Так, вот, прожевывая кусок докторской колбасы, говорю я, еще раз, вам, теперь, когда гурман в вас слегка убит, можно идти к Дунаю. К комплексу "Дунай центр" не ходите - там есть ресторан вечной еды, в который вас пустят за пятнадцать евро, и в котором вы будете сидеть вечно среди проплывающих по двухъярусному конвейеру блюд японско-китайской кухни. Прочь, прочь от обжорства, прямо вот по этой прекрасной дорожке бегущей под ногами бегунов вдоль набережной. Смысл этой дорожки в том, что уйти с нее не получится в течение нескольких километров. С одной стороны - цвета кофе с молоком воды Дуная, с другой - окруженная непреступной стеной автострада. Редкие выходы предназначены для того, что бы решившие избавиться от лишних калорий люди, все таки не умерли от обезвоживания и голода. В конце пути, если идти вверх по течению, можно увидеть верхушку самого высокого в обитаемой части Европы, колеса обозрения. И мы ее увидели. Вот! Вот где наши усталые ноги найдут себе, если не теплые шлепанцы, то уж точно кусок поверхности, по которой им не нужно будет еще куда-нибудь идти. Прогулка пошла нам на пользу, позволив полностью усвоить съеденное. Прибегни мы к услугам метро, по нашим всетранспортным билетам, то один вид на эти карусели и позора было бы не избежать. Где, куда умчались резные деревянные кони, резво катавшие нас в детстве на расписных каруселях? Резво? Венский парк аттракционов - это квинтэссенция достижений человеческого разума призванная вытрясти из вас душу вместе с остальным содержимым. Аттракционы настолько разнообразны, что на некоторых стоит заострить внимание. Вот извольте. Очень симпатичное, если не сказать инновационное сооружение. Представьте, что вы сидите в кресле. И это кресло может свободно вращаться вокруг горизонтальной оси. Подумайте, как здорово было бы так крутиться. Практически на одном месте. Как будто возвращаешься в школьный спортзал, и строгий учитель велит выполнить кувырок через голову. Представили? Теперь представьте себе, что ось, вокруг которой вращается стул, закреплена на конце двадцатиметровой мачты, которая то же может вращаться вокруг горизонтальной оси. Суть этой части механизма поднимать орущего и зовущего мамочку пациента и ронять его вниз головой с означенной высоты. Не мутит? Теперь, напрягите все воображение в этом волнующий момент, и представьте себе, что и эта ось закреплена, в свою очередь, таким же макаром на конце пятнадцатиметровой мачте, которая то же может вращаться, опять таки вокруг горизонтальной оси? Эх, зря, поддавшись искушению, я перекусил "докторской"... Да, о чем это я... Вас приковывают к стулу, и оператор, зверски улыбаясь, рвет рычаг. Моторы отзываются звериным же воем и раскручивают каждый свою ось... и каждый в свою сторону... Гул отжигающих "на полную" двигателей, тут же заглушается восторженным ором шестнадцати глоток сидящих рядом с вами на таких же стульях... Вот здесь мы и осадим коня своего воображения. Видно все-таки возраст дает о себе знать. Я уже давно не могу ходить на руках, а от одной мысли оседлать такое кресло могут начаться неконтролируемые процессы, которые даже мне не понравятся. Впрочем я не исключение. Тембр орущих благим матом катающихся, вызывает воспоминание о воплях первоклассников в рекреации на перемене. И точно, когда экзекуция закончилась - и тела отцепили от пыточного приспособления, предназначенного, для получения удовольствия, оказалось, что все отчаянные добровольцы - молодцы и молодицы не старше двадцати лет. Кристинка сказала, что в прошлом году, в Вене - она уже испытала эту штуку, но просила не расспрашивать ее об ощущениях. Дорога среди взрывающихся, сталкивающихся и дерзко нарушающих вас вистюбилярный аппарат автоматов, привела нас к удивительно спокойному сооружению.
- Прекрасно! Вот пример для активного отдыха - сказали мы, дружно садясь в беседку колеса обозрения. Наивные. Это было другое колесо, совсем не похожее на степенное колесо обозрения в парке имени Бабушкина. Выход и вход, в которое, осуществлялся на ходу, до того плавно поворачивался его грандиозный диск. Сидя на его вершине можно было ощутить лишь легкий трепет оттого, что шарниры беседки уже порядком проржавели, а на ажурной ее конструкции видны не закрашенные следы электросварочных работ. В общем, весь экстрим начинался и заканчивался этим. Но здесь. В современной Вене... Оказывается, можно и очеловечить мыслью и такое, почтенно-возрастное колесо. Для этого сначало надо усадить всех доверчивых посетителей по кабинкам. Когда же экипаж колеса занял уготованные ему места, и оператор обворожительно улыбнувшись, снял ногу с педали тормоза... Примерно по такому же принципу, в былые времена закидывали лазутчиков через стены осажденного города. Катапульта, древнейшее орудие рода человеческого, возродилось спустя тысячелетие в образе обозрительного колеса. Сначала сиденье, забрасывает вас наверх, и на мгновение, перед вами открывается великолепие черепичных крыш старинного города, а затем пытается оторваться от вашего зада и утащить вниз к обломкам самолета, раскиданным внизу за примыкающим к месту гаражом. Процедура взлетов и падений продолжается три раза, и за эти разы, мне удалось рассмотреть, что его остов принадлежит к породе легкомоторников и, что раньше он был монопланом и что, по всей видимости, его разобрали и оставили здесь в назидание пролетающим. С высоты птичьего полета, кроме печальных останков, было так же замечено множество других устройств раскинутых на необъятной территории парка развлечений. Одно из них находилось настолько близко, что, рассмотрев принцип его действия, а так же всхрабрившись тем, что колесо обозрения было удачно покорено... Одним словом было принято решение, что этот компактный, выкрашенный в желтую краску, снаряд, не причинит нам ничего смертельно опасного. Процесс приготовления - предельно прост. Вы поднимаетесь в своего рода кабинку, закрепленную с такими же четырьмя в ряд на тележке, катающейся по верхнему рельсу. Для безопасности с вас снимают все очки, телефоны, украшения с брильянтами и прочей шелухой, способной разлететься от порыва ветра, и призывают прислониться к вертикальному ложу пузом. Затем сзади раздается коварный щелчок, и вы понимаете, что обратный выход перекрыт. Вы полулежите в расслабленной позе, ухватившись все же за рукоятки, а ваша голова уютно покоится между двух подушек, мягкостью напоминающих боксерскую грушу. И вот оно - опаньки! Сначала неторопливо, четверка лежаков принимает уже полностью горизонтальное положение, заставляя ваши уши окончательно застрять между грушами, а затем, повинуясь неспешной цепной передаче, четверо смелых, в нашем случае - трое, лениво поднимаются на определенную высоту. С течением времени, вы замечаете, что не рассмотрели подробно с какой высоты дается старт и, поняв это, вы начинаете жалеть себя на все лады. Это все что вы успеваете сделать, потому что уже поздно и изменить в своей жизни вам больше ничего не удастся. С нечеловеческим скрежетом, проклятая тележка, преодолевает последний стык у вас над головой и вот вы уже летите в свободном полете всеми своими тремя мордасами вертикально вниз, на манер пикирующего змея-Горыныча. От последнего вы отличаетесь только тем, что Горыныч при этом не зовет мамочку. Вы ощущаете, как позвоночник, продавливая диафрагму, практически достает до горячего лежака. Ваши булькающие при этом звуки - нельзя даже назвать полновесным матом, а ваше состояние сродни тому, которое испытывает стальная заготовка, попавшая в галтовочный барабан. Ваши уши пухнут от бесконечных ударов и справа и слева, и вы чувствуете, что ваши пломбы в зубах держаться на последнем, еще не сказанном обо всем этом слове. Не будь чудовищной тряски, возможно, нам и понравилась бы череда стремительных падений, взлетов с переворотом, мертвых петель... Верите ли, до сих пор, вспоминаю, синея тот ужас с ноткой обожания - ах, если бы Венские стрелочники лучше следили бы за состоянием этих путей! Потеряли они в моем лице клиента. Навсегда потеряли. Из потерь была отмечена так же поломка двух пар солнечных очков, и почти полная потеря шапки, сбитой на землю апперкотом слева. Шапка, правда, быстро нашлась. Наш душераздирающий полет был так короток, что она лишь не многим быстрее нас упала на землю и ее не успели зачислить в трофеи. Даже не подсчитав, как следует синяки, на подгибающихся ногах, экипаж побрел к выходу, где ему был нанесен последний подлый удар. При нашем приближении к выходу, закрепленная там, на этот случай, плазменная панель - во всей красе показала миру перекошенные, с вытаращенными глазами, болтающимися на стебельках... Говорят Глаза - зеркало души... Не ужели в час смертельной опасности у меня будет такая же отвратительная и гнусная рожа... Неужели такие морды бывают у всех, у кого в такие моменты проплывают перед внутренним взором их непутевые жизни?...
Первым желанием, было найти поблизости, вросший в землю пенек, устойчиво примостить на нем свои телеса и как следует затянуться беломориной. Это было бы возможным, если бы я курил, а последний здешний пень не был выкорчеван пятьдесят лет назад. Пришлось ограничиться легкой прогулкой. Не скажу, что прогулка по кафейной аллее слишком нас радовала. То и дело мы натыкались на громадные фритюрницы, в чаду которых беззастенчиво зрели колбасно-тестяные изделия. Булькающие в масле, они были так велики, что с них смело можно было писать картины 'дед Хычин отдыхает'. Подобные сцены, гарантированно приводили к судорогам перекрученных внутренностей. Вскоре нам это надоело и мы пошли другой аллеей... Но и она не доставила нам облегчения. Иногда, кто-то из нас непроизвольно вздрагивал, заставляя остальных поворачивать в его сторону вывихнутые шейные позвонки. Ну конечно... Еще один костотряс. Жуткое паукообразное насекомое, опутанное шлангами и гидроцилиндрами, лихо вращает веселую молодежь. Подвешенные вверх ногами, молодые пары выписывают сложные пируэты на предельной для воображения скорости... Все это здорово напоминало убыстренный в десятки раз конвейер с упитанными бройлерами на птицефабрике, в их последние минуты. Зрелище было жутко и бесчеловечно. И даже когда мы отошли от страшного зрелища на порядочное расстояние, воображение все еще рисовало формулы расчета гидравлических систем с маленьким, протягивающим к тебе ручки человечком, таким беззащитным перед ужасающей мощью физических законов... Бросаемся в сторону и вновь ужас сковывает наши члены. Тихая до чрезвычайности очередь, в пятидесяти метрах заканчивается возле ста пятидесяти метровой колоннады. Раньше, близоруко щурясь, я принимал ее за безобидную башню с часами, но теперь, рассмотрев во всех подробностях происходящее... Прямо по столбу, из за облаков, на нас спускалось огромное вращающееся колесо. С болтающимися на тонких цепях сиденьями, в которых находились совершенно неподвижные фигуры, оно до мелочей напоминало процедуру возвращение похищенных инопланетянами на заре пятидесятых годов. Сошедшие с небес белоглазые зомби механически отстегивались от кресел и тихо брели прочь. Пустые сиденья тот час же наполнялись очередной партией готовых к любым препарированиям людей, и вся конструкция незамедлительно и беззвучно возносилась в небо, не забывая величаво вращаться... Сумеем ли мы заснуть этой ночью?
Срок действия суточных билетов - подходил к концу, и мы заторопились к ближайшей станции метро. Выданная в кемпинге карта городского транспорта вела нас сквозь путаницу красных, синих и зеленых его разновидностей. Согласно предписанию, нам предстояло проехать по двум линиям метрополитена, пересесть на наземную электричку, а затем, используя автобус добраться до места. Колоссальность города, прослеживается и в организации пересадочных пунктов, затмевающих своими бесконечными переходами сам Московский метрополитен. Два эскалатора и один лифт, километр - другой кафельной плитки под ногами и вот вы уже на другой линии транспортного сообщения. Любопытства ради заглядываем в непроницаемо черный тоннель. И о чудо - совсем невдалеке его тьму разрезает свет соседней станции со стоящим поездом. Эта особенность здешнего метро, неприлично шокирует всех новичков. Вы тащитесь по всем этим лестницам и переходам всю свою жизнь, что бы добраться до поезда, который через двести метров выкинет вас на нужной вам станции. Поезд попался новенький. Совсем беззвучно, не "по Мытищенски" подкатил к платформе и гостеприимно замигал кнопкой открывания дверей. Как всегда - в специальных кармашках лежат нарочно забытые пассажирами газеты и журналы. Под строгую немецкую речь, широченные двери схлопываются, и пейзаж оставленной станции мгновенно сменяется пейзажем другой. Пора выходить. Опять череда переходов и лифтов. Заблудиться в Вене не возможно. Особенно на транспортном узле. Для прокладки маршрута совсем не обязательно изучать схемотехнику долгими и тоскливыми вечерами. Предельно ясные объяснения, адекватные указатели, полновесные информационные табло. Подкатил поезд класса Интерсити. Слон, как принято его здесь называть. Пузатый, двухэтажный и шестивагонный, украшенный двумя могучими локомотивами, а так же дублирующими надписями говорящими, что это не ваш поезд. Посипел важно и скрылся в тоннеле. А вот и наша электричка. Подразумеваю, если бы тот, наш последний аттракцион мог похвастаться такой же плавностью хода - без сомнения, спустил бы всю выданную мне наличность, снова и снова испытывая счастье невообразимого полета. И не ошибусь, если скажу, что был бы в нашей компании не одинок. Мягко, без всяких намеков на толчки, электричка рванула на Венский простор. Сквозь звукоизоляцию вагона не проникало ни малейших шумов извне. Громадные панорамные стекла показывали пролетающий город, как в телевизоре с выключенным звуком. Приятная поездка, на замечательном кресле едва заняла три минуты. Короткий перрон - и посадка в автобус. Снова Рудольфо-Дизелевские ощущения, и вот он - кемпинг. Сейчас мы сходим в супермаркет, накупим вкусностей и устроим себе роскошный ужин. Так хочется горяченького и домашнего... Ноги исправно гудят на манер высоковольтных трансформаторов. А в голову лезут нехорошие предчувствия - что сегодня, кажется, суббота, а маркеты здесь в выходные закрываются в... Ну конечно - тетенька уже сторожит входную дверь. 'Всех выпускать, никого не впускать. В случае сопротивления открывайте огонь', Мдас. Без блинов, как говорится. Возвращаться на остров райского гастрономического наслаждения нет не сил не билетного времени. Чуть живыми добираемся до машины. А вот здесь, судя по лужам, лило не по-детски. 'Должны будете' - напоминает все еще облаченная в желтый балахон Маринка. А ведь и верно - приняли видно боги нашу жертву - ни капли дождя не проронили в радиусе километра. Что же - должны, значит должны. С нас с ребенком - ужин. Как у опытных туристов, на случай дурацких расписаний работы магазинов за пределами Родины, наш холодильник забит всякими припасами. Аэрогриль с шумом выдает порцию жаренных с луком котлет, а салатница уже полна свеженаструганными с перцем и чесноком помидорами. Чуточку оливкового масла, щепоть четверговой соли, и вот она сказка. Ужинаем под тентом, с открытыми полотнищами, на свежем воздухе. Красота. Но когда же все-таки прекратится дождливая пора? В отпуске мы или где? Попытка, предложить надеть на пижаму желтый дождевик, даже за завтрак, даже напомнив о том, как непросто будет собирать утром мокрый тент, была отклонена в зародыше. О Вена, Вена. Укатали нас твои необъятные просторы и формы. Сил едва хватает на холодную бутылку чешского пива. Глаза наливаются свинцовой тяжестью, а коснувшаяся подушки голова, уже не слышит ни собственного храпа, ни грохота ливня обманутых богов.