Психологи определяют это, как "Закон парных случаев": вот, бродишь, к примеру, по супер-маркету и думаешь о чём-то, далёком от этого магазина на тьму веков и тысячи вёрст, допустим - о Пизанской башне. Поднимаешь глаза, а на пресс-стенде красуется журнал с её, Пизанской, усталым силуэтом. Словно мироздание вздохнуло в унисон с тобой, а верней, конечно, хоть всё в Ойкумене относительно, но, скорее, ты в этот миг каким-то неведомым фибром совпал с дыханием Вселенной.

    "Ну, ясно же, что это - простое совпадение, и фигли нам тут эзотерику разводить на ровном месте" - проворчит здравомыслящий индивидуум. А нездравомыслящий - ну, скажем, не образцово-здравомыслящий - посоветует вам этот журнальчик с башней купить: мало ли, мол, какие непредвиденные дивиденды принесёт тебе это совпадение, некоторые, дескать, велись на такие знаки и потом через цепочку случайностей обретали счастье всей своей жизни. 

      Увы, не так уж часто совпадения подразумевают возможность что-то купить, либо пойти по красной стрелке, или за синим шарфиком в сердечках - как раз намедни в деталях приснившимся!  По моим наблюдениям, ооочень редко мироздание предоставляет возможность сделать ход - ну, хотя бы, покупку, соответствующую этому потенциально-судьбоносному моменту - твоему с ним совпадению.

     Разбираю я как-то старые тётушкины книги, на дворе конец лета, день недели - среда.  А мысли при этом  занимает килограмм помидоров (между прочим, не смешно): в тот день в Копейке я уронила целлофановый пакетик, набитый помидорами, да плюс наступила на него неловко - чудом не загремела бело-джинсовой попой в образовавшийся томатный микс. Но - не загремела! - а посему такой ерунде, понятно, слабо застрять надолго в моих  мыслях, занятых, по обыкновению, планами по завоеванию Вселенной (они у меня такие, повседневные мысли, ага). 

     Поднимаю мокрый пакет, плюхаю его в ближайшую пустую тару и начинаю набивать помидорами новый - самыми симпатичными вип-помидорками, с особыми, едва приметными признаками вкусности - но об этом в другой раз, потому что тут меня берут за локоток - аккуратно, но довольно жёстко так берут. Вообще-то ко мне в продмагах почему-то любят обращаться по разным товароведческим вопросам старушки, поэтому не вырываю свой грубо стиснутый локоть и не тыкаю им хватателя поддых, а спокойно оборачиваюсь - вся внимание, готовая дать косультацию по близлежащим овощным культурам, вероятно, слабовидящей, но очень цепкой пенсионерке. Ага, пенсионерке, как же: старушки меня на сей раз успешно миновали и заняли наблюдательные позиции окрест, а в меня, оказывается, вцепился охранник - одной рукой в меня, а  в другой, на безопасном отлёте, у него зажат пакет, роняющий томатные слезы.  Следует вопрос:  

- Ваши помидоры?

     Понятно, что этот томатный суп я никак своим приобретением не считаю, но отрицать, что это таки я их расквасила, нет смысла, поэтому отвечаю нейтральным вопросом:

- А в чём дело?

- Пройдёмте, - сурово роняет охранник, ошибочно принимая мой ответ за положительный, и ведёт меня к кассам, не ослабляя клешни на моём локте - а напрасно, кстати сказать: я свои права знаю и самостоятельно спокойно прошла бы - хоть к кассе, хоть прямиком к прокурору. Но вырываться, трепыхаясь в его грабле, не собираюсь, и позволяю себя препроводить, как преступника, до кассы, на тот момент свободной. Тут он нацеливается шмякнуть томатный суп прямиком на весы, но кассирша - усталая якутская девушка - подхватывает этот мокрый снаряд буквально налету, невозмутимо пакует ещё в один пакетик и укладывает вешать.

   Пока она пробивает этот неликвид, очевидно - прямиком мне в продовольственную корзину, я обвожу окружающих, в том числе оперативно подтянувшихся за нами старушек, театрально-изумлённым взглядом - поглядите, мол, люди добрые, на этот произвол! - и громко заявляю:

- Я не буду это оплачивать! 

- Как это вы не будете? Вы обязаны! - возмущается охранник, уже отцепившийся от моего локтя, но бдительно перекрывающий мне выход. - Она растоптала эти помидоры, и теперь отказывается за них платить! - объясняет он другим кассиршам, побросавшим свои мильоны и недружелюбно взирающим на преступницу и на вещдок - "условно-обезвреженную" томатную бомбу. 

    Что ж поделать. Тогда я устраиваю ликбез и раскрываю наивным работникам торговли, которых каждый покупатель норовит ограбить, глаза - на то, что существует закон о защите прав потребителя - да, есть такой прям закон! - согласно которому, в частности, покупатель не обязан платить за случайно испорченный товар. Тем часом на месте конфликта экстренной рысью образуется толстая брюнетка - очевидно, менеджер, или товаровед, ну, вообщем, судя по стати - лицо в обслуге, но явно старшее для рядовых прикассовых слуг народа.

- В каждом магазине свои правила! - парирует она мою просветительскую лекцию о законе, действующем вообще-то на всей территории Российской Федерации, и продолжает безаппеляционно: 

- Может быть, где-то вы не обязаны платить, а у нас - обязаны! 

     А я уж было обрадовалась, что ко мне прискакала кавалерия - подмога в лице квалифицированного специалиста, но, увы, мне приходится продолжить культ-просвет, уже для управляющей: о том, что, соответственно закону о Защите моих прав, в КАЖДОМ магазине на территории ВСЕЙ РФ ежедневно минимум пять процентов выручки списываются на случайно испорченный покупателем товар, ну, и на мелкие кражи. При упоминании о мелких кражах чернобровая товаровед опускает глазки и на миг как-то смущённо отворачивается - неожиданно для неё я это ввернула о кражах и, похоже, прямо в яблочко, как говорится, не целясь.

- Да вы нам так полмагазина попортите забесплатно! - поборов смущение, выпаливает она новый аргумент в деле веры - в своё право продать мне эдак вот силком не то что пакет испорченных томатов, а в случае чего - и полмагазина их же.

- Ага, - говорю, - хоть целую полку уроню нечаяно, а она до кучи уронит все остальные, и я не обязана буду за всё это платить. Главное, чтобы записи видео-наблюдения подтвердили, что это было сделано без умысла. А почему, вы думаете, весь дорогой алкоголь у вас заперт под стекло?

Воцаряется пауза, заполненная коллективным скрипом мозгов, и, наконец:

- Это чтобы не украли! - нестройным хором кричат мне повелительницы четырёх касс и заключённых в них мульёнов, а с ними что-то в том же роде, но более нелицеприятное для покупателей, вещают товароведша и охранник.

- Да, чтобы не украли, но, главное - чтобы покупатели не разбили нечаянно  что-нибудь ценное, - раскрываю я им тайну стеклянного гроба со спящими в нём хрупкими прынцессами.

- Если жалко денег, то давай я тебе эти помидоры оплачу, -  презрительно цедит охранник. Ну, не способен, болезный, признать права ненавистного потребителя - хоть сто раз узаконенные - ему легче свои кровные сорок рэ отдать за кило мятых томатов - небось, не пузырь коньяка, мол, не обеднею, зато останусь прав!

     Я качаю головой и говорю, что знаю свои права. И что платить не буду принципиально. А он, коли есть охота, может оплатить хозяину хоть все допустимые потери, включая мелкие кражи (уже прицельный камушек в огород стеснительной брюнетки-товароведа). 

     После этого в гробовом молчании я покидаю магазин. Никто меня не задерживает. Но ощущения победы нет: ясно, что я не последняя, кого в этом продмаге волокут оплачивать осколки - неважно, помидорные, бутылочные, или ещё какие - положив с прибором на какие-то там права покупателя.  Хотя - старушки внимали мне с живым интересом и, можно надеяться, кое-что намотали на ус, а там и соседкам расскажут. А пионерки у нас по большей части боевые и умеют качать права, да так, что молодёжи до их пионерского уровня ещё лечиться и лечиться.

     И лишь по дороге домой до меня, злой и нифига не радостной, доходит, что осталась я в результате без моих любимых помидоров...

    Так вот. Чуть позже перебираю я книжки, сама вся в угрюмых мыслях о томатах - вернее о том, об чьи личики я бы эти томаты смачно со вкусом расквасила, причём не нечаянно, а с умыслом, весь килограмм, и с удовольствием бы его оплатила - как вдруг из папки выпадает пожелтевший газетный лист, датируемый августом тясяча девятьсот бородатого года. И там красной ручкой очерчена статья - о начале праздника "Томатина" в испанском городе Буньоль: в статье говорилось, что, мол, сегодня последняя среда августа, и в этот день по традиции в город привезли специальными открытыми грузовиками тонны томатов, а народ  на улицах обстреливает этими помидорами друзей, недругов и всё, что плохо бежит - причём абсолютно забесплатно. Фото томатной вакханалии прилагалось.

     Мы начали о совпадениях, и, да - таки это было Совпадение. Совпадение с большой буквы, совершенно непригодное, увы, к какому-либо практическому использованию, но достойное занесения в скрижали "Закона парных случаев". 

     Потому что за моим окном в этот день догорала не просто среда, а последняя среда августа.