В христианской символике лебедь служит знаком Девы Марии. Вполне сопоставим с традиционной христианской символикой известный образ славянского фольклора — Царевна-лебедь.

 Но лебедь и символ лицемерия, поскольку его белоснежное оперение скрывает черное тело. Популярный на вывесках пабов "лебедь с двумя шеями" служит также символом подкупа, развращенности и продажности. "Гуси-лебеди" из русской народной сказки — верные прислужники Бабы-Яги — похищают для нее маленького мальчика, хотя этот случай довольно редок в "лебединой" символике, тем более что в похожей украинской сказке гуси-лебеди не похищают, а, наоборот, спасают героя от ведьмы.

 

  1. Сказка "Гуси-лебеди"

"Плохие" гуси-лебеди воруют ребенка и уносят его к Бабе Яге, "хорошие" — помогают мальчику убежать от Яги и вернуться домой . Я предположил, что обе сказки, повествующие о путешествии мальчика на гусях-лебедях (и "плохих", и "хороших") являются обломками одного и того же мифологического сюжета, восходящего к образности древнеземледельческого мифа об исчезающем и возвращающемся боге. (Милетинский. 1971. с. 70.) Отталкиваясь от этого предположения я и принялся за исследование этих сказок. Содержание их общеизвестно, но поскольку при их анализе придется останавливаться на некоторых деталях, я их вкратце напомню.

 "Гуси-лебеди". Девочка, заботам которой поручен братец, заигралась и мальчика унесли гуси-лебеди. Сестра отправляется на поиски. На пути ей попадаются печка, яблонька, молочная речка. Из-за привередливости девочки они отказываются помочь ей; дорогу указывает ежик. Девочка находит избушку Яги и видит своего братца, играющего золотыми яблочками. Схватив его, она убегает. Гуси-лебеди пускаются в погоню, но детям, которым теперь помогают и речка, и яблонька, и печка, удается благополучно вернуться домой.

 

"Ивашка и ведьма" (Лутоня). Сказка эта записана многократно и в большом количестве вариантов, главный ее герой носит различные имена. Обо всем этом речь пойдет особо. Пока я перескажу некоторый обобщенный вариант. У старика со старухой не было детей. Однажды зимой старик отправился в лес по дрова. Нарубив дров, старик прихватил с собой еще и лутошку, липовый чурбачок.

 Дома он положил лутошку под печку (иногда на печку) и через некоторое время деревяшка превратилась в мальчика. (В некоторых вариантах старик специально отправляется за этим чурбачком, потом углем рисует на деревяшке личико, а старуха пеленает ее и укладывает в люльку.) К лету мальчик подрос и отправился на озеро удить рыбу. Старик сделал для него челнок — белый (серебряный) , с красными (золотыми) веслами, а старуха дала ему белую рубашку с красным пояском. Днем мальчик плавает по озеру, а вечером подплывает к бережку, чтобы отдать старухе пойманную рыбу и переменить рубашечку и поясок.

 

Баба Яга подманивает его к берегу и уносит в свою избушку. Там она поручает своей дочке изжарить мальчика, но ему удается обмануть Ягишну, сунуть ее саму в печь, выбраться из избушки и забраться на дерево. Яга принимается грызть или рубить ствол. В последний момент героя сказки спасают гуси-лебеди. Пролетающая стая сбрасывает мальчику "по перышку" и он мастерит из них себе крылья (т.е. обращается в птицу), либо последняя птица подхватывает его. Как бы то ни было, герой благополучно возвращается к себе домой.

 

В русских вариантах сказки мне не удалось обнаружить сюжета, когда ребенка похищает Яга, обернув его лебедем. Однако в литовском варианте, пролетающая вместе с лебедями ведьма, похищает его, приняв за лебедя. Похищение определенным образом связано с купаньем в реке ("Королева Лебедь" 1965. с. 121). В образе птиц покидают этот мир и заколдованные братья из сказки Андерсена "Дикие лебеди" (о ее фольклорных прототипах еще придется говорить).

 

В некоторых вариантах сказки мальчик отбирает или ворует у Яги золото и драгоценности (Никифоров. 1961. 64.), а в варианте "Терешенька-Мерешенька" (Устинов. 1896. с. 289.) он ухитряется захватить с собой "овес, пшеницу и воду, всего по два корыта".

Прежде, чем углубляться в исследование, необходимо убедиться, что в этих сказках есть нечто общее, кроме гусей-лебедей. В таком случае вероятность того, что обе сказки являются фрагментами одного сюжета значительно возрастает.  

Первое, что приходит на ум при размышлении о путешествии героя на птицах — это сезонные путешествия Аполлона на колеснице, запряженной белоснежными лебедями. Поздней осенью он улетает в блаженную страну Гиперборею (сверх-север), чтобы весной вернуться назад в Дельфы (Кун 1957. с. 36). Почти у всех народов северного полушария "север" ассоциировался со смертью, поэтому Гиперборея понятие не географическое, а мифологическое (осенью ни гуси, ни лебеди на север не летят).

Самое главное, что эти сказки объединяются не только путешествием на птицах. Дорога "туда" и дорога "обратно" в обеих сказках оказываются совершенно одинаковыми. В поисках пропавшего братца девочка встречает печку, яблоню, молочную реку. Почему посреди поля оказалась печка? В индийской сказке героиню, решившую навестить своего отца, ожидают те же встречи: горящий костер, дерево, ручей. Думаю, что такое совпадение не случайно.

 Со столбом дыма, по мировому (шаманскому) дереву и такой же фантастической реке — это обычный , почти для всех шаманских традиций , путь в "верхний" мир. На этом пути шаман мог использовать каждую из дорог, а мог пользоваться ими всеми поочередно. "Вдруг передо мною протянулся мост из дыма до самых небес. Я поехал по этой дороге," — пел ненецкий шаман.  Около юрты, где происходило камлание, водружалось "дерево" — шест с перекладинами ("облаками"). Считалось, что, когда шаман камлает, его душа по этому дереву поднимается в верхний мир, "ибо во время его служения дерево растет и невидимым образом доходит до неба.

Особенно следует остановиться на образе молочной реки. Якутская мифология знает две фантастических реки: молочную, символ довольства и изобилия и "нижнюю", хтоническую, текущую кровью, смолой и грязью.  В самых различных мифологических традициях Евразии молочная река является символом верхнего мира: о небесных реках, текущих медом и молоком, упоминается в книге Еноха и Коране , в армянском эпосе "Давид Сасунский"  говорится о молочном источнике, помещенном на вершине горы; пародию на кельтский "рай" можно узнать в шуточных балладах о стране Кокейн, где "каждая река полна парного молока"

 Не чужда этих представлений и русская мифология. С одной стороны не случайно, что слова "кровь" и "руда" были синонимами , с другой — пожар от молнии русское поверье предписывало заливать молоком от черной коровы , т. е. гасить небесный огонь небесной же водой. Наконец, как в этой связи не вспомнить название "Млечный путь", который, согласно античному мифу, образовался из пролитого молока богини Геры.

Следовательно, печь, яблоня, молочная река не помогли девочке вовсе не потому, что она была привередницей (для мифа, в отличии от сказки, не характерна примитивная нравоучительность), а потому, что эта дорога ведет в верхний мир, братец же ее был унесен к Яге, в нижний. Правильную дорогу ей указал еж, живущий у корней деревьев, "внизу". (В грузинском варианте одного из путешествий Синдбада герой, погребенный в склепе вместе с его умершей женой, выбирается оттуда по норе, прорытой гигантским ежом, приходившим пожирать трупы.  На обратном пути от Яги, "наверх", дети могут использовать и печку, и яблоню, и молочную реку.

А теперь обратимся к сказке о "добрых" гусях-лебедях. Мальчика Ягишна пытается отправить в печь, он убегает и забирается на дерево, а затем то ли превратившись в птицу, то ли верхом на ней он возвращается в наш мир.

"Лебеди являются неотъемлемой частью шаманских обрядов, и считалось, что именно они несут душу шамана в нужном направлении".  Алтайские шаманы пели о гусе: "Когда устанешь, пусть будет тебе конем. Когда соскучишься, пусть будет тебе товарищем, производящий вихри на горе Сумер, обмывающийся в Молочном озере. "

У тюрков и угрофиннов Гусиной или Лебединой дорогой называется Млечный путь, эти же названия зафиксированы на Смоленщине и Волыни. Чувашская сказка объясняет появление и самого Пути, и его названия: во время осеннего перелета одна птица отстала и стая оставила в небе след из пушинок, чтобы отставшая могла найти дорогу. Этот сюжет интересен тем более, что и в русских сказках мальчика подбирает отставший, "защипанный" гусенок.

Млечный путь ассоциировался с Гусиной Дорогой (во время весеннего перелета расположение Млечного Пути приблизительно совпадает с направлением птичьих стай) не только на востоке. Древние греки поместили на нем созвездие Лебедя. В результате годового вращения нашей планеты Лебедь проделывает круг над землей, на широте Греции и несколько севернее зимние месяцы он "проводит" за горизонтом, а летом виден почти в зените. Весной, появившись из-за горизонта, Лебедь "летит" на юг . Во время летнего солнцестояния он поворачивает к западу, а затем на север, чтобы глубокой осенью опять исчезнуть за горизонтом.

Отсюда:http://www.liveinternet.ru/users/3370050/post231490312/

 По статьям Валерия Ронкина.

ГУСИ — ЛЕБЕДИ. Валерий Ронкин