Если бы мы оказались на пасхальном ужине, то увидели бы Христа за праздничным столом; услышали бы радостный гул голосов учеников; ощутили бы запах запеченного агнца, как велит Тора, и соусов с пряными травами, которые возбуждают аппетит; увидели бы, как сильные загорелые руки ломают тонкий пресный хлеб и наполняют чашу сладким виноградным напитком.

Если бы мы были с учениками в Гефсиманском саду в ночь перед распятием, то увидели бы, что «был пот Его, как капли крови, падающие на землю» (Лк. 22:44). Если бы мы вышли за городские ворота, то на холме, который назывался Голгофа, увидели бы грубое бревно с перекладиной и искалеченное тело Спасителя. Ноги через пяточные кости и руки в запястье прибиты коваными металлическими стержнями. Обычно крест ставили так, чтобы проходящий по дороге мог смотреть распятому в глаза.

Если бы мы были в тот день вместе с учениками в их убежище, закрытой комнате в Иерусалиме, то могли бы прикоснуться вместе с Фомой к рубцам от заживших ран на запястьях и в области сердца. Если бы вы шли в тот день с двумя учениками из Иерусалима в Эммаус, то во время ужина узнали бы в попутчике Иисуса, Который за ужином ел запеченную рыбу и сотовый мед: «Прикоснитесь ко Мне и посмотрите. Ведь у духа и плоти костей нет, а у Меня, как видите, есть. Сказав это, Он показал им Свои руки и ноги» (Лк. 24:39, 40; ИПБ).

Евангелие много говорит о теле Христа не для того, чтобы вызвать сочувствие. Вопрос тела Христа касается сущности нашей веры: Господь родился в теле — как мы родились; умер, когда умерло Его тело, — как мы умираем; вернулся к жизни, когда ожило Его тело, — как мы вернемся к жизни при воскресении.