Однако и в этой бочке меда оказались свои пара ложек дегтя. Первой стало отсутствие велосипедов. Для того чтобы сохранить всю свежесть купленной на рынке города Раб рыбы, приходилось мчаться сломя голову в кемпинг. Второй стали пляжные шлепанцы, мешающие развить при этом нужную скорость. Барабанным грохотом, в семь часов утра, они на протяжении двух километров возвещали округе о наступление нового дня. По молчаливому согласию все купленные на год вперед колбасы были засунуты в самый темный угол который мог предложить наш, в общем то белый, холодильник. Семья с остервенением взялась за правильное и легкое питание. Эйфория продолжалась до первого же ливня распугавшего всю местную рыбу. Мокрый нос погодно-питерской псины достал нас и здесь. По словам старожилов, "такого" они не помнили уже лет десять. Правду сказать и я не припоминаю чтобы был свидетелем такого зрелища. Событие развивалось по донельзя скучному сценарию. Двойки надо ставить за такие сценарии, честное слово. Подкатила тучка. Прицелилась поточнее на наш тент. Открылись краны и на землю хлынула вода. Простояв всю ночь над кемпингом, туча казалась бездонной никак не желая экономить так ценимую в его душевых пресную воду. Поток, даже на малость, не менял своей интенсивности в течение всего представления, делая катаклизм еще более скучным. Понятное дело, что не было никакого смысла идти в город Раб на рынок за рыбой в такую погоду. Тучка отчалила, когда рынок, если ему и было чем торговать, закрылся. Но это совсем не значило что туда совсем не было смысла идти. Впервые умытая за десять лет природа, должна была предстать перед нами во всем своем великолепии. Флора - одарить пьянящим ароматом нагревающейся смолы и распускающихся, навстречу солнцу, бутонами цветов, море - солоноватым привкусом легкого ветерка с которого ливень смыл лишнюю соль, а деяния рук человеческих - превосходной перспективой древней архитектуры. Главная и всем известная башня города видна прямо с кемпингового пляжа. И пляж и башня составляют своеобразную визитную карточку острова. Ее шпиль прославился своими ракурсами в многочисленных иллюстрированных изданиях посвященных туризму в Хорватии и в этих же изданиях отдельно упомянут наш пляж, как самый песчаный пляж острова. Последнее - чистая правда, так как остальные места купания заросли галькой. А к первому стоит добавить, что наиболее выгодное обозрение архитектурной достопримечательности открывается именно с этого пляжа. Еще вчера, глядя на ее восхитительные очертания, в лучах падающего на ночь глядя солнца, мы честно пытались себе объяснить почему никогда не пробовали дойти до нее по побережью. Какой бес гнал нас по огнедышащему асфальту в обход, когда можно было превратить пытку в приятнейшую прогулку по Адриатическому побережью в щедрой тени средиземноморских сосен. Тем более судя по открывавшемуся и близкому виду, имевшая место пытка тянулась на пару километров дольше. Итак в это прекрасное и посвежевшее утро, мы тронулись в путь заранее жалея, что нега продлится так недолго. Идти по основательному бетонному берегу было одно удовольствие. До блеска отдраенная ливнем набережная сама ложилась под каучуковые подошвы сандалий. Слева простиралась до ближайшего острова Адриатика, справа вверх возносилась каменная гряда. Росшие по ее склону мохнатые сосны образовывали своими кронами арку склоняющуюся к морю. Юркие ящерицы стремительно порхали по нагретым скальным породам, застывая вдруг неподвижными, вросшими в камень изваяниями. Дорога завернула вглубь острова. Громадная бухта своими причудливыми очертаниями буквально заглатывала в себя и морскую набережную и редких прохожих. В другое время это вызвало бы легкое огорчение, но в то утро мы только порадовались перспективе продлить приятную прогулку. Чуточку вилл и отелей примостившихся в устье, вносили своеобразное оживление в пейзаж. Несколько кафе с обширными, требующими значительных исследований меню, компактно раскинули свои навесы и столики. С побережьем турецкого Мармариса - никакого сравнения. Там каждый погонный метр занят коммерцией в окружении привезенных в кадках пальм. Предаваясь такому сравнительному анализу и не забывая в восторге глазеть по сторонам, мы в каких-нибудь пятнадцать минут были отпущены бухтой к морю. Опять в непосредственной близости, в такт шагам замаячили узнаваемые очертания архитектурной достопримечательности.
Ее шпиль надвигался на нас со всей хорватской суровость еще метров триста, когда на пути нарисовалась еще одна, готовая поглотить нас бухта. Чуть большая по размерам, чем предыдущая, она имела идентичное предшественнице оснащение. В ее недрах мы барахтались минут двадцать, предположив, что дорога по шоссе все же, в некоторых случаях, выгодно отличается от изрезанной бухтами набережной. И пренебрегать ею, когда в одной руке у тебя пакет с осликом, а в другом - связка дорадо, вовсе не обязательно. Однако и эта преграда, не вызвала ни малейшего раздражения. Солнышко вовсю набирало силу, прижаривая приросших к скалам ящериц, а бетонная дорожка все еще нежилась в густой сосновой тени. Настроение было сказочное. Мысли лениво текли в сторону простейших мироощущений и ни какой прихотливый изгиб бухты, не мог изменить их направление. Когда на пути выросла третья и последняя бухта, размерами превосходящая все предыдущие, мы даже не вздрогнули. Во всю ее широту и долготу располагались бесчисленные причалы яхт и катеров. Сквозь густой лес мачт и такелажа, с трудом просматривался противоположный берег со столь близкой, если добираться вплавь, башней. Еще пара-тройка шагов и на нас обрушился местный Мармарис. Бесконечно тянущиеся кафе, отели и магазины всецело изгнали флору и фауну. Место безобидных пресмыкающихся заняли наглые и столь же ленивые кошаки, кроны сосен оборвались раскрытыми зонтиками и навесами, а скальная порода уступила свои высоты камню зданий.