"Я вас любил...". Анна Алексеевна Оленина.
26-10-2025 12:39
к комментариям - к полной версии
- понравилось!
Это цитата сообщения elinor_051 Оригинальное сообщение
"Я вас любил...". Анна Алексеевна Оленина
Анна Алексеевна Андро, урожденная Оленина (1808 — 1888) — дочь президента Петербургской Академии Художеств, Алексея Николаевича Оленина. Возлюбленная Пушкина в 1828−1829 гг. Адресат его стихотворений «Её глаза», «Пустое Вы сердечным ты…», «Не пой красавица при мне», многих строф «Онегина». Музыкантша и певица. Автор неизданных до сих пор дневников и мемуаров о Пушкине. Супруга вице-президента Варшавы графа Ф. А. Ланжерона. Покровительствовала молодым талантам Польши.
(Худ. В.И. Гау)
Анна была младшей дочерью в семье Алексея Николаевича Оленина и Елизаветы Марковны, урождённой Полторацкой. По линии матери приходилась двоюродной сестрой Анне Керн. Благодаря отцу, знавшему десять языков, получила прекрасное образование.
Алексей Николаевич Оленин. (Худ. А.Г. Варнек)
Елизавета Марковна Оленина. (Худ. В.Л. Боровиковский)
Об отце Анна Алексеевна писала так:
« Батюшке я сама во многом обязана, от его истинного глубокого знания и мне кое-что перепало. В его разговорах, выборе для меня книг и в кругу незабвенных наших великих современников: Карамзина, Блудова, Крылова, Гнедича, Пушкина, Брюллова, Батюшкова, Глинки, Мицкевича, Уткина, Щедрина и прочих почерпала я всё, что было в то время лучшего».
Кроме того, Аннет прекрасно пела, а в молодые годы написала музыку к думе Рылеева «Смерть Ермака». В 17 лет она была назначена фрейлиной императорского двора.
(Худ. О.А. Кипренский)
Знакомство её с Пушкиным произошло в конце 1810-х годов, когда поэт стал бывать в доме Олениных, который был центром литературной и художественной жизни Петербурга. Оленины всегда были гостеприимны и хлебосольны, здесь собиралось изысканное литературное общество. Отец Анны Алексеевны был человеком радушным и по роду своих занятий привечал многих. Елизавета Марковна «была исполнена доброжелательства ко всем; но в изъявлении его некоторая преувеличенность заставляла иных весьма несправедливо сомневаться в ее искренности. Любовь к общежитию побеждала в Елизавете Марковне самые телесные страдания, коим так часто была она подвержена. Часто, лежа на широком диване, окруженная посетителями, видимо, мучаясь, умела она улыбаться гостям. Ей хотелось, чтобы все у нее были веселы и довольны. Ни в каких гостях нельзя было найти столько образованной приветливости. Искусно сочетались все приятности европейской жизни с простотой русской старины». Поэт Батюшков называл ее «Добрая Элиза», она готова была часами слушать сердечные тайны своих молодых гостей.
Здесь бывали и многие декабристы. Юная барышня Аннет Оленина резвилась среди гостей с детства. Дедушка Крылов, друг отца, был частым гостем в их доме. Ей, еще девочке, он написал басню "Ягненок". Там есть такие строки:
Анюточка, мой друг!
Я для тебя и для твоих подруг
Придумал басенку. Пока еще ребенком,
Ты вытверди ее; не ныне, так вперед
С нее сберешь ты плод.
Послушай, что случилоси с Ягненком.
Ей посвящали стихи Гнедич и Козлов, она была знакома с Грибоедовым, Батюшковым, Кипренским, Гагариным, братьями Брюлловыми, Вяземским, Алябьевым… В семнадцать лет юная красавица стала фрейлиной и при дворе слыла одной из первых красавиц. Была она небольшого роста, миниатюрна, с золотисто-русыми кудрями и необыкновенно живыми глазами.
(Худ. П.Ф.Соколов)
В альбом Олениной Николай Гнедич вписывает такие строки:
Жила, была...
Но нет, пора прошла,
Как были вы Анеточкой-малюткой,
Как вас я забавлял иль сказкою, иль шуткой.
Дни детства протекли;
Вы расцвели;
Вы не Анеточка, вы барышня Анета:
Не сказкой, истиной пора ваш ум питать.
Внимайте ж голосу питомца Муз, поэта;
Он будет истину вещать:
Вы очень умная и милая Анета!
О, будьте ею навсегда!
Блистайте, как теперь наследственным богатством,
И сердца добротой, и разума приятством.
И если я когда,
В страны далекия заброшенный судьбою,
Опять предстану вам, старик седой, с клюкою,
Пускай найду вас тем, чем ныне нахожу:
И гордостью семьи и радостию света;
Пускай и старец я, увидев вас, скажу:
Ах, здравствуй, умная и милая Анета!
И еще одно его стихотворение, посвященное Олениной:
Когда б все грешницы подобны были вам
И также каялися мило,
Для многих преподобных дам
От них в раю тесненько б было.
Я знаю, при дворе и вы не негрешны,
Я слышал, фрейлины вас тяжко осуждают,
Что слишком милы вы, любезны и умны.
Но фрейлины одне (причину, впрочем, знают)
Любезных сих грехов друг дружке не прощают;
Не слушайтеся их, я смело молвлю вам:
Грешите каждый раз, не каясь иерею,
Веселостью ума, любезностью своею,
И будьте по таким пленительным грехам
Вы первой грешницей меж петербургских дам.
В 1828 г. Иван Иванович Козлов вносит в ее альбом стихотворение "К А. А. Олениной
(При посылке элегии к Тирзе) "
Любви и жизни на расцвете
Вся прелесть радости земной
Тебя пленяет в шумном свете
Своею радужной мечтой;
И если звук волнений страстных
И сердца горестный напев
Встревожит мир долин прекрасных
И нежный хор блестящих дев, --
Не сетуй; но, услыша пенье
Разбитых бурею пловцов,
Благослови уединенье
Твоих Приютинских лесов!
Барон Александр Казимирович Мейендорф в 1829 г. посвящает Олениной "Farce écrite par Alexandre Meiendorf à Приютино":
Auch ich war in Arcadien geboren.
Schiller
(И я в Аркадии родился.
Шиллер)
И я в Приютине бывал
И красных дней там наслаждался,
Анюту свет еще не знал,
А я уж ею любовался.
И песни, игры, дерской ум,
И шалости и дикий шум,
Все было наслажденьем нам,
Все вспоминаньем дышит там.
Оно туда нас привлекает,
Туда, где Анна всех пленает,
Там снова мы обрящем* с ней
И беззаботность прежних дней
И прежних дней забавы.
И дружбе станем петь во славу:
И я в Приютине бывал,
И красных дней там наслаждался,
Кого я другом там познал,
Так другом мне навек остался.
Михаил Юрьевич Лермонтов вписывает 11 августа 1839 года в альбом А. А. Олениной экспромт по поводу ее дня рождения:
Ах! Анна Алексевна,
Какой счастливый день!
Судьба моя плачевна,
Я здесь стою, как пень.
И что сказать не знаю,
А мне кричат: "Plus vite!" <Живей>.
Я счастья вам желаю
Et je vous félicite. <И я вас поздравляю>
В немалой степени мнение о красоте Аннет основывалось и на свободной, изящной, раскованной манере вести себя, быть кокетливой, острой на язык, уметь поддерживать беседу, видеть изящество во всем, и, главное, на ее живом, блестящем уме. Она хорошо рисовала, была восприимчива к искусствам, очень музыкальна, а живя в таком доме, не могла избежать увлечения литературой - пробовала себя в стихах и прозе. Остроумный Вяземский называл ее «бойкой штучкой» и говорил, что она «мала и резва, как мышь». Пушкин вторил своему другу, называя ее «драгунчиком».
И, конечно, не мог не посвящать ей стихотвоения:
Она мила -- скажу меж нами --
Придворных витязей гроза,
И можно с южными звездами
Сравнить, особенно стихами,
Ее черкесские глаза.
Она владеет ими смело,
Они горят огня живей;
Но, сам признайся, то ли дело
Глаза Олениной моей!
Какой задумчивый в них гений,
И сколько детской простоты,
И сколько томных выражений,
И сколько неги и мечты!..
Потупит их с улыбкой Леля, -
В них скромных граций торжество;
Поднимет, - ангел Рафаэля
Так созерцает божество!
***********************
Вы избалованы природой,
Она пристрастна к вам была,
И наша страстная хвала
Вам кажется докучной модой.
Вы сами знаете давно,
Что вас хвалить не мудрено.
[Что ваши взоры -- сердцу жалы]
Что ваши ножки -- очень малы,
Что вы чувствительны, остры,
Что вы умны, что вы добры,
Что можно вас любить сердечно, --
Но вы не знаете, конечно,
Что и болтливая молва
Порою правды не умалит,
Что иногда и сердце хвалит,
Хоть и кружится голова.
*********************************
Пустое вы сердечным ты
Она обмолвясь заменила,
И все счастливые мечты
В душе влюбленной возбудила.
Пред ней задумчиво стою;
Свести очей с нее нет силы;
И говорю ей: как вы милы!
И мыслю: как тебя люблю».
Сближение их произошло после возвращения в 1827 году Пушкина из семилетней ссылки. Их первая встреча произошла на балу у графини Тизенгаузен-Хитрово. Позднее Пушкин часто посещал Олениных, а в их усадьбе, Приютино, был своим человеком. Вяземский писал своей жене 21 мая 1828 года: «Ездил я с Мицкевичем вечером к Олениным в деревню в Приютино, вёрст за 17. Там нашли мы и Пушкина с своими любовными гримасами».
Дом Олениных в Приютино (Худ. И.А.Иванов.)
Гостиная. (Худ. Ф.Г. Солнцев)
Юной придворной красавице, безусловно, льстили ухаживания поэта. Она вела «Дневник-журнал», где в романтической форме описала знакомство с Пушкиным, назвав его «самым интересным человеком своего времени». Девятнадцатилетняя Аннет так оценила его душевные качества и внешность: «Бог, даровав ему гений единственный, не наградил его привлекательной наружностью. Лицо его было выразительно, конечно, но некоторая злоба и насмешливость затмевали тот ум, который виден был в голубых, или, лучше сказать, стеклянных, глазах его. Арапский профиль, заимствованный от поколения матери, не украшал лица его. Да и прибавьте к тому ужасные бакенбарды, растрепанные волосы, ногти как когти, маленький рост, жеманство в манерах, дерзкий взор на женщин, которых он отличал своей любовью, странность нрава, природного и принужденного, и неограниченное самолюбие - вот все достоинства телесные и душевные, которые свет придавал русскому поэту XIX столетия. Итак, все, что Анета могла сказать после короткого знакомства, есть то, что он умен, иногда любезен, очень ревнив, несносно самолюбив и неделикатен».
Пожалуй, в этих зарисовках, которые писала Аннета для своего будущего романа, есть все - и интерес к поэту, и понимание, что он гений, и ревностные упреки в других увлечениях, и просто взгляд юной девчонки на зрелого мужчину, в поиске не столько души, сколько красоты в предмете интереса. Собственное самолюбие и юность барышни не дали разглядеть ей в Пушкине душевной теплоты и желания ей понравиться. А может быть, ей самой даже в дневнике хотелось быть вполне взрослой и избежать насмешек.
В этот период Анна Алексеевна начинает задумываться о замужестве. В своём дневнике она пишет: «Сама вижу, что мне пора замуж: я много стою родителям, да и немного надоела им. Пора, пора мне со двора, хотя и это будет ужасно. Оставив дом, где была счастлива столько времени, я войду в ужасное достоинство жены!» Особенно её волнуют возможные измены супруга: «… Как часто, увлекаемый пылкими страстями молодости, будет он забывать свои обязанности! Как часто будет любить других, а не меня… Но я преступлю ли законы долга, будучи пренебрегаема мужем? Нет, никогда!» Выбор у Анны Алексеевны был богатый. В беседе с Крыловым, состоявшейся в июле 1828 года она назвала двух возможных претендентов — Мейендорфа и Киселёва, хотя призналась, что «не влюблена в них». Ответ поэта она записала в дневнике: «… Боже избави, — сказал он, — но я желал бы, чтоб вы вышли за Киселёва и, ежели хотите знать, то он сам того желает. Но он и сестра говорят, что нечего ему соваться, когда Пушкин того же желает.
(Худ. Г.Г. Гагарин.)
Вскоре Пушкин действительно просил руки Анны Алексеевны, но получил решительный отказ. По Петербургу поползли сплетни о якобы сказанных словах поэта: «Мне бы только с родными сладить, а с девчонкой я уж слажу сам». Камер-юнкер Е. П. Штерич передал эти слова и Анне Алексеевне, чем привёл её в состояние «ярости от речей, которые Пушкин держал за мой счёт». Впрочем, Сергей Голицын (Фирс), защищая Пушкина, сказал, что был при этом разговоре и это было сказано «не совсем так», обвинив в интриге Варвару Дмитриевну Полторацкую, тётку Олениной, которая желала, чтобы на Аннет женился её брат Николай. Среди возможных причин отказа Олениных пушкинист П. И. Бартенев называл так же секретный надзор, учреждённый за поэтом 28 июня 1828 года. О чём, Оленин, как член Государственного совета, не мог не знать. Свою роль сыграли и отношения поэта с племянницей Елизаветы Марковны — Анной Керн. 5 сентября на именинах Елизаветы Марковны Пушкин сообщил, что вынужден уехать в своё имение.
Как ни хороша и привлекательна была Аннет, вышла замуж она уже после смерти Пушкина, в 1840 году, тридцати двух лет, за офицера лейб-гвардии Гусарского полка Ф.А. Андро де Ланжерона. Его отец, французский эмигрант, граф А.Ф. Андро де Ланжерон, приехал в Россию в 1790 году, служил в русской армии, геройски бился в войне против Щвеции, Турции и Франции и прославился как новороссийский губернатор и строитель Одессы. Он был близко знаком с Пушкиным в Одессе. Его сын, Федор Александрович, вместе с Аннет переехал в Варшаву, где был сначала адъютантом Паскевича, а потом четырнадцать лет - президентом Варшавы.
Федор Александрович Андро де Ланжерон. (Неизв. худ.)
(Худ. И.В. Шевцов )
Анна Алексеевна Оленина прожила в Польше сорок лет. Муж ее был человеком незначительным, ревновал Аннет к ее блестящему прошлому, а потому «все, что некогда наполняло ее девичью жизнь, не должно было более существовать, даже как воспоминание». И Аннет с горьким чувством собрала все, что было ее «Дневником» многие годы, все милые ее сердцу записи и автографы в «рундук» и отправила его на чердак. Там все это пролежало в пыли сорок лет.
(Худ. А. Попов с оригинала К.П. Брюллова)
Женой она была примерной и верной, точь-в-точь как написала и предвидела когда-то в дневнике.
Анна Алексеевна родила пятерых детей и, будучи прекрасной матерью, смогла вырастить троих дочерей и сына, лишь её первенец погиб в результате родовой травмы. Эта женщина пользовалась любовью и доверием своих многочисленных внучат.
После смерти мужа в 1885 году Анна Алексеевна переехала в имение своей младшей дочери в Волыннской губернии. Здесь семидесятилетней старушкой она предалась воспоминаниям, будто помолодев лет на десять, занимаясь разбором своего рундука. Ее внучка запомнила, что были в этом архиве альбомы с автографами и рисунками Пушкина, в которых «все больше ножки гирляндою вокруг стихотворений 1828 года».
Внучке бабушка подарила один из альбомов, где были в числе других автографов стихотворения «Что в имени тебе моем?..» и «Я вас любил», записанное в 1829 году Пушкиным, который приписал в 1833 году к нему слова: «plusqueparfait - давно прошедшее, 1833». Наверное, ей было чуть обидно за эту приписку, и потому она, завещая альбом внучке, «выразила желание, чтобы этот автограф с позднейшей припиской не был предан гласности. В тайнике своей души сохранила она причину этого пожелания: было ли это простое сожаление о прошлом или затронутое женское самолюбие, мне неизвестно, - писала внучка, - но желание Анны Алексеевны я исполнила, и автограф не сделался достоянием печати».
(Худ. И.К. Макаров)
Только через сто лет, после того как появились эти строки, они опять были обретены, а потом опять утеряны в 1917 году. «Я вас любил...» Плюс-ке-перфект, давно прошедшее...
Жаль, что Аннет оказалась недальновидна. Спасибо, что Аннет была так хороша, что восхищавшийся ею поэт подарил нам строчки о ее локонах, ножках и глазах... И о своей любви.
Только представьте, не будь Олениной, мы никогда не смогли бы произнести:
Я вас любил: любовь еще быть может,
В душе моей угасла не совсем;
Но пусть она вас больше не тревожит;
Я не хочу печалить вас ничем.
Я вас любил безмолвно, безнадежно,
То робостью, то ревностью томим;
Я вас любил так искренно, так нежно,
Как дай вам бог любимой быть другим.
Тогда она не поняла сути слов, а что она чувствовала, когда перечитывала эти строки перед смертью? Ее внучка через сто лет записала: «Все, что относилось к памяти Пушкина, бабушка хранила с особой нежностью. Она всегда говорила, что в его обществе никому никогда скучно не могло быть, такой он был веселый и живой, особенно когда был в кругу доброжелательном».
Анне Алексеевне Олениной – Андро де Ланжерон была суждена долгая жизнь, в течение которой она бережно хранила память о Пушкине, продолжая оставаться искренней поклонницей его творчества. Скончалась она 15 декабря 1888 года и была похоронена в Свято – Троицком Корецком женском монастыре, куда ранее пожертвовала значительные средства, включая свой бриллиантовый фрейлинский шифр.
Могила А.А. Олениной (Андро де Ланжерон) в Корецком монастыре
Источник: http://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/666357#sel=32:1,32:100;
http://www.tonnel.ru/?l=gzl&uid=222; http://sv-scena.ru/Bib/Nash-vlyublennyjj-Pushkin.t4467.html;
http://az.lib.ru/o/olenina_a_a/text_1835_stihi_posvyashenye_oleninoy.shtml
Это цитата сообщения elinor_051 Оригинальное сообщение
"Я вас любил...". Анна Алексеевна Оленина
Анна Алексеевна Андро, урожденная Оленина (1808 — 1888) — дочь президента Петербургской Академии Художеств, Алексея Николаевича Оленина. Возлюбленная Пушкина в 1828−1829 гг. Адресат его стихотворений «Её глаза», «Пустое Вы сердечным ты…», «Не пой красавица при мне», многих строф «Онегина». Музыкантша и певица. Автор неизданных до сих пор дневников и мемуаров о Пушкине. Супруга вице-президента Варшавы графа Ф. А. Ланжерона. Покровительствовала молодым талантам Польши.
(Худ. В.И. Гау)
Анна была младшей дочерью в семье Алексея Николаевича Оленина и Елизаветы Марковны, урождённой Полторацкой. По линии матери приходилась двоюродной сестрой Анне Керн. Благодаря отцу, знавшему десять языков, получила прекрасное образование.
Алексей Николаевич Оленин. (Худ. А.Г. Варнек)
Елизавета Марковна Оленина. (Худ. В.Л. Боровиковский)
Об отце Анна Алексеевна писала так:
« Батюшке я сама во многом обязана, от его истинного глубокого знания и мне кое-что перепало. В его разговорах, выборе для меня книг и в кругу незабвенных наших великих современников: Карамзина, Блудова, Крылова, Гнедича, Пушкина, Брюллова, Батюшкова, Глинки, Мицкевича, Уткина, Щедрина и прочих почерпала я всё, что было в то время лучшего».
Кроме того, Аннет прекрасно пела, а в молодые годы написала музыку к думе Рылеева «Смерть Ермака». В 17 лет она была назначена фрейлиной императорского двора.
(Худ. О.А. Кипренский)
Знакомство её с Пушкиным произошло в конце 1810-х годов, когда поэт стал бывать в доме Олениных, который был центром литературной и художественной жизни Петербурга. Оленины всегда были гостеприимны и хлебосольны, здесь собиралось изысканное литературное общество. Отец Анны Алексеевны был человеком радушным и по роду своих занятий привечал многих. Елизавета Марковна «была исполнена доброжелательства ко всем; но в изъявлении его некоторая преувеличенность заставляла иных весьма несправедливо сомневаться в ее искренности. Любовь к общежитию побеждала в Елизавете Марковне самые телесные страдания, коим так часто была она подвержена. Часто, лежа на широком диване, окруженная посетителями, видимо, мучаясь, умела она улыбаться гостям. Ей хотелось, чтобы все у нее были веселы и довольны. Ни в каких гостях нельзя было найти столько образованной приветливости. Искусно сочетались все приятности европейской жизни с простотой русской старины». Поэт Батюшков называл ее «Добрая Элиза», она готова была часами слушать сердечные тайны своих молодых гостей.
Здесь бывали и многие декабристы. Юная барышня Аннет Оленина резвилась среди гостей с детства. Дедушка Крылов, друг отца, был частым гостем в их доме. Ей, еще девочке, он написал басню "Ягненок". Там есть такие строки:
Анюточка, мой друг!
Я для тебя и для твоих подруг
Придумал басенку. Пока еще ребенком,
Ты вытверди ее; не ныне, так вперед
С нее сберешь ты плод.
Послушай, что случилоси с Ягненком.
Ей посвящали стихи Гнедич и Козлов, она была знакома с Грибоедовым, Батюшковым, Кипренским, Гагариным, братьями Брюлловыми, Вяземским, Алябьевым… В семнадцать лет юная красавица стала фрейлиной и при дворе слыла одной из первых красавиц. Была она небольшого роста, миниатюрна, с золотисто-русыми кудрями и необыкновенно живыми глазами.
(Худ. П.Ф.Соколов)
В альбом Олениной Николай Гнедич вписывает такие строки:
Жила, была...
Но нет, пора прошла,
Как были вы Анеточкой-малюткой,
Как вас я забавлял иль сказкою, иль шуткой.
Дни детства протекли;
Вы расцвели;
Вы не Анеточка, вы барышня Анета:
Не сказкой, истиной пора ваш ум питать.
Внимайте ж голосу питомца Муз, поэта;
Он будет истину вещать:
Вы очень умная и милая Анета!
О, будьте ею навсегда!
Блистайте, как теперь наследственным богатством,
И сердца добротой, и разума приятством.
И если я когда,
В страны далекия заброшенный судьбою,
Опять предстану вам, старик седой, с клюкою,
Пускай найду вас тем, чем ныне нахожу:
И гордостью семьи и радостию света;
Пускай и старец я, увидев вас, скажу:
Ах, здравствуй, умная и милая Анета!
И еще одно его стихотворение, посвященное Олениной:
Когда б все грешницы подобны были вам
И также каялися мило,
Для многих преподобных дам
От них в раю тесненько б было.
Я знаю, при дворе и вы не негрешны,
Я слышал, фрейлины вас тяжко осуждают,
Что слишком милы вы, любезны и умны.
Но фрейлины одне (причину, впрочем, знают)
Любезных сих грехов друг дружке не прощают;
Не слушайтеся их, я смело молвлю вам:
Грешите каждый раз, не каясь иерею,
Веселостью ума, любезностью своею,
И будьте по таким пленительным грехам
Вы первой грешницей меж петербургских дам.
В 1828 г. Иван Иванович Козлов вносит в ее альбом стихотворение "К А. А. Олениной
(При посылке элегии к Тирзе) "
Любви и жизни на расцвете
Вся прелесть радости земной
Тебя пленяет в шумном свете
Своею радужной мечтой;
И если звук волнений страстных
И сердца горестный напев
Встревожит мир долин прекрасных
И нежный хор блестящих дев, --
Не сетуй; но, услыша пенье
Разбитых бурею пловцов,
Благослови уединенье
Твоих Приютинских лесов!
Барон Александр Казимирович Мейендорф в 1829 г. посвящает Олениной "Farce écrite par Alexandre Meiendorf à Приютино":
Auch ich war in Arcadien geboren.
Schiller
(И я в Аркадии родился.
Шиллер)
И я в Приютине бывал
И красных дней там наслаждался,
Анюту свет еще не знал,
А я уж ею любовался.
И песни, игры, дерской ум,
И шалости и дикий шум,
Все было наслажденьем нам,
Все вспоминаньем дышит там.
Оно туда нас привлекает,
Туда, где Анна всех пленает,
Там снова мы обрящем* с ней
И беззаботность прежних дней
И прежних дней забавы.
И дружбе станем петь во славу:
И я в Приютине бывал,
И красных дней там наслаждался,
Кого я другом там познал,
Так другом мне навек остался.
Михаил Юрьевич Лермонтов вписывает 11 августа 1839 года в альбом А. А. Олениной экспромт по поводу ее дня рождения:
Ах! Анна Алексевна,
Какой счастливый день!
Судьба моя плачевна,
Я здесь стою, как пень.
И что сказать не знаю,
А мне кричат: "Plus vite!" <Живей>.
Я счастья вам желаю
Et je vous félicite. <И я вас поздравляю>
В немалой степени мнение о красоте Аннет основывалось и на свободной, изящной, раскованной манере вести себя, быть кокетливой, острой на язык, уметь поддерживать беседу, видеть изящество во всем, и, главное, на ее живом, блестящем уме. Она хорошо рисовала, была восприимчива к искусствам, очень музыкальна, а живя в таком доме, не могла избежать увлечения литературой - пробовала себя в стихах и прозе. Остроумный Вяземский называл ее «бойкой штучкой» и говорил, что она «мала и резва, как мышь». Пушкин вторил своему другу, называя ее «драгунчиком».
И, конечно, не мог не посвящать ей стихотвоения:
Она мила -- скажу меж нами --
Придворных витязей гроза,
И можно с южными звездами
Сравнить, особенно стихами,
Ее черкесские глаза.
Она владеет ими смело,
Они горят огня живей;
Но, сам признайся, то ли дело
Глаза Олениной моей!
Какой задумчивый в них гений,
И сколько детской простоты,
И сколько томных выражений,
И сколько неги и мечты!..
Потупит их с улыбкой Леля, -
В них скромных граций торжество;
Поднимет, - ангел Рафаэля
Так созерцает божество!
***********************
Вы избалованы природой,
Она пристрастна к вам была,
И наша страстная хвала
Вам кажется докучной модой.
Вы сами знаете давно,
Что вас хвалить не мудрено.
[Что ваши взоры -- сердцу жалы]
Что ваши ножки -- очень малы,
Что вы чувствительны, остры,
Что вы умны, что вы добры,
Что можно вас любить сердечно, --
Но вы не знаете, конечно,
Что и болтливая молва
Порою правды не умалит,
Что иногда и сердце хвалит,
Хоть и кружится голова.
*********************************
Пустое вы сердечным ты
Она обмолвясь заменила,
И все счастливые мечты
В душе влюбленной возбудила.
Пред ней задумчиво стою;
Свести очей с нее нет силы;
И говорю ей: как вы милы!
И мыслю: как тебя люблю».
Сближение их произошло после возвращения в 1827 году Пушкина из семилетней ссылки. Их первая встреча произошла на балу у графини Тизенгаузен-Хитрово. Позднее Пушкин часто посещал Олениных, а в их усадьбе, Приютино, был своим человеком. Вяземский писал своей жене 21 мая 1828 года: «Ездил я с Мицкевичем вечером к Олениным в деревню в Приютино, вёрст за 17. Там нашли мы и Пушкина с своими любовными гримасами».
Дом Олениных в Приютино (Худ. И.А.Иванов.)
Гостиная. (Худ. Ф.Г. Солнцев)
Юной придворной красавице, безусловно, льстили ухаживания поэта. Она вела «Дневник-журнал», где в романтической форме описала знакомство с Пушкиным, назвав его «самым интересным человеком своего времени». Девятнадцатилетняя Аннет так оценила его душевные качества и внешность: «Бог, даровав ему гений единственный, не наградил его привлекательной наружностью. Лицо его было выразительно, конечно, но некоторая злоба и насмешливость затмевали тот ум, который виден был в голубых, или, лучше сказать, стеклянных, глазах его. Арапский профиль, заимствованный от поколения матери, не украшал лица его. Да и прибавьте к тому ужасные бакенбарды, растрепанные волосы, ногти как когти, маленький рост, жеманство в манерах, дерзкий взор на женщин, которых он отличал своей любовью, странность нрава, природного и принужденного, и неограниченное самолюбие - вот все достоинства телесные и душевные, которые свет придавал русскому поэту XIX столетия. Итак, все, что Анета могла сказать после короткого знакомства, есть то, что он умен, иногда любезен, очень ревнив, несносно самолюбив и неделикатен».
Пожалуй, в этих зарисовках, которые писала Аннета для своего будущего романа, есть все - и интерес к поэту, и понимание, что он гений, и ревностные упреки в других увлечениях, и просто взгляд юной девчонки на зрелого мужчину, в поиске не столько души, сколько красоты в предмете интереса. Собственное самолюбие и юность барышни не дали разглядеть ей в Пушкине душевной теплоты и желания ей понравиться. А может быть, ей самой даже в дневнике хотелось быть вполне взрослой и избежать насмешек.
В этот период Анна Алексеевна начинает задумываться о замужестве. В своём дневнике она пишет: «Сама вижу, что мне пора замуж: я много стою родителям, да и немного надоела им. Пора, пора мне со двора, хотя и это будет ужасно. Оставив дом, где была счастлива столько времени, я войду в ужасное достоинство жены!» Особенно её волнуют возможные измены супруга: «… Как часто, увлекаемый пылкими страстями молодости, будет он забывать свои обязанности! Как часто будет любить других, а не меня… Но я преступлю ли законы долга, будучи пренебрегаема мужем? Нет, никогда!» Выбор у Анны Алексеевны был богатый. В беседе с Крыловым, состоявшейся в июле 1828 года она назвала двух возможных претендентов — Мейендорфа и Киселёва, хотя призналась, что «не влюблена в них». Ответ поэта она записала в дневнике: «… Боже избави, — сказал он, — но я желал бы, чтоб вы вышли за Киселёва и, ежели хотите знать, то он сам того желает. Но он и сестра говорят, что нечего ему соваться, когда Пушкин того же желает.
(Худ. Г.Г. Гагарин.)
Вскоре Пушкин действительно просил руки Анны Алексеевны, но получил решительный отказ. По Петербургу поползли сплетни о якобы сказанных словах поэта: «Мне бы только с родными сладить, а с девчонкой я уж слажу сам». Камер-юнкер Е. П. Штерич передал эти слова и Анне Алексеевне, чем привёл её в состояние «ярости от речей, которые Пушкин держал за мой счёт». Впрочем, Сергей Голицын (Фирс), защищая Пушкина, сказал, что был при этом разговоре и это было сказано «не совсем так», обвинив в интриге Варвару Дмитриевну Полторацкую, тётку Олениной, которая желала, чтобы на Аннет женился её брат Николай. Среди возможных причин отказа Олениных пушкинист П. И. Бартенев называл так же секретный надзор, учреждённый за поэтом 28 июня 1828 года. О чём, Оленин, как член Государственного совета, не мог не знать. Свою роль сыграли и отношения поэта с племянницей Елизаветы Марковны — Анной Керн. 5 сентября на именинах Елизаветы Марковны Пушкин сообщил, что вынужден уехать в своё имение.
Как ни хороша и привлекательна была Аннет, вышла замуж она уже после смерти Пушкина, в 1840 году, тридцати двух лет, за офицера лейб-гвардии Гусарского полка Ф.А. Андро де Ланжерона. Его отец, французский эмигрант, граф А.Ф. Андро де Ланжерон, приехал в Россию в 1790 году, служил в русской армии, геройски бился в войне против Щвеции, Турции и Франции и прославился как новороссийский губернатор и строитель Одессы. Он был близко знаком с Пушкиным в Одессе. Его сын, Федор Александрович, вместе с Аннет переехал в Варшаву, где был сначала адъютантом Паскевича, а потом четырнадцать лет - президентом Варшавы.
Федор Александрович Андро де Ланжерон. (Неизв. худ.)
(Худ. И.В. Шевцов )
Анна Алексеевна Оленина прожила в Польше сорок лет. Муж ее был человеком незначительным, ревновал Аннет к ее блестящему прошлому, а потому «все, что некогда наполняло ее девичью жизнь, не должно было более существовать, даже как воспоминание». И Аннет с горьким чувством собрала все, что было ее «Дневником» многие годы, все милые ее сердцу записи и автографы в «рундук» и отправила его на чердак. Там все это пролежало в пыли сорок лет.
(Худ. А. Попов с оригинала К.П. Брюллова)
Женой она была примерной и верной, точь-в-точь как написала и предвидела когда-то в дневнике.
Анна Алексеевна родила пятерых детей и, будучи прекрасной матерью, смогла вырастить троих дочерей и сына, лишь её первенец погиб в результате родовой травмы. Эта женщина пользовалась любовью и доверием своих многочисленных внучат.
После смерти мужа в 1885 году Анна Алексеевна переехала в имение своей младшей дочери в Волыннской губернии. Здесь семидесятилетней старушкой она предалась воспоминаниям, будто помолодев лет на десять, занимаясь разбором своего рундука. Ее внучка запомнила, что были в этом архиве альбомы с автографами и рисунками Пушкина, в которых «все больше ножки гирляндою вокруг стихотворений 1828 года».
Внучке бабушка подарила один из альбомов, где были в числе других автографов стихотворения «Что в имени тебе моем?..» и «Я вас любил», записанное в 1829 году Пушкиным, который приписал в 1833 году к нему слова: «plusqueparfait - давно прошедшее, 1833». Наверное, ей было чуть обидно за эту приписку, и потому она, завещая альбом внучке, «выразила желание, чтобы этот автограф с позднейшей припиской не был предан гласности. В тайнике своей души сохранила она причину этого пожелания: было ли это простое сожаление о прошлом или затронутое женское самолюбие, мне неизвестно, - писала внучка, - но желание Анны Алексеевны я исполнила, и автограф не сделался достоянием печати».
(Худ. И.К. Макаров)
Только через сто лет, после того как появились эти строки, они опять были обретены, а потом опять утеряны в 1917 году. «Я вас любил...» Плюс-ке-перфект, давно прошедшее...
Жаль, что Аннет оказалась недальновидна. Спасибо, что Аннет была так хороша, что восхищавшийся ею поэт подарил нам строчки о ее локонах, ножках и глазах... И о своей любви.
Только представьте, не будь Олениной, мы никогда не смогли бы произнести:
Я вас любил: любовь еще быть может,
В душе моей угасла не совсем;
Но пусть она вас больше не тревожит;
Я не хочу печалить вас ничем.
Я вас любил безмолвно, безнадежно,
То робостью, то ревностью томим;
Я вас любил так искренно, так нежно,
Как дай вам бог любимой быть другим.
Тогда она не поняла сути слов, а что она чувствовала, когда перечитывала эти строки перед смертью? Ее внучка через сто лет записала: «Все, что относилось к памяти Пушкина, бабушка хранила с особой нежностью. Она всегда говорила, что в его обществе никому никогда скучно не могло быть, такой он был веселый и живой, особенно когда был в кругу доброжелательном».
Анне Алексеевне Олениной – Андро де Ланжерон была суждена долгая жизнь, в течение которой она бережно хранила память о Пушкине, продолжая оставаться искренней поклонницей его творчества. Скончалась она 15 декабря 1888 года и была похоронена в Свято – Троицком Корецком женском монастыре, куда ранее пожертвовала значительные средства, включая свой бриллиантовый фрейлинский шифр.
Могила А.А. Олениной (Андро де Ланжерон) в Корецком монастыре
Источник: http://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/666357#sel=32:1,32:100;
http://www.tonnel.ru/?l=gzl&uid=222; http://sv-scena.ru/Bib/Nash-vlyublennyjj-Pushkin.t4467.html;
http://az.lib.ru/o/olenina_a_a/text_1835_stihi_posvyashenye_oleninoy.shtml
Вы сейчас не можете прокомментировать это сообщение.
Дневник "Я вас любил...". Анна Алексеевна Оленина. | Алкия - Дневник Алкия |
Лента друзей Алкия
/ Полная версия
Добавить в друзья
Страницы:
раньше»