За невлюбленными людьми
Любовь идет, как привиденье.
Сражаться с призраком любви,
Брать от любви освобожденье –
Какое заблужденье!
Юнна Мориц

Очень красивая песня Сергея Никитина на эти стихи звучит в фильме «Почти смешная история». Недавно пересматривала и часто напеваю про «соль всех морей, боль всех разлук... крыльев прозрачных свет и звук».

- Это всё твоя восторженная романтичность – говорит подруга.
Со мной всё понятно, «горбатого», как говорится...
Но с Юнной Мориц, Никитиными и ещё многими другими – та же история, вот ведь как. И не только с ними.

Зовут её, скажем, Ирина. 
Мягкий голос, ласковая манера говорить. На первый взгляд может даже показаться, что сюсюкает. Но после первого же взрыва громогласного хохота обманчивое впечатление улетучивается: перед вами женщина ростом выше среднего, за сто килограмм весом, чуть переваливающейся походкой, небольшой одышкой и ангельским голосом, когда он не громыхает на повышенных тонах))
Но это не часто, только при всплеске эмоциональности, которая ей, впрочем, не свойственна. 

Ни капли жеманства, такая, как есть: мягкая и уступчивая, пока дело не касается принципов. Тогда в голосе лязг оружия, а во взгляде огонь напалма. Кривить душой или спасаться бегством бесполезно – догонит и победит. Можно только честно принять бой и быстренько сдаться – чего время-то терять?

Весенним месяцем этого года она могла бы задуть шестьдесят свечей на именинном пироге. Могла бы, если б была сентиментальна. 
В действительности, дружный коллектив выпил бутылку французского вина, после чего Ирина отправилась праздновать дальше, прямиком до городу Парижу – любимого, обожпаемого, восхваляемого. 

Когда путешественница, заехав по пути в Вену, вернулась, я до ломоты в пояснице, из-за плеча, склонившись, и совсем уже навалившись на неё, рассматривала гигабайты фото под пространные, подробные, увлекательные и остроумные пояснения.
Ни на одном из них сама она не позировала, не тот менталитет.

А сейчас в комнате мягкий полумрак и редкая возможность поговорить. И она рассказывает свою жизнь.
Излиянию не нужен собеседник, и я слушаю, не перебивая.

Неординарная девочка из семьи, где, как самоцветы, брошенные щедрой рукой, цвели разнообразные таланты: художники, певцы, писатели.
- А сын мой режиссёр и знаток искусства. Снимает передачи, ездит по миру с лекциями. Последний цикл я тебе на флешку скинула, посмотришь дома.
- С удовольствием - улыбаюсь в ответ на чистосердечную гордость.
- Только я оказалась совсем бесталанной – даже лукавит симпатично, как-то не напрашиваясь.

Ирина математик, но это только видимая часть дара понимания и постижения сущего – дара аналитика. Не стану перечислять проявления, не об этом речь.

Как все таланты, которым с детства многое легко удаётся, дерзкая к жизни. 
И та удалась в плане разнообразия трудностей и удач.
Это счастье и крест – любить душевным порывом, не рассуждая. Работать с азартом, не считаясь. Растить сына для радости и великих дел, и гордиться им, гордиться до сёз и торопливого хлопанья дверью, убегая на его лекцию, пока он читает в Питере.

Слушаю, и люблю её искренность и наивность, уверенность и напористость, девичью ласковость и кокетство. Забываю, сколько ей лет и трепещу от ощутимой, вибрирующей скоротечности жизни. Уважаю и сочувствую.
Совсем стемнело, пора уходить.

И вот... Я предчувствовала это:
- Знаешь, я так устала, что уже ничего не хочу. И вообще в жизни уже не осталось желаний, почти. 

- Ты собиралась в Черногорию съездить. Уже не хочешь?
- Ну почему? Хочу.
Минуту помолчав, повернулась ко мне. Знакомый взгляд, по-детски уверенный.
- Я влюбиться хочу. Может, ещё повезёт.

Знаю, что если повезёт, то не скажет, но я догадаюсь по озорным ноткам и порывистости движений.

Или не догадаюсь, да это и не важно.