- В 1937году её отца, Иннокентия Федоровича и его брата Ефима, забрали в НКВД. Вместе с ними были арестованы Березовский Андрей Фролович, Рыков и ещё несколько человек из бурят: Аримхеев Александр и его 3 брата, живших в Нурах, Малашкин и другие. Из разных мест Ольхонского района забирали людей. И всегда ночью. Люди шепотом передавали друг другу – того забрали, другого. Все боялись и ждали – чья очередь следующая. Из тех, кого забрали, никто обратно не вернулся.
Так, например, Андрей Фролович Березовский, 1891 года рождения, уроженец села Оймур Кабанского района БМ АССР,Постановлением тройки УНКВД по Иркутской области от 17 июня 1938 года был приговорён к расстрелу с конфискацией имущества. В 1958 году решением Военного трибунала Забайкальского военного округа постановление отменено, и дело в отношении Березовского Андрея Фроловича прекращено за отсутствием состава преступления. Он был реабилитирован, но, увы, поздно. Его жена Мария Васильевна пережила войну и умерла в Хужире 18 декабря 1945 года. Похоронена на старом хужирском кладбище, что сейчас находится в центре посёлка.
Рогов Борис Тимофеевич родился в 1885 году в Кабанском районе БМАССР, русский, малограмотный, беспартийный и без определенных занятий. Проживал в улусе Ташкай.
Арестован 4 января 1938 года, приговорен тройкой УНКВД Иркутской области 15 февраля 1938 года по ст.58 пп -10, -11 УК РСФСР, к ВМН. Расстрелян 17 февраля 1938 г. Место захоронения - город Иркутск. Реабилитирован 23 февраля 1957 г. Президиумом Иркутского областного суда.
Брянский Василий Селивёрстович1895 года рождения, уроженец улуса Кутул Ольхонского аймака, Иркутской области, проживавший в улусе Семисосны, колхозник колхоза имени Кирова, б/п, русский, арестован 03.03.38 года, постановлением тройки УНКВД Иркутской области от 09.07.38 г. по ст. ст. 58-1 "а", 58-2, 58-10, 58-11 УК РСФСР подвергнут расстрелу (исполнено 21.07.38 г. в г. Иркутске), реабилитирован определением Военного трибунала ЗабВО от 08.08.58 г. Номер архивного дела: 9025.
Дудеев Егор Михайлович1881 года рождения, уроженец улуса Кунта Ольхонского аймака Иркутской области, проживал в улусе Семисосны Ольхонского аймака Иркутской области, колхозник колхоза им. Кирова в улусе Семисосны, б/п, бурят, арестован 08.03.38 г., постановлением тройки УНКВД Иркутской области от 09.07.38 г. по ст. ст. 58-1 "а", 58-2, 58-9, 58-11 УК РСФСР подвергнут расстрелу (исполнено 21.07.38 г. в г. Иркутске), реабилитирован определением Военного трибунала ЗабВО от 08.08.58 г. Номер архивного дела: 9025.
Уланов Константин (Кеска) Херхенович 1905 года рождения, уроженец улуса Халгай. Колхозник колхоза «Улан – Хушин», арестован в 1937, осуждён по 58 статье к ВМН. Расстрелян в Свердловске в этом же году. Реабилитирован в 50е годы, после смерти Сталина.
Фёдор Беклемишев осужденный по статье 58, восемнадцать лет провёл на золотых приисках Колымы. С подорванным здоровьем, но, слава Богу живой, вернулся в родные края. Продолжил свой род.
Номолов Илья Номолович 1890 года рождения, уроженец улуса Зама Иркутской обл., бурят, б/п, член сельхозартели им. Ворошилова улуса Зама. Арест: 1938.05.20 Осуждён 1938.06.17 тройкой УНКВД Иркутской обл.. Обв. по ст. 58-1 -9, -11 УК РСФСР Расстрелян 1938.07.04. Место расстрела город Иркутск. Реабилитирован 1958.05.06 Военным трибуналом ЗабВО,
Номолов Номон Номолович (1882,Иркутская обл., Ольхонский р-н,с.Зама---1938.02.08) бурят, б/п, рыбак Маломорского гослова, житель улуса Зама. Арест: 1937.12.08 Осужд. 1938.02.01 тройка при УНКВД Иркутской обл.. Обв. по ст. -7, -Ю, -11 УК РСФСР Расстр. 1938.02.08. Место расстрела: г.Иркутск Реабилитирован 1957.10.18 Военным трибуналом ЗабВО.
Это единицы, а сколько сгинуло людей, о которых уже никто не помнит.
Но были и исключения. Так Буинов Абзай Рубахаевич 1904 года рождения, из улуса Зундуки, Зама-Онгуренского булука, Кутульская инородческая управа, Верхоленского округа, Иркутской губернии. Государственный деятель 20-50-х гг., активный участник борьбы за укрепление Советов, почетный гражданин (№1) Ольхонского района (1997). Родился в семье бедняка.
До начала Великой Отечественной войны был председателем Еравнинского райисполкома и ответственным работником аппарата Совнаркома Б-М АССР. Был репрессирован. Просидел в тюрьме с января 1938 по сентябрь 1939 года. Освобождён за недоказанностью вины. В 1941 году вернулся в Ольхонский район и стал работать директором Маломорского рыбзавода. Все планы, которые были поставлены перед заводом в условиях военного времени, перевыполнялись. В январе 1945 г. А.Р. Буинов был избран председателем Ольхонского Райисполкома.
Проводимая в стране коллективизация подорвала основу деревни. Миллионы крестьян были насильно выселены в отдалённые районы страны, где погибали в большом количестве. А индустриализация требовала рабочей силы, которую негде было взять.
Планы форсированной индустриализации экономики страны и коллективизации сельского хозяйства к концу 20 — началу 30-х годов стали полностью определять направленность репрессивной политики государства и дали мощный импульс для реализации идеи широкого использования труда заключенных. Одним из проявлений этого исторического этапа, именуемого советской пропагандой «периодом наступления социализма по всему фронту», стала неизбежная территориальная экспансия, выразившаяся в поставленной перед ОГПУ задаче колонизации малонаселенных и экономически неразвитых районов СССР. Об этом говорилось в Постановлении СНК СССР от 11 июля 1929 г., когда было принято решение передавать в руки ОГПУ всех осужденных к лишению свободы на срок от 3-х лет и выше.
Цель законодательства состояла в том, чтобы заставить работать и дисциплинировать массы, не горевшие участвовать в продлении функционирования системы и ее воспроизводстве.
http://providenie.narod.ru/0001052.html
В конце октября 1929 года Всесоюзная конференция работников республиканских ГУМЗов (Главное управление мест заключения) предложила посылать заключенных в районы, куда не хотели ехать вольнонаемные рабочие, и на работы, которых последние избегали.
Созданное в апреле 1930 г. Управление исправительно-трудовых лагерей (УЛАГ) ОГПУ быстро развивалось и уже с 1 октября 1930 г. получило статус Главного управления. С этих пор аббревиатура ГУЛАГ стала символом бесправия, рабского труда и произвола. И действительно, на протяжении последующих лет ГУЛАГ принимал в свои недра все новые и новые жертвы репрессий.
Стремительно расползающаяся по стране система ГУЛАГА накрыла и Восточно-Сибирский край с входящей в него Бурят - Монгольской АССР.
Одновременно с Маломорским Гословом и рыболовецкими колхозами существовал на Байкале и в частности на острове Ольхон параллельный им мир – Рыболовецкий ГУЛАГ НКВД СССР.
Заместитель начальника ГУЛАГа НКВД СССР, старший майор госбезопасности Лепилов А.П. на имя Берии, Круглова, Чернышева и Кобулова о работе ГУЛАГа в марте 1940 года в числе прочего докладывал:
http://www.mysteriouscountry.ru/wiki/index.php/%D0..._%D0%9C%D0%B0%D1%80%D1%82_1940
Рыбная промышленность ГУЛАГа сосредоточена в двух специализированных лагерях :
Владивостокском и Прорвинском (Северо-Каспийский район), а так же в исправительно-трудовых колониях 6-ти краев, областей и АССР (Краснодарского края, Дагестанской АССР, Сталинградской области, Иркутской области, Бурят-Монгольской АССР, Хабаровского края).
Выловленная рыба на пунктах улова подвергается переработке, убирается в тару и направляется в адрес Главрыбсбыта СССР
Обработка рыбы производится на береговых стационарных и плавучих рыбозаводах. Кроме рыбозаводов, на отдаленных лагпунктах имеются подсобные и обслуживающие предприятия.
…Как уже сказано, рыбным промыслом, кроме специализированных лагерей — Владлага и Прорвлага, занимаются еще исправительно-трудовые колонии в следующих районах:
а) Краснодарского края — в юго-восточной части Азовского моря план вылова на 1940 год 7,5 тыс. цент. рыбы;
б) Дагестанской АССР — в северо-западной части Каспийского моря план вылова на 1940 год — 16 тыс. цент.;
в) Сталинградской области — на р. Волге у г. Астрахани; план вылова на 1940 год — 4,5 т. цент.;
г) Иркутской области — в западной части озера Байкал; план вылова на 1940 год — 2 тыс. цент.;
д) Бурято-Монгольской АССР — в восточной части озера Байкал; план вылова 3,5 тыс. цент.;
е) Хабаровского края — в низовьях р. Амура; план вылова на 1940 год — 20 тыс. цент.
В составе Владивостокского рыбного лагеря имеются 3 совхоза «Галенки», «Ипполитовка», «Сальск» и, кроме того, подсобные сельские хозяйства на промыслах.
И так, рыбная промышленность ГУЛАГа в Иркутской области в западной части озера Байкал упоминается в докладе, значит, она была, но парадокс состоит в том, что МВД Иркутской области, УФСБ и Иркутский филиал общества «Мемориал» сведений об этих ИТК не имеют.
Это сведения из доклада всесоюзного значения, а есть сведения более близкие нам прибайкальцам.
В статье «Структура и кадры мест лишения свободы в Бурят-Монгольской АССР в 20-х начале 50-х годов ХХ века» Курас Леонид Владимирович пишет:
http://sibir-ssylka.ucoz.com/publ/sovetskij_period...50_kh_godov_khkh_veka/5-1-0-61
В 30-е – 40-е годы ХХ века структура мест лишения свободы выглядела следующим образом:
ИТК № 1. Промколония г. Улан-Удэ, п. Стеклозавод. Начальник - Иван Александрович Лермо;
ИТК № 2. Исправительно-трудовая колония ст. Онохой. Начальник - Дмитрий Сергеевич Духанин;
ИТК № 3. Колония массовых работ п. Ново-Ильинск. Начальник - Афанасий Гаврилович Чащин;
ИТК № 4. Колония массовых работ г. Улан-Удэ. Начальник - Георгий Михайлович Сороковиков;
ИТК № 5. Поселок Зун-Мурино Тункинского района. Начальник - Стерликов;
ИТК № 6. Сельскохозяйственная колония в г. Кяхта. Начальник - Павел Денисович Провкин;
ИТК № 7. Промколонияи в поселке Джида. Начальник - Александр Леонтьевич Калекин;
ИТК № 8. Колония массовых работ на станции Челутай.
ИТК Корсаковская рыбопромысловая колония. Начальник - Василий Степанович Соболев;
ИТК№ 9. Колония массовых работ в поселке Селенгинск. Начальник - Василий Сафронович Сониев;
ИТК № 10. Сельскохозяйственная колония в поселке Мухоршибирь. Начальник - Александр Михайлович Блинов;
Лечебная колония. Главный врач - Яковлева Лидия Александровна;
Кабанская рыболовная ИТК в поселках Сахарово и Катково. Начальник - Карпенко;
Улан-Удэнская тюрьма № 1. Начальник - Г.Л. Попов.
Кяхтинская тюрьма. Начальник - Г.Н.Орлов;
Трудовая колония для несовершеннолетних (п. Илька). Начальник - Д.А. Анненков.
Также в состав пенитенциарной системы Бурят-Монгольской АССР входили тюрьмы в селах Кырен, Баргузин и Багдарин.
В 20е-40е годы все поселения в акватории Малого моря Байкала входили в состав Эхирит-Булагатского аймака Бурят - Монгольской АССР, Восточно - Сибирского края.
После революции все рыболовные угодья перешли в собственность государства, которое передало их для эксплуатации предприятиям гослова, сельхозартелям и рыболовецким артелям.
В разных районах Байкала появляются рыбозаводы, как организационные центры рыболовства.
На рыбозаводах появляются производства: бондарное, сетевязальное, канатное и другие, обслуживающие расширяющееся рыболовство.
Так только по Горячинскому сельскому совету БМ АССР было:
Деревня Катково (пункт рыбзавода)
Безымянка (рыбучасток),
Село Горячинск ( рыб.колхоз имени Сталина),
село Исток-Котокель (рыболовецкий колхоз имени Ленина),
остров Котокель (пункт рыбзавода),
село Гремячинск (Гремячнский рыбзавод), рыболовецкий колхоз «Свободный путь»,
деревня Баня (пункт рыбзавода),
деревня Черемушка (пункт рыбзавода),
Таланки (пункт рыбзавода).
И так. Вблизи острова Ольхон, вернее напротив него, существует 3 рыболовецких лагеря НКВД СССР в деревнях Корсаково, Катково и Сахарово Бурят-Монголской АССР. Ольхон и акватория малого моря относится тоже к Бурятии. Корсаково не имеет рядом с собой удобных рыбных промыслов и располагается далеко от берега. Напрашивается вывод, что из ИТК Корсаково был выделен ЛП (лагерный пункт) или ЛК (лагерная командировка) для организации рыбных промыслов в удобных заливах малого моря.
Так Алексей Кириллович Тюменцев ещё в конце 90х годов 20 века, а КоблевАлексей Ереджибович председатель хужирского сельпо, и сейчас утверждает, что на острове Ольхон находилось две ИТК НКВД СССР – в Семисоснах и в урочище Песчаное. Если про первый лагерь не говорят сейчас, то про второй, в Песчаной, время от времени появляются отрывочные сведения, упоминания. Корсаково находится почти на траверзе пролива Ольхонские ворота, расстояние не велико, а это удобно.
Малое море на Байкале в то время поистине было бездонной бочкой, из которой черпали и черпали рыбу. Как сиговых, так и частиковых пород.
Гослов, а в последствии рыбзавод сам ловил рыбу, а так же принимал и перерабатывал рыбу, поступающую из рыболовецких колхозов. Упоминаний о том, что рыбзавод принимал и перерабатывал рыбу, сдаваемую ИТК НКВД нет. Оставшиеся старожилы на острове это тоже отрицают.
Начавшаяся Великая Отечественная война требовала больших материальных ресурсов, а так же самоотверженного труда тружеников тыла: «Всё для фронта - Всё для победы». Даже в средине 60х годов прошлого века на фронтоне дома в улусе Хадай, можно было ещё прочитать этот зажигательный лозунг, написанный краской во время войны. Но ещё ярче мобилизационную работу коммунистической партии видно на редких сохранившихся кадрах кинохроники. Руководители областного звена летом 1941 года проводят митинг среди рыбаков ММРЗ в Хужире:
http://rutube.ru/video/e453bc0d9a677eac202bd7ffc75829a8/
Старожилы вспоминают, что во время войны Маломорский рыбзавод был на военном положении. За любые нарушения, пусть даже не большие, трудовой дисциплины директор самостоятельно мог посадить под арест на 10-15 суток. Во время подготовки к навигации член команды судов не имел права сходить на берег. Собирали продовольственные карточки и отправляли одного человека отовариваться на берег.
ММРЗ в те годы рыбы ловил много. Кроме сетевых бригад было несколько закидных неводов и один ставной. Весь улов надо было собрать, засолить, закоптить и реализовать. Собирали добытую рыбу по рыбоприёмным пунктам, расположенным на острове и по побережью Малого моря: Хужире, Харанцах, Буругере, Песчаной, Ташкае, Тодокте, Шибетах, Шиде (соровая рыба), Халах, Улан-Хане, Крестовой (недалеко от Онгурёна)..
В 1942 г. для руководства и дальнейшего развития рыболовства в Бурят-Монгольской АССР и Иркутской области был организован Байкальский государственный Рыбтрест и затем Рыбвод. В 1943 г. из Байкальского был выделен Иркутский Госрыбтрест.
Начальником иркутского рыбтреста до 1954 года был ЯКУБОВСКИЙ Якуб Александрович, старейший работник госбезопасности СССР с 1918 года.
В 1937 году был назначен начальником отдела трудпоселений и мест заключения УНВКД по Иркутской области. Снят с должности в 1954 году после гибели сейнера ММРЗ «Сталинградец» с 17 членами команды на борту.
http://www.centrasia.ru/person2.php?&st=1224437578
Особое развитие в 1942 г. получила рыбная промышленность Восточной Сибири. Этому способствовало постановление СНК СССР и ЦК ВКП (б) от 6 января 1942 г. "О развитии рыбных промыслов в бассейнах рек Сибири и на Дальнем Востоке"
Госрыбтрест в составе девяти рыбозаводов и одной МРС был создан в Иркутской области. Здесь же было организовано 38 рыболовецких колхозов, а свыше 480 сельскохозяйственных колхозов привлечены к выполнению плана рыбодобычи.
МРС (моторорыболовецкая станция) в иркутской области была создана в улусе Сахюрта, что находится на берегу бухты в проливе Ольхонские ворота. Надо полагать, что это аналогия МТС в сельском хозяйстве. И, наверное, даже был политотдел. В колхозах, да и в Гослове рыбалка осуществлялась на гребных баркасах, поэтому маломерные суда стали большим подспорьем рыбакам.
Это, видимо, оттуда перешли позже в маломорский рыбзавод маломерные суда типа кавасаки: «Байкалец», «Ольхон», «Сарма», «Омуль», «Щука», «Хариус», «Нерпа», «Маломорец».А также ММРЗ получил мощные американские автомобили, поставленные в СССР по ленд-лизу: студебеккеры, доджи ¾, виллисы. Но американцы потребовали возвращения оставшихся после войны автомобилей назад в Америку и на Ольхоне стали появляться Зис-5, затем Газ-51, крейсеры наших дорог.
Старожил МРС (Сахюрта) Зинаида Кузьминична Александрова, работница местной почты, рассказывала:
— Приехала я сюда еще маленькой девочкой с матерью. Здесь, на берегу Байкала, тогда стояло всего четыре бурятских юрты. Даже дороги не было. С организацией здесь МРС построили механический цех для ремонта судов, лодок и сетевязальный цех. В самый разгар Великой Отечественной войны, в 1943 году, я еще ребенком начала работать в этой сетевязалке. Сети вязали для разной рыбы — на окуня, сига, бычков. Местные рыбаки ловили даже ерашек и желтокрылок — на корм скоту. Рыбы было столько, что ее даже за еду не считали! Каждый брал, сколько хотел. Хорошую, крупную рыбу отдавали государству, а остальное выбрасывали. Здесь же, в МРС, я пошла в первый класс... Зинаида Александрова была старшей из всех детей. В семье было еще трое младшеньких. Приходилось помогать матери. Сетевязалка работала и летом, и зимой. Постепенно в МРС приезжали люди и оставались здесь. Мехцех стоял на самом берегу озера, в зоне затопления, поэтому в 1972 году его перенесли в другое место, подальше от воды. В 70-х годах МРС передали рыбзаводу и мехцех закрылся. Чинильщики сетей стали на вес золота, так как рыбаков в поселке осталось много. До шестидесятых годов, уже прошлого века, платили по тогдашним меркам неплохо — рублей сорок. Потом стали платить меньше. В нашей сетевязалке я проработала до 1963 года, десять лет подряд, без выходных, сети рыбакам чинила. Потом пошла работать на почту.
- Вспоминает старожил Ольхона, Иван Романович Романов, партийный и государственный деятель Иркутской области, родившийся в улусе Сарма. Во время Великой Отечественной войны познавший на себе тяжесть рыбных промыслов. Автор книги «Колесо времени»:
- Лозунг «Всё для фронта, всё для Победы!» стал девизом Ольхонского района. Ушедших на фронт отцов, братьев, сестёр заменили старики, женщины, подростки. Изменился уклад жизни, пришла мобилизационная экономика. Район перешёл в статус рыболовецкого, появились новые структуры, например «Рыбакколхозсоюз», новое предприятие – МРС (моторорыболовецкаястанция). Колхозы, ставшие рыболовецкими, МРС обслуживала технически и обеспечивала орудиями лова, техникой, рыболовными судами и прочим. В ту пору сложилось у нас свыше 20 рыбколхозов. По всему периметру Малого моря от Куртуна до Качериково выставили они свои бригады.
Природа «славного моря» порою была непредсказуемой, рыбка доставалась нам нелегко. Выдающихся бригадиров Урбаханова, Дудеева, Ханхабаева, Балтаханова, Номолова, Даханова, Хальиева и других знала вся область.
В годы войны и после Малое море также бороздили бригады Иркутского завода тяжёлого машиностроения имени Куйбышева, ИТК, «Спецторга». Кроме этого имелось разрешение на право получения «продрыбы» всем колхозникам в конце летней путины – по 1 бочке (100–120 кг).
И ещё, он же, Иван Романович Романов в интервью газете:
- Двадцать рыболовецких колхозов поставляли рыбу на фронт. Рыболовецкие бригады комплектовались в основном из женщин и детей, а возглавляли бригады в основном престарелые колхозники. Труд был тяжёлым, невода тянули лошадьми и вручную. В сутки делали по 2-3 притонения. Это 12 – 15 часовой рабочий день. Ежедневно сотни тонн байкальской рыбы сдавалось на приёмные пункты на расстоянии 10-20 км на гребнях.
Ежегодный лов рыбы составлял в среднем 35 – 40 тыс. центнеров.
Передовыми были признаны бригады Урбазая Урбахановича Урбаханова, Данила Дудеевича Дудеева, Ильи Виссарионовича Баландина, Мухтарги Ханхабаевича Ханхабаева, Босоя Намоловича Намолова, Мазая Неновича Ненова, Духая Матхановича Матханова и другие.
Василий Семёнович Ермолаев в 90е годы прошлого века в Иркутске вспоминал:- Нашу семью во время войны выселили из Мордовии в Сибирь, в пгт. Качуг, а оттуда в составе рыболовецкой бригады отправили добывать рыбу на Ольхон.
Ольга Алексеевна Черных вспоминает о войне и рыбалке на Байкале:
- После окончания Iкурса педучилища нас отправили на Байкал на рыбалку. Мы ехали по незатопленной еще Кругобайкальской железной дороге до порта Байкал, а оттуда до Хужира плыли на корабле «Ангара», который теперь стоит на приколе, как музей.
Я попала при распределении в неводную бригаду. В бригаде было 10 мальчишек из Черемхово, из ФЗУ, будущих шахтеров, и нас 10 девочек из педучилища. Дали нам невод в 200 метров, погрузили в баркас, прицепили на веревке за катер, и мы поплыли на тоню (место, откуда забрасывают невод). А бригадира нам дали 16-летнего парня-бурята, единственного, который знал от отца, как надо рыбачить. И тут впервые мы попалив шторм на Байкале. Очень долго нас трепал ветер «сарма», почти прибив нас к скалам. Мы остались живы, а две сетевых бригады утонули тогда.
Рыбу мы сдавали на Ольхоне в Хужире, где был рыбзавод. Однажды нам посчастливилось сдать на завод 8 центнеров омуля. Невод мы сгрузили на берег, а катер приплавил нас на завод. На носилках мы сами перетаскали всю рыбу в огромные чаны, где она солилась. По цехам завода стояли бочонки с омулем, на них было черной краской написано «Для фронта!».
А в августе мы поймали и сдали на завод 5 центнеров сигов. Это были самые большие уловы. Теперь, когда изредка покупаю сига на рынке, вспоминаю тех, пойманных во время войны.
http://od-9-may.livejournal.com/8568.html
.
Рядом с этими рыбзаводами, рыболовецкими колхозами и другими организациями существуют ольхонские рыболовецкие ИТК НКВД СССР – призраки.
О них упоминает в своём докладе заместитель начальника ГУЛАГа НКВД СССР, старший майор госбезопасности Лепилов А.П. руководству наркомата.
Докладывает начальник ГУЛАГа НКВД СССР комиссар государственной безопасности 3 ранга Наседки 17 августа 1944 года Народному Комиссару Внутренних дел СССРГенеральному Комиссару государственной безопасности Берия Л.П.:
- В ГУЛАГе имеется специализированный рыболовецкий лагерь (Астраханский), 8 рыболовецких колоний и 45 подсобных рыбных хозяйств. За 1941-1944 годы выловлено 420.000 центнеров рыбы, или 25% от всей потребности исправительно-трудовых лагерей и колоний.
Но нет сведений в архивах МВД России и ФСБ.Поэтому придётся обобщить всё, что когда-то писалось и говорилось об этих «призраках».
Сергей Кретов:
- О лагере в Песчаной, я впервые услышал в 1960 году от мальчишек старше меня на 3-4 года, соседей по 16 бараку на улице 19 партсъезда. Дети времени и улицы Юра Краснов, братья Валера и Володя Убошкины, Володя Храмцов по прозвищу Глухой нашли на месте бывшей ИТК старый наган с патронами. Отчистили наган от ржавчины и грязи, а потом в лесу расстреляли все патроны. В самой Песчаной побывал в 1966 году зимой, ездили своим шестым классом ставили там для начальной школы кукольный театр. Но ничего не запомнил. Ездили в кузове грузовой машины Газ-51, холодно, зуб на зуб не попадает. Во время спектакля отогрелись и обратно. Кругом дома, бараки, школа, лёд Байкала, снег и песок, да ещё дорога, по которой мы ехали, из скреплённого скобами деревянного лафета, для проезда одной машины, кажется по три с каждой стороны.
О том, что мать Юры Краснова, Галина, была узницей Ольхонского ГУЛАГА, узнал уже спустя десятилетия.
Позже, уже в конце 90х, в частной беседе Алексей Кириллович Тюменцев сказал, что на Ольхоне в улусе Семисосны и в урочище Песчаное были ИТК НКВД СССР. Беседа продолжения не получила, Алексей Кириллович ещё восстанавливался после перенесённого инсульта, а позже и забылось. Несмотря на возраст и болезнь Тюменцев обладал прекрасной памятью, имел много знакомых и друзей, участник войны, и достаточно повидал на своём веку, жаль, что не расспросил его, не записал. Но человек не вечен, он умер в 2005 году и похоронен в Иркутске.
Ещё в середине 60 годов на Ольхоне и в Хужире жило много бывших ссыльнопоселенцев из репрессированных народов украинцев, немцев, литовцев, эстонцев, латышей, поляков и других.
Российский, а в то время ещё советский народ отходчив, не злопамятен и принимает всех. Привезли сотни переселенцев западников – „бандеровцев“, из Прибалтики – „лесных братьев“. За дело были они сосланы или нет, знают только они сами, да работники госбезопасности, проводившие следствие или высылку.
Кто там будет разбираться, что это за люди, среди островитян много пострадавших от советской власти, они просто сострадательно относятся к ним, работают рядом с ними. А ведь среди высланных возможно были и те или родственники их, кто, стреляя в спины солдат и офицеров Красной Армии, убил или ранил сыновей, отцов, женихов или мужей приютивших их островитян, моих земляков.
Это сейчас просто, зайди в интернет и тебе сразу станет понятно, кто есть кто. В Украине и Прибалтике открыто восхваляют гитлеровских пособников, возводят их в ранг национальных героев, устанавливают им памятники, хотя фашизм и преступления против человечества всеми осуждаются без срока давности.
Спецпереселенцы, по воспоминаниям ольхонских жителей, жили свободно в пределах предоставленном им законом СССР
*Спецпоселенцы пользовались всеми правами граждан СССР, за исключением ограничений: не могли самовольно переходить с одного места работы или службы на другое без разрешения спецкомендатуры НКВД; не имели права отлучаться за пределы района расселения, обслуживаемого данной комендатурой, причем самовольная отлучка рассматривалась как побег, и это влекло привлечение к уголовной ответственности по ст. 82 УК РСФСР (20 лет каторжных работ); спецпереселенцы были обязаны в 3-дневный срок сообщать в спецкомендатуру НКВД о всех изменениях, произошедших в семье (рождение ребенка, смерть члена семьи, побег и т.п); ежемесячно требовалась обязательная явка в спецкомендатуру, для отметки в регистрации.
На каждого спецпоселенца заводилось личное дело, в котором находились следующие документы: справка об основании к выселению и содержанию на спецпоселении, анкета выселенца с фотокарточкой, расписка об объявлении выселенцу постановления СНК СССР № 35 от 8 января 1945 года и Указа ПВС СССР от 26 ноября 1948 года, постановления о наложении административных взысканий, справки по заслуживающим внимания агентурным донесениям и компрометирующие материалы, заявления выселенца о произошедших изменениях в составе семьи и изменении места жительства, материалы о привлечении к уголовной ответственности, заключения и справки об освобождении, отобранные личные документы приобщались к личным делам в отдельном пакете по описи.
http://do.gendocs.ru/docs/index-43287.html?page=41
Литовцы и другие старательно трудились вместе с аборигенами, не были подвержены пьянству и вскоре заняли многие ответственные посты на производстве. Так, например, начальником стройцеха в ММРЗ до середины 60х годов был Виктор Григорьевич Белицкас.
В конце 40-х годов в Хужире стала строиться новая больница. Строили больницу спецпереселенцы – литовцы, во главе с местным прорабом Александром Болдоновым. По воспоминаниям жителей Хужира медработников тогда не хватало, и поэтому разрешили принять на работу медсестёр из числа «спецпереселенцев» (это высланные из Прибалтики люди после Великой Отечественной войны и находившиеся в Хужире под надзором комендатуры МГБ СССР).
Спецпереселенцы строили консервный цех в Песчаной и осваивали производство рыбной продукции. Ими же был построен пирс для судов в Песчаной. Работали на рыбалке и на многих других работах необходимых для деятельности ММРЗ.
Песок в Песчаной, сильно досаждал людям, дорогу в урочище постоянно засыпало, и временами она становилась непроходимой. И тогда кто-то из пришлых предложил построить деревянную дорогу, настил-лежнёвку. Руководство ММРЗ эту идею одобрило, и вскоре таковая появилась. Из окаймлённых с двух сторон брёвен (лафета) была проложена колея для прохода машин и конных повозок. До сих пор в отдельных местах сохранились остатки полуистлевшего настила.
Литовцы не только помогали поднимать народное хозяйство на острове, но и помогали увеличивать прирост населения в семьях вдов и матерей одиночек.
Так в семье Шуры Стецюк, тоже высланной из Украины, имевшей довоенного сына Вячеслава, друга моего дяди Виктора Ланина, появилась очаровательная девчушка Оленька, моя школьная подружка и одноклассница.
В семье Марии Косаревой, имевшей дочь Людмилу, появился сын Василий, мой будущий одноклассник, а позже ещё один сын Евгений. Их отец Пузинаускас из бывших ссыльных, был прекрасным бондарем. Бочки изготавливал для рыбы на работе в бондарном цехе, а дома выполнял частные заказы, изготавливая бочки для питьевой воды и маленькие бочки, так называемые лагушки, диаметром сантиметров 40 и высотой сантиметров 20, в которых отправляли посылкой рыбу. В лагушках даже в летнее время посылка с рыбой в рассоле доходила превосходно. Пузинаускас уехал, наверное, самым последним в конце 60х, начале 70х годов.
Я не ерничаю по поводу прироста населения, нет. Дело житейское и все люди нуждаются в ласке и тепле.
Ссыльнопоселенец Альберт Шабляускас, прекрасный рыбак, женился на цыганке, дочери бывшего ольхонского узника Осипа Мурзина. Дети в семье были все чёрные, в цыганскую породу. Уехали с Ольхона в конце 60х.
В конце 40х годов ссыльных на остров завезли столько, что почти вдвое увеличилось население острова. Видимо из-за этого отпала надобность держать здесь узников ГУЛАГа. Те же бесправные рабы, но не требующие охраны и расходов на содержание. Ссыльнопоселенцы создали строительный цех в Хужире, который производил всё самое необходимое для строительства жилья и производственных помещений. Благодаря этому Хужир быстро расстроился, переселились люди из бараков в отдельные, пусть не большие, но квартиры. Работал свой кирпичный завод, на месте которого сейчас располагается известная туристам «Усадьба Бенчарова».
Для спецпоселенцев достаточно было держать на острове коменданта МГБ, который наблюдал за ними, производил отметку.
Кроме комендатуры для ссыльных, видимо в целях политико – воспитательной работы, был и «Красный уголок» - деревянное здание, стоявшее на дальней у леса улице – Лесной. Там были подшивки советских газет и журналов, читались лекции, можно было посмотреть фильм с кинопроектора «Украина». К середине 60х «Красный уголок» закрыли и в здании разместили местную, хужирскую гостиницу для гостей и командированных. При гостинице жила семья ссыльных украинцев Левощук. Сам Левощук работал в рыбзаводе, а жена была хозяйкой гостиницы. Детей они не имели, никуда не ездили, но и на родину возвращаться не стали.
О ссыльных литовцах тепло отзывается бывший начальник планового отдела ММРЗ Иван Романович Романов:
Фамилии некоторых сосланных литовцев он помнит до сих пор.
Среди них начальник стройцеха Виктор Григорьевич Белицкас, солидный, образованный, культурный; два брата Пиликас, на конюшне работал Буткус; Петька Виркявичус, муж с женой Гиржюнас; семья Альберта Шабляускас, он слыл хорошим рыбаком, будучи на поселении женился на Мурзиной Шуре, дочери боевого цыгана. Из литовцев ещё помнит Виктора Пузинаускаса, Костю Буткус.
В своей книге «Колесо времени» И.Р. Романов называет «асами» рыбного лова молодых бригадиров-западников С.В.Шендра, С.В. Венцак, Р. Кардащук, литовца А. Шабляускас.
Из этих бригадиров в начале 60х годов Степан Венцак уже не рыбачил, а работал водителем водовозки на базе Газ-51.На ней суетно, но спокойнее чем на море. Но всё же и здесь не обошлось без беды, он совершил преступление – неумышленное убийство. Нет не специально или по злобе, а по элементарной пьянке. Во время работы, днём выпил с мужиками и продолжил работать, посадив собутыльников в машину. Поскольку в Газ-51 в кабине тесно для троих, третий мужик встал между бочкой и кабиной. Но там площадки нет, поэтому мужик держался чисто зубами за воздух. На повороте, с улицы Пушкина на Кирпичную, напротив сельпо, человек не удержался и вылетел на дорогу, и от полученных травм скончался. Мать моя Зинаида Дормидонтовна была этому свидетельницей, но в суде показаний против Степана не дала. Погибший не имел семьи, а у Степана рос сын, будущий последний директор нашего ММРЗ. Степан отделался условным сроком наказания.
В Хужире, наверное, предметом зависти было то, что семья Венцак получали в то время посылк