Сверкая чешуёю, рыба ходит
По рекам и морям, а в глубине,
Где тишина стеною тёмной плоти -
Такие рыбы, что не снились мне.

Их там нельзя приветить, эти формы,
Их не видал мечтательный Кусто,
Уродуют их смерчи, бури, штормы,
И нА берег выбрасывает то,

Что не похоже даже отдалённо
На урождённый лишь во тьме калибр,
Собор и тягу в ходе своевольном -
Неведомого, странного до фибр.

У дна, где невозможна мысль о солнце,
Где лишь объёмы, ток и холод вод –
И тьма, и фосфорические кольца 
В глазах - там рыба вечная живёт.

Любая из чешуек больше мира
Содержит, и скрывает, и хранит,
А хвост мощней земной оси шарнира,
А челюсти стирают в пыль гранит.

Неописуема любыми из понятий,
Непостижима в сущности своей, 
Всего острей, круглей, продолговатей,
Сложнее, проще, алчней и щедрей.

Пугают гордых, юных, лицемерных
Галактик жабры в лабиринтах тьмы,
И хаос огоньков в глазах безмерных –
Возможно, это то, чем станем мы,

Иль то, что станет нами. Время, либо
Природа, Смерть, и что ещё – забудь!
Вселенная… Она – Большая Рыба,
Плывёт и хочет съесть чего-нибудь.

Настал момент преодолеть барьеры,
Её поймать и подержать в руках.
Надежда – удилище, леска  - вера.
Крючок и груз – исповедальный страх.

Возьми свободы чётки, страсти перца,
И боли соль, - в смирении раствори.
Всем этим пропитай наживку – сердце,
Забрось туда, где ум не говорит.

И повторяй: благодарю, спасибо!
Я всё приму, к чему ни призови…
Я каждый день ловлю Большую Рыбу
И отпускаю в океан любви.